— Боюсь, я не совсем вас понял, — сказал Эркюль Пуаро. — Кого вы называете слонами? Хотя не удивлюсь, если вы направитесь за информацией в зоологический сад.

— Обойдемся без зоосада, — сказала миссис Оливер. — Я имела в виду людей, у которых есть нечто общее со слонами. Есть люди, которые помнят все. Знаете, иногда в память врезаются какие-то странные вещи. Я хочу сказать, что некоторые вещи даже я помню очень хорошо. Например, помню, что, когда мне исполнилось пять лет, мама испекла розовый кекс — упоительный розовый кекс. И на нем сидела птичка из сахара. Еще я помню, как улетела моя канарейка — я проплакала тогда целый день. И еще я помню, как на одной из прогулок по полям мы наткнулись на быка, и кто-то сказал, что он сейчас меня забодает, и я со страху хотела бежать куда глаза глядят. Этот бык и сейчас у меня перед глазами! Кстати, это случилось во вторник. Не понимаю, зачем мне помнить, что это был вторник, но почему-то это осталось в памяти. Еще я помню потрясающий пикник с ежевикой. Я вся исцарапалась в кровь, зато собрала больше всех ежевики. Это было чудесно! Кажется, мне тогда уже было девять. Ну да хватит о детстве. Естественно, уже взрослой мне пришлось побывать на десятках свадеб, но когда я пытаюсь вспомнить о каждой из них, то отчетливо вспоминаю только о двух. На одной я была подружкой невесты. Помню, церемонию проводили в Нью-Форест[305], но кто при сем присутствовал — убейте, не помню. Кажется, выходила замуж моя кузина. Я ее не очень-то хорошо знала, но ей захотелось, чтобы было как можно больше подружек, вот меня и позвали. Другая свадьба мне еще больше запомнилась. Мой друг служил на флоте. Он едва не утонул на подводной лодке, но его, слава Богу, спасли. Он был обручен, а семья его была против, но они все равно поженились, и я была подружкой невесты на их свадьбе. В общем, как видите, кое-что человек всегда помнит.

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Пуаро. — Очень интересная мысль. Значит, вы отправляетесь а la recherche des elephants?[306]

— Вот именно. Для начала надо установить точную дату.

— Надеюсь, в этом я вам смогу помочь, — сказал Пуаро.

— Потом я попытаюсь вспомнить людей, с которыми я тогда была знакома, с которыми у нас могли быть общие друзья. Возможно, они знали и генерала. Они со многими встречались на приемах в посольстве, и я тоже знала этих их знакомых. Можно ведь отыскать людей, с которыми вы не виделись бог знает сколько лет, правда? На самом деле люди иногда ужасно рады встретить своих старых знакомых, хотя порой и не помнят о вас почти ничего. Ну а вы, естественно, пускаетесь в воспоминания, уверяя, что совершенно ничего не забыли…

— Браво, — сказал Пуаро. — По-моему, это отличный ход. Значит, вам предстоит встретиться с людьми, которые знали Равенскрофтов. И еще с теми, кто жил по соседству либо гостил у них в тот роковой день. Это, я думаю, потруднее, но можно и с этим справиться. А когда встретитесь, как бы случайно завести разговор о том, что тогда произошло и что по этому поводу думают ваши собеседники. Кстати, не мешает сослаться и на мнения других. Догадки, предположения… имелись ли у мужа — или у жены — тайные интрижки, как у них обстояло дело с деньгами и кому они достались после их смерти. Думаю, вам удастся раскопать немало интересного.

— Бог ты мой, — сказала миссис Оливер, — боюсь, что мною действительно движет самое банальное любопытство.

— Ну не принимайте это так близко к сердцу, — усмехнулся Пуаро, — конечно, озадачившая вас особа вызывает у вас не самые лучшие чувства. Но это не так уж существенно. Вы должны идти по следу, и ничто не должно вас сбить. Bon voyage[307]. И доброй охоты.

— Простите? — сказала миссис Оливер.

— Я благословляю вас, — сказал Пуаро. — A la recherche des elephants. На поиски слонов, которые действительно могут вспомнить все.

— Должно быть, я сошла с ума, — обреченно заметила миссис Оливер. Она снова отчаянно взъерошила свои волосы, и теперь они стояли у нее дыбом, как у лохматого чертенка из детской книжки. — А ведь я собиралась написать роман про золотистого ретривера…[308] Правда, никак не могла начать… Вот ведь как бывает.

— Да Бог с ним, с ретривером. Сосредоточьтесь исключительно на слонах.

Книга первая

СЛОНЫ

Глава 1

Полезные советы бабушки Алисы

— Вы не поможете мне отыскать мою записную книжку, мисс Ливингстон?

— Она на вашем бюро, миссис Оливер. В левом углу.

— Да я не про эту, — сказала миссис Оливер. — Это новая. А мне нужна прошлогодняя, а может быть, и позапрошлогодняя.

— А вы ее случайно не выбросили?

— Я никогда ничего не выбрасываю. Старые телефоны всегда могут понадобиться, а еще адреса — я ведь далеко не все переписываю в новую книжку. По-моему, надо поискать в комоде.

