Агата Кристи - Печальный кипарис

– Вы в то утро были здесь. А в каком именно месте вы работали?

– В основном в огороде, сэр.

– Вы оттуда не могли видеть дом?

– Нет, сэр.

– А если бы кто-нибудь подошел к дому… к окну буфетной… вы бы его заметили? – спросил Питер Лорд.

– Нет, не заметил бы, сэр.

– А когда вы уходите обедать? – продолжал расспрашивать Питер Лорд.

– В час дня, сэр.

– И вы ничего не видели… какого-нибудь человека поблизости… или машины снаружи… в общем, что-нибудь вроде этого?

Парень удивленно вскинул брови.

– За задними воротами, сэр? Там стояла только ваша машина, и больше никакой.

– Моя машина? – воскликнул Питер Лорд. – Это была не моя машина! Я в то утро уезжал в Уитенбери. И вернулся только к двум.

Хорлик выглядел смущенным.

– Но я был уверен, сэр, что это ваша машина, – произнес он с некоторым сомнением.

– Ну, ладно, это несущественно, – торопливо проговорил Питер Лорд. – Будьте здоровы, Хорлик.

Они с Пуаро пошли дальше. Хорлик некоторое время смотрел им вслед, а потом снова не спеша покатил свою тачку.

Тихо, но вместе с тем возбужденно Питер Лорд заговорил:

– Наконец-то что-то есть! Чья машина стояла у ворот в то утро?

– Какой марки ваша машина, мой друг? – спросил Пуаро.

– «Форд», десятка, цвета морской волны. Конечно, похожих машин хватает.

– А вы уверены, что это была не ваша машина? Вы не могли перепутать день?

– Абсолютно уверен. Я уехал в Уитенбери, вернулся поздно, слегка перекусил, а затем меня вызвали в связи с Мэри Джерард, и я примчался сюда.

– Значит, похоже, мой друг, мы наконец наткнулись на нечто существенное, – сказал Пуаро.

– Кто-то был здесь в то утро… кто-то… помимо Элинор Карлайл, Мэри Джерард и сестры Хопкинс… – сказал Питер Лорд.

– Это в самом деле очень любопытно, – откликнулся Пуаро. – Идемте, надо проверить, мог ли этот некто приблизиться к дому незамеченным.

На полпути к дому от дороги ответвлялась тропинка, терявшаяся в зарослях кустарника. Они свернули на эту тропинку, и спустя некоторое время Питер Лорд схватил Пуаро за локоть и указал на окно:

– Смотрите: окно той буфетной, где Элинор Карлайл готовила сандвичи.

– Да, отсюда кто угодно мог ее видеть, как она их готовит. Окно ведь было открыто, если я не ошибаюсь, – пробормотал Эркюль Пуаро.

– Не просто открыто – широко распахнуто. Ведь был жаркий день, – напомнил Питер Лорд.

– Значит, если кто-нибудь, желая оставаться незамеченным, захотел заглянуть внутрь, он расположился бы где-то здесь, – рассудил Пуаро.

Оба задумались. Наконец Питер Лорд сказал:

– Смотрите: вон там за кустами трава явно была вытоптана. Сейчас уже, правда, немного заросло, но тем не менее все-таки еще заметно.

Пуаро посмотрел за кусты.

– Да, место действительно очень удобное, – сказал он в раздумье. – Отгорожено от тропинки, и тут как раз просвет между кустами – хорошо видно окно. Интересно, чем он тут занимался, наш неизвестный друг… Может, просто курил?

Они наклонились и стали осматривать землю, разгребая листья и ветки.

Вдруг Пуаро тихо вскрикнул. Питер Лорд выпрямился.

– Что такое?

– Спичечный коробок, мой друг. Пустой спичечный коробок, его втоптали в землю. Смотрите – пустой и размокший.

Он осторожно извлек свою находку и поместил на листок бумаги, который вырвал из своего блокнота.

– Коробок точно не английский, – отметил Питер Лорд. – Боже мой! Это же немецкие спички!

– А Мэри Джерард недавно приехала из Германии! – тут же вспомнил Пуаро.

Питер Лорд ликующе воскликнул:

– Наконец-то мы что-то нашли! Вы же не можете этого отрицать!

– Да, но… – с сомнением пробормотал Эркюль Пуаро.

– Никаких «но», черт побери, неужели вы думаете, что в этой глуши у кого-то могли оказаться немецкие спички?

– Да, да, конечно, – сказал Пуаро, несколько недоуменно переводя взгляд с просвета в кустах на окно. – Но, по-моему, тут все не так уж очевидно. Одно существенное «но» все-таки имеется. Вы поняли, о чем я толкую?

– Не очень. И о чем же?

Пуаро вздохнул.

– Значит, не поняли… Что ж, идемте дальше.

Они подошли к дому. Питер Лорд открыл ключом заднюю дверь.

Он провел своего спутника через кухню, затем по коридору, куда с одной стороны выходила дверь из гардеробной, а с другой из буфетной. Войдя в буфетную, мужчины огляделись.

Здесь, как водится, стояли шкафы с раздвижными стеклянными дверцами. В шкафах – чашки, тарелки и прочая посуда. На газовой плите – два чайника, а на полке над плитой – жестяные банки с надписями «Кофе» и «Чай». Стол был придвинут к окну.

– Вот на этом столе Элинор Карлайл и готовила сандвичи. Обрывок этикетки от трубочки с морфином нашли здесь. – Питер Лорд указал на щель в полу под раковиной.

– Полицейские обычно проводят обыск весьма тщательно, – задумчиво проговорил Пуаро. – Вряд ли они что-нибудь упустили.

