— Признаться, не видела, — сказала мисс Марпл. — Собственно говоря, я вообще не имела такой возможности.

— Вы…

— Мисс Марпл там не было, — сказала Клотильда. — Она находилась в тот момент у нас.

— Ну да, конечно. Я совсем забыла.

— Тогда был такой чудесный денек, — сказала мисс Марпл. — Мне было так хорошо. Наутро я собиралась пойти полюбоваться вашими дивными кустарниками, в углу сада, возле холмика. Они тогда как раз зацветали Сейчас они, наверное, в самом цвету. Когда я буду думать о вашем доме, всегда буду вспоминать именно эти цветы.

— А я их ненавижу, — сказала Антея. — Я хочу, чтобы этот вьюнок вырвали с корнем. Я хочу, чтобы оранжерея снова находилась на старом месте. Если мы скопим достаточно денег, мы сможем это сделать, Клотильда?

— Нет, — сказала Клотильда. — Пусть все остается как есть. Зачем нам сейчас оранжерея? Виноградники будут плодоносить только через несколько лет.

— Ну, будет, — сказала миссис Глинн. — Нельзя же спорить об этом до бесконечности. Пойдемте в гостиную. Скоро придут наши гостьи.

На этом разговор завершился — гостьи явились буквально в ту же минуту. Клотильда принесла поднос с кофе. Она налила в две чашки и поставила их перед гостьями, потом принесла чашку мисс Марпл. Мисс Кук наклонилась вперед.

— Вы уж простите меня, мисс Марпл, только я на вашем месте не стала бы пить кофе на ночь, иначе глаз не сомкнете!

— Вы так думаете? — сказала мисс Марпл. — Но вообще-то я привыкла пить кофе по вечерам.

— Да, но наверняка не такой крепкий. Я бы вам не советовала, хотя кофе, надо сказать, отменный.

Мисс Марпл посмотрела на мисс Кук. Лицо у мисс Кук было какое-то очень уж серьезное, прядь неестественно желтых волос закрывала один глаз. Другой же — едва заметно подмигнул.

— Понимаю, что вы хотите сказать. Вероятно, вы правы. Вы, должно быть, и в диетах разбираетесь?

— Действительно разбираюсь. Мне приходилось ухаживать за больными, в жизни ведь всякое случается.

— Вот как. — Мисс Марпл немного отодвинула чашку. — А у вас не сохранилось какой-нибудь фотографии этой Верити Хант? — спросила она. — Ведь так ее звали? Я говорила с архидьяконом. Мне показалось, что он ее очень любил.

— Думаю, вы правы. Он вообще хорошо относится к молодежи, — сказала Клотильда.

Она встала, прошла к бюро, открыла крышку, взяла фотографию и протянула ее мисс Марпл.

— Вот она какая была, Верити.

— Прекрасное лицо, — сказала мисс Марпл. — Да, очень изысканное и необычайно красивое. Бедное дитя.

— Просто ужас, что творится вокруг, — сказала Антея. — Девушки водят дружбу с самыми гнусными типами. И никто им этого не может запретить.

— В наше время надо самим иметь голову на плечах, — сказала Клотильда, — но откуда же им, бедняжкам, знать, что такое жизнь! Да поможет им Бог!

Она протянула руку, чтобы забрать фотографию, но при этом случайно зацепила чашку своим широким рукавом. Чашка упала на пол.

— Боже мой! — воскликнула мисс Марпл. — Какая я неловкая! Неужели это я толкнула вас?

— Нет-нет, — сказала Клотильда. — Это я рукавом задела. Если вы не хотите кофе, не выпьете ли горячего молока?

— Мне, право, неловко, — сказала мисс Марпл. — Столько хлопот из-за меня. Конечно, я не против выпить немного молока — после него всегда так крепко спишь.

Немного поболтав о том о сем, мисс Кук и мисс Барроу стали прощаться. Но как-то так получилось, что им пришлось несколько раз возвращаться. То за шарфиком, то за сумочкой, то за носовым платком.

— До чего суетливы! — фыркнула Антея, когда они наконец удалились.

— И вы знаете, — сказала миссис Глинн, — я готова согласиться с Клотильдой — в этой парочке есть что-то неестественное. — Она посмотрела на мисс Марпл.

— Да, — сказала мисс Марпл, — пожалуй. Они кажутся какими-то ненастоящими. Я долго пыталась понять, зачем они поехали на эту экскурсию, так ли уж интересны им все эти усадьбы и парки. Старалась понять, для этого ли они поехали?

— Ну и как, поняли? — спросила Клотильда.

— В общем, да, — сказала мисс Марпл и вздохнула. — Кажется поняла… — сказала она.

— Надеюсь, что вы хорошо провели время, — сказала Клотильда.

— Я очень рада, что решила все-таки остаться, — сказала мисс Марпл. — Мне кажется, я уже не смогла бы наслаждаться тем, что увижу…

— Разумеется. Я так вас понимаю.

Клотильда принесла из кухни стакан горячего молока и проводила мисс Марпл наверх, в ее спальню.

— Может, вам еще чего-нибудь принести? — спросила она.

— Нет, благодарю вас, — сказала мисс Марпл. — Самое необходимое у меня с собой, в сумке. Так что и чемодан распаковывать не надо. Спасибо вам всем… Так мило с вашей стороны было пригласить меня еще раз.