Мисс Ливингстон появилась в доме совсем недавно, сменив мисс Седжвик. Миссис Оливер очень не хватало мисс Седжвик. Седжвик знала все, что нужно. Она знала, куда миссис Оливер может засунуть любую нужную вещь, даже если эти места были для данных вещей совсем неподходящими. Помнила имена людей, которым миссис Оливер писала любезные письма, и знала наперечет тех, которым миссис Оливер, выведенная из терпения, написала письма далеко не любезные. Ей нет цены — вернее, не было цены. Она была просто ходячей энциклопедией. Совсем как та большая коричневая книга. Настольная книга викторианской эпохи. Как она там называлась? Вспомнила: «Если хочешь все узнать, надо книгу полистать». А ведь в ней и впрямь было абсолютно все! Как свести кофейные пятна со скатерти, что надо делать, если майонез свернулся, как обращаться к епископу, если надумаешь послать ему письмо. Эта книга просто кладезь премудрости. Бесценный домашний оракул ее двоюродной бабушки Алисы.

Мисс Седжвик была столь же бесценна. Чего про мисс Ливингстон никак не скажешь. Мисс Ливингстон всегда была начеку — просто воплощение деловитости. На ее длинной бесцветной физиономии было написано: «Я все знаю и все могу». На самом же деле ей было ой как далеко до мисс Седжвик. «Только и знает, где ее прежние хозяева держали всякие мелочи, — ворчала про себя миссис Оливер, — и почему-то вообразила, что я обязана держать их в тех же местах».

— Мне нужна книжка семидесятого года, — с упорством избалованного дитяти твердила миссис Оливер. — А заодно и шестьдесят девятого. Найдите их, да побыстрее, пожалуйста.

— Сию минуту, сию минуту, — зачастила мисс Ливингстон и с довольно растерянным видом стала озираться по сторонам, словно ее попросили найти небывалую диковину или клад, который может быть обнаружен лишь благодаря сказочному везению.

«Нет, если я не уговорю Седжвик вернуться, я сойду с ума, — подумала миссис Оливер, — без Седжвик я просто пропаду».

Мисс Ливингстон принялась выдвигать наугад ящики и ящички, которых в рабочем кабинете миссис Оливер имелось великое множество — и в комоде, и в письменном столе.

— Вот прошлогодняя! — радостно воскликнула мисс Ливингстон. — Я думаю, она вам больше пригодится. За семьдесят первый.

— Мне не нужен семьдесят первый, — сказала миссис Оливер.

Ей что-то смутно припомнилось.

— Посмотрите в чайном столике, — сказала она.

Мисс Ливингстон с загнанным видом шарила глазами по комнате.

— Да вон он. — Миссис Оливер махнула рукой в сторону столика.

— Записным книжкам не место в чайном столике, — сказала мисс Ливингстон, пытаясь внушить своей хозяйке очередную житейскую истину.

— Но она именно там, — сказала миссис Оливер. — Я вспомнила.

Оттеснив в сторону мисс Ливингстон, она подошла к старинному чайному столику, подняла крышку с прелестными инкрустациями.

— Ну-ка, — сказала миссис Оливер, открывая жестянку, в которой должен был находиться китайский чай, и извлекая наружу потрепанную коричневую книжку. — Вот она, — добавила миссис Оливер, протягивая ее секретарше.

— Но это же шестьдесят восьмой, миссис Оливер. Четыре года назад.

— Думаю, это как раз то, что нужно, — сказала миссис Оливер, выхватывая книжку из рук мисс Ливингстон и устремляясь к своему бюро. — Больше мне от вас ничего не нужно, мисс Ливингстон. Хотя нет… поищите мой фотоальбом.

— Я и не знала..

— Я давно уже не клеила туда фотографии, — сказала миссис Оливер, — хотя занимаюсь этим чуть ли не с самого детства. Думаю, он на чердаке. Ну, знаете, в той комнате, в которую мы селим мальчиков, когда они приезжают на каникулы. Там у кровати что-то вроде комода или маленького бюро.

— Вы хотите… чтобы я пошла туда и посмотрела?

— Вы удивительно понятливы, мисс Ливингстон, — сказала миссис Оливер.

Плотно затворив за мисс Ливингстон дверь, повеселевшая миссис Оливер принялась искать адрес в пропахшей чаем книжке. Чернила уже довольно сильно выцвели.

— Равенскрофт. Селия Равенскрофт. Вот. 14 Фишэйкр Мьюз, Юго-Запад, 3. Это в Челси[309]. Там она жила раньше. Но потом у нее был другой адрес Где-то возле Кью Бридж. — Она перелистала книжку. — А, вот это, похоже, последний. Мэрдайк Гроув. Видимо возле Фулхем-роуд[310]А телефон у нее есть? Затерся с краю, но… ладно, попробую..

Она подошла к телефону. В комнату заглянула мисс Ливингстон.

— Вам не кажется…

— Я нашла нужный адрес, — сказала миссис Оливер. — Ищите альбом. Он мне очень нужен.

— А вы случайно не могли забыть его в загородном доме?

— Нет, не могла, — сказала миссис Оливер. — Ищите получше.

Когда дверь закрылась, она вполголоса пробормотала:

— Можешь искать хоть весь день до вечера.

Она набрала номер и в ожидании ответа открыла дверь и зычно крикнула: