Из космоса донесся голос Бога:

— Не волнуйтесь, она жива. Отнесите ее в вагончик.

Глава 7

Какой-то придурок назвал полночь временем колдовства, когда разверзаются могилы и встают покойники... Я так скажу: в полночь просто удобно совершать преступления, и ничего таинственного в этом нет. Если бы я был преступником, тоже выбрал бы полночь.

Кошмарный день перетек в кошмарную ночь. Мне показалось, что я смотрю второй дубль только что прокрученного фильма.

Труп днем. Я провожу расследование. Труп ночью... И опять начинаю расследование. Черт, и повезло же мне!

А нашему Мерфи все нипочем: закатал рукава и принялся за привычную работу. Теперь он докладывал мне, как и отчего умер Паркер. Я слушал его и представлял, как он в койке с женой заливается соловьем про всякие артерии, капилляры, перебитые суставы и прочие свои игрушки.

— Все, лейтенант, я кончил, — сказал Мерфи с удовлетворением.

— Значит, Паркер умер оттого, что кто-то разворотил его кишки ножом? Об этом вы, мой Дорогой, распинались целых полчаса?

— Я готов терпеть вас, лейтенант, но по частям, — обиделся Мерфи. — Отдельно — грубость, отдельно — хамство, отдельно — невежество. Но все вместе — это мне не по силам.

— Как быстро наступила смерть после удара ножом? — я вернул разговор в положенное русло.

Мерфи осторожничал:

— Конечно, смерть могла наступить мгновенно. Но многое здесь зависело от жизненной силы покойного. Он мог прожить еще секунд десять, самое большее — минуту.

— Жизненная сила... — я хмыкнул. — Одна рыжая красотка, как сейчас помню, показала такую жизненную силу, сопротивляясь при аресте, что...

Я не успел договорить, потому что в глаза мне ударил луч света: ясно, вернулся сержант Полник. Его рапорт прозвучал так:

— Я обнаружил.

— Перестаньте слепить меня, сержант, иначе я вас стукну так, что одним покойником станет больше, — я прикрыл глаза рукой.

— Извините, лейтенант, — Полник выключил фонарик.

— Ну, и что вы обнаружили?

— Следы крови. Они тянулись к одному из вагончиков, — он чеканил каждое слово, как будто объявлял концертный номер.

— Чей это вагончик? — я потер глаза, чтобы вернуть им способность видеть.

— Не знаю, — отрапортовал сержант. — Это вон тот вагончик, — и он указал какой.

— Ладно, — вздохнул я. — Кто нашел тело убитого? Имя известно?

— Знаю, — обреченно ответил Полник и сглотнул слюну.

— Кто?

— Угадайте.

— Ну вы и зануда, Полник! Я вам что, гадалка? — и вдруг до меня дошло. — О, только не это!

— О ком вы подумали, лейтенант? Договаривайте, — Полник на этот раз сплюнул.

— Только не Мэвис Зейдлиц! — я произнес эти слова как заклинание. — Ну, кто обнаружил труп первым?

— Мне очень жаль, лейтенант...

Черт побери, мое заклинание не подействовало!

— Зейдлиц упала в обморок, когда увидела труп. Сейчас она в своем вагончике.

— Приводит себя в должный вид, — с тоской сказал я. — А мы копаем землю носами в поисках убийцы.

— Я свое дело закончил, — обвестил Мерфи. — Эл, аспирин вам не требуется? Могу дать.

— Лучше яду... Значит, вы, Мерфи, везете труп в морг. Вы, Полник, занимаетесь ножом. Надо доставить нож в лабораторию, пусть исследуют его на предмет отпечатков пальцев, и все такое. Затем, сержант, вам предстоит разговор с Мэвис Зейдлиц. Нужно установить следующее: почему мертвое тело обнаружила именно мисс Зейдлиц? Ясно?

— Вы приказываете мне, лейтенант? — Полник скукожился. — Ну конечно, если мне удастся вставить хоть словечко, я поговорю с мисс Зейдлиц.

— Зато, сержант, вы поймете, с какой замечательной женщиной свела вас судьба. Я имею в виду вашу жену.

Я направился в вагончик продюсера. Блисс был не один, а в компании мистера Эйварсена и его телохранителя. На Блисса было больно смотреть: не каждый день в группе такие потери: два актера, и каких! Если так пойдет и дальше, сериал будут смотреть только из-за его скандальной славы. Когда, разумеется, найдут актеров для съемки.

Я вывел продюсера на лужайку и указал на вагончик, к которому, если верить Полнику, тянулся кровавый след.

— Мистер Блисс, кто там живет?

— Дру Фенелк.

— Как вы думаете, сейчас он отдыхает?

— Думаю, что да, — Блисс говорил, задыхаясь, как будто страдал от аллергии. Впрочем, я заметил, что именно таким голосом разговаривают родственники на похоронах любимой бабушки.

— Он там, несомненно, — на лужайку вышел надменный Эйворсен. — Он заперт, а ключ от двери — у меня.

— Что это значит? — спросил я строго.

— А только то, что вы проигнорировали мои слова о подозрении Фенелка, — грубо ответил Эйворсен. — Я ведь днем предупреждал вас!

— Ну и что произошло с того времени?

Эйворсен сжато рассказал о совещании у Блисса, на котором разыгрались страсти вокруг роли главного героя. Основное внимание коротышка уделил Дру Фенелку.

— Я вынужден был выдворить его с совещания! — гордо сказал Эйворсен. — Точнее, это сделал Торо. Мы заперли Фенелка в вагончике.

— А мы его освободили, — буркнул Блисс.

— Вот как! — Эйворсен бросил на продюсера взгляд, полный презрения. — Теперь понятно, почему у нас появился второй труп! Вот что значит не принимать всерьез то, что я говорю!

— Так всегда происходит с гениями, — произнес я. — К ним прислушиваются, как правило, после их смерти.

Блисс откашлялся.

— Я должен объяснить кое-что, — сказал он. — После совещания меня задержал Джейсон Кемп, он хотел поговорить насчет работы... Вскоре мы услышали шум — истерика Дру перешла в какую-то вакханалию. Мы пошли к вагончику Дру, боясь, как бы чего не случилось. Я еще никогда не видел своего астролога в таком состоянии. Он барабанил в дверь, крушил мебель, бился о стены... Джейсон взял ключ у мистера Торо и освободил несчастного... Он сразу присмирел...

— Притворился! — безапелляционно заявил Эйворсен. — Он ловкач, этот ваш астролог. Шарлатан, который привык жить за чужой счет, и поэтому умеет притворяться. Шарлатан и параноик!

— Жать, что здесь нет радиопередатчика, мистер Эйворсен! — заметил я. — Вам бы уже внимали тысячи радиослушателей. Продолжайте, мистер Блисс.

— Фенелк стал жаловаться на то, что я его предал. Так ведь и произошло — его оскорбили, над ним насмехались, его вышвырнули и заперли! — Блисс печально улыбнулся. — Дру столько лет служил мне верой и правдой. Он имел право высказать мне все это. Больше всего его взбесило, что он заперт в собственном вагончике. Мы с Кемпом с трудом успокоили Дру. Я пообещал ему, что никто и никогда больше не станет его запирать. Тогда он немного успокоился и затих.

— Это хладнокровный расчет, — пожал плечами коротышка. — Звездочет разыграл тебя и Кемпа как простачков.

Он щелкнул пальцами, и Торо мгновенно подал ему сигару.

— Я хочу от вас услышать одно: вы и в смерти Паркера подозреваете Фенелка? — спросил я.

— Я уже говорил вам, лейтенант! — взвился Эйворсен. — Но если вы пропускаете мои слова мимо своих ушей!..

— Только не те слова, когда сообщаются конкретные факты и доказательства! У вас есть доказательства причастности мистера Фенелка к убийствам Беннинга и Паркера?

— Хм... Вы видели орудие преступления? Нож, которым вскрыли Паркера?

— Конечно.

— И вы видели, что украшает рукоятку ножа?

— Какой-то баран.

— Это один из знаков Зодиака, — снисходительно произнес Эйворсен. — Овен!

— Ну и что? — я не мог понять, куда он клонит.

— Фенелк верит во всю эту чепуху. Верит или притворяется, — впрочем, это не имеет значения. Но он блюдет все эти знаки... Овен — это его знак. Фенелк родился под знаком Овна. Я правильно говорю, Люсьен?

— Все так, — нехотя признал Блисс.

— Это не доказательство, — заперечил я. — Под знаком Овна родилось много людей... Да здесь, в лагере, мы найдем целую дюжину таких счастливчиков.

— Нож с эмблемой Овна принадлежит Фенелку! — победно рявкнул Эйворсен. — Люсьен, подтверди это.

— Когда-то Фенелк помог одному бизнесмену тем, что правильно предсказал изменение курса акций. Тот в благодарность подарил Дру этот нож, — промямлил Блисс. — Это известная история. Дру не раз рассказывал и показывал подарок. Я думаю, многие видели нож.

— Я хочу поговорить с Дру Фенелком, — мне уже начали надоедать эти телевизионщики и их дрязги. Особенно неприятен был Эйворсен.

— Я запер его снова, — самодовольно сказал коротышка. — Я сделал это после того, как нашли мертвого Паркера.

Эйворсен щелкнул пальцами, но на этот раз его ладонь получила не сигару, а ключ. Я поразился проницательности верзилы-телохранителя, умеющего угадывать желания своего хозяина.

— Помните, лейтенант, я говорил вам, что помогу найти убийцу.

— Сделайте одолжение — заткнитесь, — сказал я как можно более спокойно. — Если вы еще раз скажете, что помогаете мне, я лишу вас возможности не только говорить, но и передвигаться!

Торо выскочил вперед и рыкнул:

— Вы все поняли, лейтенант? — ухмыльнулся Эйворсен. — Я человек...

— ... с большими возможностями, — прервал я его. — Это я уже слышал. Но погоны на плечах у меня, а не у вас, мистер. И вопросы здесь задаю я. Кто подходил к трупу, кроме Мэвис Зейдлиц?

— Все мы, — ответил Блисс. — Паркер кричал, когда... Ну, я думаю, что прежде чем умереть, он кричал. Это был страшный вопль. Таких звуков я никогда не слышал. Вот мы и пошли посмотреть, кто так кричит.

— Вы тоже? — я повернулся к Эйворсену.

— Разумеется.

— Да! — в бешенстве выкрикнуло это коротконогое ничтожество. — И долго вы будете задавать свои дурацкие вопросы вместо того, чтобы допрашивать убийцу?!

— Сколько нужно, столько и буду задавать... А вам я приказал заткнуться. Как вы докажете, что были в вагончике? С вами находился кто-то?

Эйворсен дернулся всем телом:

— Торо.