— Восемьдесят седьмой полицейский участок. Сержант Мар- чисон, — раздался голос в трубке.

— Дейв! Уиллис говорит. Хейвз наверху?

— Минутку, сейчас проверю.

Уиллис стал терпеливо ждать.

— Восемьдесят седьмой участок, детектив Хейвз слушает, — ответил Хейвз.

— Коттон, это Уиллис.

— Ну как слежка?

— Прекрасно. Жаль, ты не видел ее.

— Хорошенькая?

— Не то слово — бриллиант! Только уголь надо отколоть.

— Где находишься?

— В городе.

— А где она?

— 1612, Индепендент-авеню. Это ниже Сквера, в центре города. Она находится в комнате 806. Это фотостудия некоего Патрика Блиера. Выйти на него или следовать дальше?

— Оставайся с ней, Хел. Позвони, как только она уйдет, а я сам навещу этого фотографа.

— Я оставлю рапорт на столе, — сказал Уиллис. — У меня нет времени на любезности, а то я потеряю ее. Она бегает как кролик.

— О’кей! Я попрошу Дейва поставить меня в известность сразу же, как ты позвонишь. Оставайся с ней, Хел!

— О, я бы с удовольствием, — отозвался Уиллис.

— Ты рогатый козел! — пошутил Хейвз.

— Рогатый? — удивился Уиллис. — Я романтичный.

— А я чертовски усталый.

Патрик Блиер, фотограф, оказался лысым человеком с крючковатым носом. На первый взгляд его можно было принять за крупного лысого орла. Он сидел за своим столом в уютном помещении со стенами, украшенными многочисленными фотографиями девушек — одетых и раздетых. Металлическая пластинка на столе говорила о том, что он — «мистер П. Блиер», словно хотела доказать новичку, что он именно мистер Блиер, а не мисс или миссис Блиер. Чтобы окончательно развеять иллюзии и сомнения, Патрик Блиер нацепил прозрачную спортивную рубаху с короткими рукавами, сквозь которую обильно проступали густые темные волосы на груди. Руки его тоже были покрыты вьющимся волосяным покровом черного цвета. И странно было ощущать полное отсутствие их на голове, словно Патрик Блиер компенсировал их на остальных частях своего лохматого тела. Но вряд ли это волновало его. Он был лыс, ну и что из этого?

— Что вам угодно? — спросил он у Хейвза, когда тот вошел к нему в фотостудию.

— Разве приемщица вам не сказала?

— Она сказала, что пришел детектив. Вы из полиции или из частного сыска?

— Из городского полицейского управления.

— Ко мне часто наведываются частные сыщики. Они, в основном, хлопочут по заказам своих клиентов на предмет изъятия у меня фотографий для развода. Но я им объясняю, что у меня нет привычки подглядывать в чужие спальни. Подглядывание отвратительно. Что-нибудь страшное? Что же вы хотите?

— Мне нужно задать вам несколько вопросов!

— У вас они есть?

— Конечно, целая кипа.

— Говорите, но я очень занят работой. Я очень загружен. У меня здесь тесновато, и- я мечтаю о просторной студии, дай мне боже. Весь день трещит телефон. Издатели осаждают меня днем и ночью. Фотомодели бегают за мной, как крысы. Итак, чего вы хотите? Я очень занят…

— Зачем к вам приходила Люси Менкен?

— Кто это, Люси Менкен?

— Она была здесь немного раньше меня.

— Вы путаете что-то. Люси Менкен? Вы имеете в виду Люси Митчел? Я вас правильно понял?

— Да, это она.

— Тогда откуда вы взяли эту Менкен? Говорите, что вам нужно? Я смертельно загружен работой.

— Мне нужно знать цель ее визита сюда!

— А что она совершила?

— Ничего.

— Тогда почему я должен вам говорить?

— А почему не должны?

— Сначала скажите, что она совершила.

— Блиер, у меня нет желания устраивать с вами споры. Я вам задал вопрос, будьте любезны отвечать. Почему она приходила к вам? И чего она здесь хотела?

Блиер уставился на Хейвза, словно хотел изучить его поподробнее.

— Вы думаете, что испугали меня? — спросил он.

— Думаю, что да, — ответил Хейвз, которому уже начинала надоедать эта словесная ерунда.

— Да, вы правы. Вы чертовски меня напугали. Откуда у вас седые пряди? Вы похожи на разгневанного бога. Точно, на Иисуса Христа. Мне бы не хотелось встретиться с вами в темной аллее!

— Почему Люси Менкен приходила сюда? — повторил вопрос Коттой Хейвз.

— Она хотела получить некоторые фотографии.

— Какие именно?

— Те самые, где она в чем мама родила.

— Что она собиралась сделать с ними?

— Упаковать в свой багажник! Какого черта я должен знать, что она собиралась сделать с ними! Неужели мне надо ломать голову над тем, что сделает дамочка со своими пикантными фотоснимками!

— Это были ее собственные фотографии?

— Точно так! Вы что думали, это снимки Мерилин Монро?

— Что за снимки?

— Я же сказал. Без штанишек!

— Обнаженная!?

— Ну, некоторые были такими, а остальные — почти.

— Как обнаженность может быть почти обнаженной?

— Ну, слегка, что-ли! Ну, с некоторой хитрецой, что ли! Короче говоря, немного обнаженнее, чем допускают приличи-

— Кто забрал фотографии?

— Один из моих клиентов.

— Зачем?

— Для продажи. А вы что думаете, я сам продаю фотоснимки во все мужские журналы? Я продаю разные типы, не обязательно порнографические. Я бы не хотел, чтобы вы считали меня только разносчиком порнографии. Я делаю фотографические очерки альбомы., А мои клиенты пишут для них целые истории.

— Какой клиент забрал снимки Люси Митчел?

— Некто по имени Ясон Пуул. Он отличный малый. Но он забрал их давно.

— Когда именно?

- Десять — двенадцать лет назад.

— Сколько?

- Откуда же я помню! Дело было давнее. Она пришла сегодня, и я поначалу принял ее за привидение!

— Не уверен, мистер Блиер. Расскажите все сньчала!

— О боже! Я занят! У меня нет времени начинать сначала!

— Я тоже занят не меньше вашего, мистер Блиер, — резко ответил ему Хейвз. — Я веду расследование убийства.

— Так это убийство?

— Да, убийство!

— Она убила? .

— Начните сначала, мистер Блиер!

— Это началось лет двенадцать тому назад. А может быть, и еще раньше. Дайте вспомнить! — Блиер задумался, вороша в памяти события давних дней. — Как раз после окончания войны. Когда она закончилась?

— В 1945-м, — напомнил ему Хейвз.

— Точно! Нет, подождите секунду, война еше не закончилась, Первая война с тем ублюдком. Та закончилась.

— Вы имеете в виду войну с Гитлером?

— Ас кем же еще? Та война была закончена. Но нам еще нужно было очистить Тихий океан. Короче говоря, это было между 1944–1945 годами. Я сидел один в студии. Тогда у меня не было приемщицы. Я работал один. У меня была студия, и я работал на съемке. Вот тогда все и началось, — Блиер засмеялся раскатистым смешком. — Я сидел и ел бутерброд, не помню с чем. Вдруг заходит эта кукла. Абсолютная кукла. Но должен сказать, такая, что можно было бы потерять башку. Вы могли бы поместить меня с этой куклой где-нибудь на пустынном острове, и я бы согласился провести с ней всю мою жизнь без еды и воды. Только я и она — одни! И я счастливчик до конца дней! Вот какая она была кукла!

— Вы говорите про Люси Митчел? — спросил Хейвз.

— А про кого же еще! — хмыкнул Блиер. — Солома выскакивала из ее волос. Прямо из деревенской фермы. Она была кровь с молоком. О мистер, пожалуйста! Я устаю. Эти огромные синие глаза, это тело, оно не жило, а пело и играло целые сонаты, за целый струнный оркестр. О боже, это было так! Она хотела сниматься для журналов. Я спросил ее, снималась ли она когда-нибудь? Она ответила, что нет, но очень желала бы, чтобы ее фотографии были помещены в журналы. Я сразу понял, что удача будет только у фото с обнаженным телом. Я уже видел, как эта кукла украшает военные казармы отсюда и до самого Токио. Ее я бы не побоялся показать и врагам, этим ублюдкам. Я направил ее к Ясону Пуулу. Он сделал массу ее фотоснимков. У него не переставал щелкать затвор фотоаппарата. Клик, клик. Он снимал все ночи напролет!

— Продолжайте, — сказал Хейвз.

— Он получил великолепные фотоснимки этой куклы с ее изумительным телом, от которого сходили с ума. Я видел удачу, а что случилось?

— А что случилось? — передразнил его Хейвз.

— На прошлой неделе некая сопливая несовершеннолетняя девица пригрозила мне судом за то. что я продавал ее фотографии, где она без трусишек, эти снимки она мне якобы разрешила продавать. Откуда я мог знать, что она еще несовершеннолетняя? У меня были прекрасные снимки Люси Митчел, но я собирался переехать в другое помещение, так как эта девка не давала мне покоя.

— Что произошло с фотоснимками?

— Я не знаю. Когда я переехал в другое место, они исчезли. Я не видел их нигде: ни в журнале, ни в альбоме; я даже не уверен, опубликованы они или нет!

— Сколько было фотографий?

— Штук тридцать с лишним.

— Все сексуальные?

— Мистер, — сказал Блиер, спокойно глядя на Хейвза.

— И Люси Митчел пришла сегодня к вам, чтобы их забрать?

— Она меня поразила смертельно, будто на меня свалился десятитонный грузовик. Она выглядела, словно только что из женского монастыря. Что делает с людьми жизнь! Я ей сказал, что у меня нет этих фотографий. Она обвинила меня в сообщничестве с каким-то Саем Крамером. Я сказал, что она дура. И не знаю другого Крамера, кроме Дина Крамера, который редактирует и выпускает некоторые журнальчики для мальчиков. Она спросила меня, не состоит ли этот Дин Крамер в родственных связях с Саем Крамером? Я ответил, что, насколько мне известно, он родственник Марте Крамер, и что я больше не знаю ничего. Что я ей — библиотека-картотека Конгресса?