— Мы не могли не сделать для вас хотя бы эту малость — после письма мистера Рафиля. Он был очень предусмотрительным человеком.

— Да, — сказала мисс Марпл, — он умел все как следует продумать. Светлая голова.

— Кажется, он был прекрасным финансистом?

— Не только финансистом, он прекрасно разбирался в людях, — сказала мисс Марпл. — Однако как приятно наконец-то лечь и выспаться. Доброй ночи.

— Может, вам утром прислать завтрак в постель?

— Что вы, что вы, не беспокойтесь. Лучше я спущусь вниз. Конечно, я не отказалась бы от чашечки чаю, но хочется с утра пораньше погулять по саду. Не терпится взглянуть на тот холмик в белых цветах. Они такие прекрасные, такие… как бы это сказать… торжествующие…

— Спокойной ночи, — сказала Клотильда, — и приятных снов.

Старинные напольные часы в холле пробили два раза. В «Старой усадьбе» все часы били вразнобой, а некоторые и вовсе молчали. Когда в доме полно старинных часов, следить за тем, чтобы все они хорошо работали, весьма хлопотно. Еще через час висевшие на площадке второго этажа часы мелодично пробили три. Сквозь щель возле косяка двери пробился слабый луч света.

Мисс Марпл села в постели и притронулась пальцем к выключателю лампы, стоявшей на ночном столике. Дверь почти бесшумно открылась — свет снаружи уже погасили — послышались осторожные шаги. Мисс Марпл включила лампу.

— О, — сказала она, — это вы, мисс Клотильда. Что-нибудь случилось?

— Я просто зашла посмотреть, не нужно ли вам чего-нибудь.

Клотильда была в длинном пурпурном халате, который очень эффектно оттенял ее благородную красоту. Густые распущенные волосы обрамляли высокий лоб. Вся ее фигура была полна драматизма. Мисс Марпл вспомнилась греческая трагедия. Перед ней была Клитемнестра.

— Вы уверены, что вам ничего не нужно?

— Нет, благодарю вас, — сказала мисс Марпл. — Вы знаете, — добавила она, словно извиняясь, — я и к молоку не притронулась.

— Почему же?

— Как бы оно мне не навредило.

Клотильда стояла в ногах кровати, не сводя с нее глаз.

— Понимаете, иногда пить молоко небезопасно, — добавила мисс Марпл.

— На что вы намекаете? — Голос Клотильды прозвучал резко, почти грубо.

— Я думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — сказала мисс Марпл. — И понимали это еще с вечера. Если не раньше.

— Не знаю, о чем вы толкуете.

— Вот как? — В голосе мисс Марпл прозвучала легкая усмешка.

— А, понимаю, молоко совсем остыло. Сейчас принесу вам горячего.

Клотильда взяла стакан с ночного столика.

— Не трудитесь, — сказала мисс Марпл. — Я все равно не стану его пить.

— Право же, не пойму, о чем вы думаете, — сказала Клотильда, глядя ей в глаза. — Вы необыкновенная женщина. Но почему вы так со мной разговариваете? Кто вы на самом деле?

Мисс Марпл спустила на плечи пушистый розовый шарф, окутывавший ее голову, — очень похожий на тот, который она носила в Вест-Индии.

— Одно из моих имен. — Немезида, — сказала она.

— Немезида? При чем тут Немезида?

— Я думаю, вы меня понимаете. Вы ведь человек образованный. Возмездие иногда сильно запаздывает, но оно всегда постигает виновного.

— О чем это вы?

— О девушке, которую вы убили, — сказала мисс Марпл.

— Я?!

— О девушке по имени Верити.

— Но зачем мне было ее убивать?

— Вы ее любили, — сказала мисс Марпл.

— Ну да. Я любила ее всем сердцем. И она любила меня.

— Один человек недавно сказал мне, что такая любовь это самое страшное, что может быть на свете. И это действительно очень страшно — безумная, всепоглощающая любовь. Вы слишком любили Верити. Она стала для вас дороже всего на свете. Она тоже очень сильно любила вас, пока в ее жизнь не пришла совсем другая любовь. Она встретила своего суженого. Не очень-то подходящего для нее человека, с далеко не безупречной репутацией, но она любила его, а он любил ее, и у нее возникла необходимость быть вместе. А для этого ей нужно было избавиться от уз любви, которые приковывали ее к вам. Ей хотелось жить нормальной жизнью, с мужем, которого она любит, рожать детей. Ей хотелось самого обыкновенного женского счастья.

Клотильда подошла к креслу и села, не сводя глаз с мисс Марпл.

— Так, — сказала она, — кажется, вы все поняли.

— Да, конечно, я все прекрасно поняла.

— То, что вы сказали — правда. Но признаюсь я или буду все отрицать… теперь это уже не имеет значения.

— Да, — сказала мисс Марпл, — вы абсолютно правы. Это не имеет значения.

— Но если бы вы могли себе представить, как я страдала!

— Да, — сказала мисс Марпл, — могу себе представить. У меня, знаете ли, очень живое воображение, даже слишком живое.

— Это же настоящая пытка — чувствовать, что теряешь самое дорогое, что у тебя есть в жизни… И я должна была отдать ее этому ничтожеству, этому растленному юнцу, гнусному негодяю, который был недостоин мизинца моей красавицы, моей умницы. Я не могла этого допустить. Никак не могла.