— Принимаю ваши условия! — воскликнул Обин Дейл.

Аллейн, капитан Бэннерман и Тим Мейкпис тоже заявили, что принимают условия мистера Мэрримена.

— Что касается того, можно ли считать алиби убедительным, предлагаю тем, кто в нашем споре не участвует, поставить этот вопрос на голосование. Идет? — спросил капитан у мистера Мэрримена.

Тот в знак согласия наклонил голову. Аллейн поинтересовался, какое они возьмут число, и слово взял капитан.

— Пусть это будет первое цветочное убийство, — провозгласил он.

Тут заговорили все разом, на фоне общего гула выделялся самодовольный голос мистера Кадди, который никак не мог понять, что за трудности могут возникнуть при выполнении столь простого задания. Между ним и мистером Мэррименом завязался спор, который еще больше разгорелся за кофе и ликером в салоне. Умело раздуваемый Аллейном, этот спор скоро охватил всю компанию. Почувствовав, что урожай созрел и нужно торопиться собирать плоды, пока кто-нибудь, прежде всего капитан или Обин Дейл, не набрались через меру, он спросил, воспользовавшись минутным затишьем:

— Ну, и как насчет нашего пари? Дейл принял вызов мистера Мэрримена. Нам всем нужно представить наше алиби на тот день, когда случилось первое цветочное убийство. Я вот даже не припомню, когда это было. Может, кто-нибудь помнит? Вы, мистер Макангус?

Мистер Макангус тотчас же оттолкнулся от зыбкой почвы своих ассоциаций. По его словам, он был уверен, что прочитал об убийстве в то самое время, когда впервые дал о себе знать его аппендикс, который впоследствии прорвало. Он уверен, что это было в пятницу 16 января. И все же… все же он может ошибиться. Он перешел на шепот, стал что-то считать на пальцах, безнадежно запутавшись в массе вводных слов и междометий.

— Вы знаете, по-моему, это случилось вечером пятнадцатого, — сказал отец Джордан.

— И только пять дней спустя, — послышалось довольное бормотание мистера Макангуса, — меня доставили в больницу Святого Бартоломью, где я несколько дней провалялся между жизнью и смертью.

— Коэн! — воскликнул Обин Дейл. — Ну конечно! Бедняжку звали Берил Коэн.

— Хоп-лейн, Паддингтон, — с усмешкой добавил Тим Мейкпис. — Между десятью и одиннадцатью.

Капитан Бэннерман бросил на Аллейна слишком уж заговорщицкий взгляд.

— Ну, так просим вас. Первое слово — дамам.

Миссис Диллинтон-Блик и Джемайма в один голос заявили, что они даже не надеются вспомнить, чем занимались в какой-то там вечер. Миссис Кадди смущенно и как-то загадочно сказала, что она предпочитает поддержать своего супруга и даже отказалась сделать попытку что-либо вспомнить.

— Вот видите! — торжествовал мистер Мэрримен. — Сразу три неудачи. Ну, а что скажет церковь? — обратился он к отцу Джордану.

Отец Джордан спокойно пояснил, что в ту ночь находился по соседству с местом преступления. Он проводил беседу в клубе для мальчиков в Паддингтоне.

— Потом один мой знакомый отвез меня назад, в общину. Помнится, я впоследствии сам думал о том, что оттуда до Хоп-лейн рукой подать.

— Подумать только! — воскликнула миссис Кадди с ужасным акцентом. — Подумать только, Фред!

— Что, как мне кажется, лишь подтверждает мое алиби, не так ли? — обратился отец Джордан к Аллейну.

— Думаю, что да.

Мистер Мэрримен, чья точка зрения на алиби, казалось, покоилась не на логичности рассуждений, а на придирчивости, возразил, что нужны доказательства, иначе результат будет неубедительным.

— О, свое алиби я смогу очень легко подтвердить, — спокойно ответил отец Джордан. — И убедительно.

— Лучше, чем я свое, — заметил Аллейн. — Мне кажется, в тот вечер я сидел дома, но провалиться мне на месте, если я сумею это доказать.

Капитан Бэннерман заявил во всеуслышание, что в тот вечер был вместе с судном в Ливерпуле, что он может без труда доказать.

— А теперь послушаем остальных, — сказал он, как бы по рассеянности схватив за локоток миссис Диллинтон-Блик. — Интересно, есть среди нас убийцы? — Капитан безудержно расхохотался собственной шутке и уставился на Аллейна, которого и без того мучили мрачные предчувствия. — Как насчет вас, мистер Кадди? Надеюсь, вы в состоянии отчитаться за свои поступки?

Интерес пассажиров поднялся до нужного уровня. «Если только капитан умерит свой тон, — думал Аллейн, — все будет так, как было задумано». К счастью, в эту самую минуту миссис Диллинтон-Блик сказала что-то такое, что немедленно отвлекло внимание капитана. Он погрузился в беседу со своей соседкой, а все остальные обратили взоры на мистера Кадди.

Похоже, тот рдел от удовольствия оказаться центром внимания, однако в то же самое время его не покидало подозрение, что его попутчики могут втайне над ним смеяться. Пятнадцатое января, сказал он, заглядывая в свою записную книжку и бессмысленно скалясь по сторонам, был вторник, а по вторникам проводятся заседания его ложи. Он дал адрес (Тутин), и когда мистер Мэрримен спросил у него, присутствовал ли он на том самом заседании, притворился обиженным и замолчал.