– Но ведь доказательств, что Элинор брала эту трубочку, нет! – отчаянно воскликнул Питер Лорд. – Говорю вам, кто-то следил за ней из кустов. Когда она пошла в сторожку, он, вероятно, проскользнул сюда, вытряхнул из трубочки несколько таблеток морфина, раздавил их и подсыпал порошок в сандвич, лежавший сверху. Он спешил и, естественно, не заметил, что от этикетки оторвался клочок. Сделав свое дело, он быстренько убрался прочь, сел в свою машину и скрылся.

Пуаро вздохнул.

– Вы все еще ничего не поняли! Поразительно, до чего бестолковыми бывают иногда даже умные люди!

Питер Лорд возмутился:

– Значит, вы не верите, что какой-то тип прятался в кустах и наблюдал за окном?

– В этом-то я как раз не сомневаюсь… – сказал Пуаро.

– Значит, нам нужно выяснить, кто это был!

– Думаю, что долго выяснять не придется, – пробормотал Пуаро.

– Вы хотите сказать, что знаете, кто он?

– Да, на этот счет у меня имеются некоторые соображения.

– Значит, ваши немецкие помощники все-таки что-то для вас раздобыли…

– Мой друг, все нужные сведения здесь, – Пуаро выразительно постучал пальцем по своему лбу, – в этой голове. И помощники тут ни при чем… Давайте-ка лучше осмотрим дом.

Наконец они вошли в комнату, где умерла Мэри Джерард.

Здесь царила какая-то зловещая атмосфера: тяжелые воспоминания и дурные предчувствия навевали эти стены.

– Ну просто как в могиле… – передернув плечами, проговорил Питер Лорд и спешно распахнул одно из окон.

– М-да… Если бы стены могли говорить… – вздохнул Пуаро. – В этом доме все и началось. – Он помолчал и тихо продолжил: – Подумать только… именно здесь умерла Мэри Джерард.

– Вот в этом кресле у окна… – добавил Питер Лорд.

– Юная девушка… романтичная, прекрасная, – задумчиво проговорил Пуаро. – Или прежде всего расчетливая интриганка? Слишком много о себе мнила? Или была нежной и искренней, без всяких дурных помыслов… просто милой молодой девушкой, только-только вступающей в жизнь… Девушка, похожая на цветок.

– Какой бы она ни была, – сказал Питер Лорд, – кто-то желал ее смерти.

– Как сказать… – пробормотал Эркюль Пуаро.

– Что вы имеете в виду? – крайне изумившись, спросил Лорд.

Пуаро покачал головой.

– Пока ничего определенного… Друг мой, дом мы с вами осмотрели, вроде бы ничего не забыли. Теперь пойдемте в сторожку.

В сторожке, так же как и в доме, было тщательно прибрано, но на всем лежал толстый слой пыли – сюда явно давно никто не заходил. На осмотр комнаток сторожки потребовалось лишь несколько минут. Когда они вышли наружу, Пуаро прикоснулся к листьям розы, стебли которой обвивали деревянную решетку шпалеры. Алые цветы благоухали.

– Знаете, как называется этот сорт? – вдруг спросил он. – Это «Зефирен Драуфен», мой друг.

– И что из этого? – раздраженно буркнул Питер Лорд.

– Когда я виделся с Элинор Карлайл, она вдруг заговорила со мной о розах. Именно тогда я увидел – нет, не яркий дневной свет, а лишь проблеск во мраке… Так бывает, когда едешь в поезде… когда он приближается к концу туннеля. Свет еще совсем слабенький, но ты знаешь, что темнота за окном скоро окончательно рассеется.

– Что она вам рассказала? – вдруг охрипшим голосом спросил Питер Лорд.

– Она рассказала мне о том, как они в детстве играли здесь, в саду, и как они с Родериком Уэлманом спорили. Вернее, даже ссорились, ибо он предпочитал белую розу Йорков – холодную и строгую, а она – так она мне сказала – любила красные розы, ей была милее алая роза Ланкастеров. Да, она любила алые розы – за их теплый живой цвет и аромат. Вот в этом, мой друг, и есть различие между Элинор Карлайл и Родериком Уэлманом.

– Разве это объясняет… хоть что-нибудь? – спросил Питер Лорд.

– Это объясняет характер Элинор Карлайл, страстный и гордый характер девушки, отчаянно влюбленной в человека, не способного ее полюбить…

– Я вас не понимаю… – сказал Питер Лорд.

– Зато я понимаю ее… я понимаю их обоих. А теперь, мой друг, давайте еще разок вернемся на то место рядом с кустами.

Они шли молча. Веснушчатое лицо Питера Лорда было обеспокоенным и сердитым.

Когда они подошли к тому вытоптанному пятачку, Эркюль Пуаро остановился, что-то обдумывая. Питер Лорд не сводил с него глаз.

Внезапно именитый сыщик огорченно вздохнул.

– На самом деле все очень просто! Неужели вы не видите грубую ошибку в ваших рассуждениях? Согласно вашей версии некий мужчина, познакомившийся с Мэри Джерард в Германии, прибыл сюда с твердым намерением ее убить. Но взгляните, мой друг, взгляните! Смотрите во все глаза, если уж ваш ум настолько слеп, что от него, похоже, никакого толку! Что вы видите? Окно? Не так ли? А за окном – девушку. Девушку, готовящую сандвичи, то есть Элинор Карлайл. Подумайте сами: как, черт побери, наблюдавший за ней человек мог догадаться, что эти сандвичи будут предложены Мэри Джерард? Этого никто не мог знать, кроме самой Элинор Карлайл. Никто! Ни Мэри Джерард, ни сестра Хопкинс.