— За двадцать лет мистер Кадди не пропустил ни одного заседания, — вступилась за него супруга. — За это они сделали его старшим бизоном и наградили великолепной грамотой.

Джемайма и Тим Мейкпис переглянулись и поспешили отвести глаза.

Мистер Мэрримен, слушавший рассказ мистера Кадди с явным нетерпением, стал задавать ему вопросы относительно того, когда тот ушел из ложи, но мистер Кадди принял надменный вид и сказал, что ему нездоровится (судя по мертвенно-бледному цвету его лица, это соответствовало действительности). Сопровождаемый миссис Кадди, он удалился в дальний угол салона. Его отступление мистер Мэрримен воспринял как личную победу. Он распрямил плечи и надулся, как индюк.

— Это обсуждение не лишено интереса, — сказал он, обводя присутствующих взглядом. — Итак, до сей поры нам представили два убедительно звучащих алиби со ссылкой на доказательства. — Он отвесил шутливый поклон в сторону капитана и отца Джордана. — Остальные же, в том числе и дамы, потерпели неудачу.

— Да, но позвольте, дальнейшие справки… — начал было Тим.

— Вот именно! — воскликнул мистер Мэрримен. — Продолжим же. Мисс Эббот?

— А что вы скажете о себе? — вдруг подал голос из своего укромного уголка мистер Кадди.

— Да-да-да, — немедленно поддержала его супруга и разразилась целым каскадом раблезианского смеха. — Хо-хо-хо, — изрыгала она, не двигая ни единым мускулом лица. — Что вы скажете о себе, мистер Мэрибенд?

— Успокойся, Этель, — бормотал мистер Кадди.

— Господи помилуй! Да она же набралась, — тихонько сказал Тим на ухо Джемайме.

— Она осушала за обедом бокал за бокалом. Наверное, в первый раз за всю жизнь.

— Да она и впрямь набралась. Вот юмор-то!

— Хо-хо-хо, — не унималась миссис Кадди. — Где был этот Мэррибенд, когда погасили свет?

— Эт!

— Правильно! — поддержал ее Обин Дейл. — Ну-ка, мистер Мэрримен, давайте сюда ваше алиби.

— С превеликим удовольствием, — сказал тот. — У меня нет никакого алиби, поэтому я присоединяюсь к большинству. — Он говорил так, будто диктовал школьникам диктант. — В тот самый вечер я смотрел кинофильм в одном пригородном кинотеатре в «Кози», пишется через «к» — отвратительный вульгаризм! — на Боунти-стрит, Челси. По странному совпадению, этот фильм назывался «Масон». Но я абсолютно не в состоянии доказать, что был там.

— Весьма подозрительно. Все это, сэр, скажу я вам, весьма подозрительно, — заметил Тим.

Мистер Мэрримен удовлетворенно рассмеялся.

— Вспомнил! — вдруг завопил мистер Макангус. — Вторник! Телевизор! Нет-нет, постойте… Какое, вы говорите, это было число?

Аллейн назвал число, он замолчал и насупился как ребенок.

— А что нам скажет мисс Эббот? — спросил капитан. — Может, мисс Эббот представит нам свое алиби? Ну-ка, мисс Эббот, прошу вас. Пятнадцатое января.

Мисс Эббот в задумчивости уставилась в одну точку впереди себя. Воцарилось молчание.

— Я была дома, — наконец выдавила она и дала свой адрес. В ее манерах чувствовалась напряженность.

«Вот тебе на, — подумал Аллейн. — Сейчас кто-нибудь возьмет и переменит тему».

— Этого недостаточно, — игриво заметил Обин Дейл. — Доказательства, мисс Эббот, доказательства!

— Может, вам кто-нибудь звонил или вас кто-то навещал? — поспешила на помощь Джемайма.

— Моя подруга, с которой я живу в одной квартире. Она пришла без двадцати пяти одиннадцать.

— И как вам это удалось вспомнить? — удивилась миссис Диллинтон-Блик, всем своим видом давая понять, что в этом вопросе она обворожительно беспомощна.

— А до этого? — приставал мистер Мэрримен.

На скулах мисс Эббот проступили едва заметные красные пятна.

— Я смотрела телевизор, — сказала она.

— Ради удовольствия? — удивился мистер Мэрримен.

Ко всеобщему удивлению мисс Эббот вздрогнула.

— Это помогало… — она облизнула губы. — Это как-то помогало убить время.

Тим Мейкпис, отец Джордан и Джемайма Кармайкл, чувствуя неловкость мисс Эббот, старались отвлечь от нее внимание мистера Мэрримена. Однако тот определенно принадлежал к разряду людей, которые ни за что не откажутся от начатого разговора, покуда их сторона не восторжествует.

— Убить время! — воскликнул он, возводя глаза к потолку. — Был ли когда-нибудь оглашен столь обличающий приговор этому отвратительному, выхолощенному, взвинчивающему нервы зрелищу! Что же это была за программа?

— Ай-яй, я знаю. Увы, я знаю, — замахал руками Дейл. — От девяти до девяти тридцати каждый вторник. Да, да, я знаю. — Он подался вперед в сторону мистера Мэрримена. — Моя программа, помните? Та самая, которую вы так не любите. «Несите ваши беды». Та самая программа, которая, по-моему, вызывает несколько иную реакцию со стороны моей многотысячной аудитории. Разумеется, она отнюдь не идеальна, но, как бы там ни было, людям она по душе.