Размышляя таким образом, мистер Бродрибб одновременно вел легкую беседу о погоде, о коварстве ранних заморозков и о прочих пустяках.

Мисс Марпл терпеливо отвечала на его реплики, дожидаясь серьезного разговора.

— Вам, должно быть, не терпится узнать, зачем мы вас вызвали, — сказал наконец мистер Бродрибб, пододвигая к себе какие-то бумаги и одаривая ее официальной улыбкой. — Должно быть, вы слышали о смерти мистера Рафиля или узнали из газет.

— Из «Таймс», — сказала мисс Марпл.

— Насколько я понимаю, он был вашим другом.

— Я познакомилась с мистером Рафилем только в прошлом году, — сказала мисс Марпл. — В Вест-Индии[230].

— А… Ну да. Он ездил туда, чтобы поправить здоровье. Это пошло ему на пользу, но он был очень тяжело болен, полный инвалид.

— Да, — отозвалась мисс Марпл.

— Вы его хорошо знали?

— Я бы не сказала. Мы просто жили в одном отеле. Время от времени беседовали. По возвращении в Англию я с ним ни разу не виделась. Я живу в деревне, очень уединенно, а он, насколько мне известно, был очень занятым человеком.

— Да, это верно, трудился не покладая рук до самого… в общем, практически до самой смерти, — заметил мистер Бродрибб. — Он был очень одаренным человеком.

— Я почти сразу поняла, что он человек незаурядный.

— Не знаю, известно ли вам… то есть намекал ли мистер Рафиль на то… мм… на то, что мне поручено вам передать?

— Не могу себе представить, — сказала мисс Марпл, — что он собирался мне предложить. Признаться, я сильно смущена.

— Он был о вас весьма высокого мнения.

— Очень любезно с его стороны, но вряд ли я того стою. Я самый что ни на есть обыкновенный человек.

— Вам, наверное, известно, что он был очень богатым человеком. И распорядился своим состоянием заблаговременно, незадолго до своей смерти. Благотворительные фонды и прочие распоряжения.

— Кажется, сейчас так многие делают, — сказала мисс Марпл, — впрочем, сама я в финансовых делах почти ничего не смыслю.

— Так вот, — торжественным голосом произнес мистер Бродрибб. — Мне поручено сообщить вам, что вам причитается некая сумма, которая переходит в ваше полное распоряжение по истечении года. Но при условии, что вы примете на себя определенные обязательства, с которыми я сейчас вас и ознакомлю.

Он взял со стола длинный запечатанный конверт и протянул его мисс Марпл.

— Полагаю, вам лучше самой прочитать, в чем состоят упомянутые обязательства. Время у нас есть. Так что можете не торопиться.

Мисс Марпл и не думала торопиться. Она взяла ножичек, протянутый ей мистером Бродриббом, аккуратно вскрыла конверт, извлекла оттуда листок с машинописным текстом и углубилась в чтение. Потом перечитала еще раз и посмотрела на мистера Бродрибба.

— Здесь все как-то неопределенно. Нет ли каких-нибудь более точных разъяснений?

— В моем распоряжении таковых не имеется. Я должен передать вам этот документ и сообщить о размерах завещанной суммы. Речь идет о двадцати тысячах фунтов, свободных от налога на наследство.

Мисс Марпл так удивилась, что даже потеряла дар речи. Некоторое время мистер Бродрибб тоже молчал, внимательно за ней наблюдая: удивление явно неподдельное. Было очевидно, что мисс Марпл ничего подобного не ожидала и новость застала ее врасплох. Мистеру Бродриббу не терпелось услышать, что она скажет. Она смотрела на него очень строгим взглядом, как могла бы смотреть одна из его собственных тетушек. Когда она заговорила, ее тон был почти укоризненным:

— Это очень большие деньги.

— Не такие большие, как раньше, — возразил мистер Бродрибб (и едва удержался, чтобы не добавить: «По нашим временам сущая мелочь»).

— Признаться, я потрясена. Не знаю, что и думать.

Она прочитала письмо еще раз.

— Насколько я поняла, вы знакомы с его содержанием?

— Да. Мистер Рафиль продиктовал его лично мне.

— И не дал никаких разъяснений?

— Никаких.

— А вы не сказали ему, что надо бы кое-что пояснить? — спросила мисс Марпл. На этот раз ее голос звучал довольно язвительно.

Мистер Бродрибб слабо улыбнулся.

— Вы совершенно правы. Я сказал, что скорее всего вам будет сложно понять, чего именно он от вас хочет.

— Поразительно, — сказала мисс Марпл.

— Разумеется, вы не обязаны давать мне ответ прямо сейчас.

— Благодарю, — сказала мисс Марпл, — мне необходимо все хорошенько взвесить.

— Как вы сами только что заметили, сумма довольно солидная.

— Я стара, — сказала мисс Марпл. — Принято называть такой возраст преклонным, но к чему лукавить. Старость есть старость. Я очень стара. Может быть, мне не суждено дожить до конца этого года — даже если я сумею эти деньги заработать.

— Деньги не помешают в любом возрасте, — заметил мистер Бродрибб.

— Безусловно, не помешают. Я могла бы поддержать некоторые благотворительные заведения, в работе которых принимаю участие, не говоря уж об отдельных людях. Всегда хочется хоть немного помочь нуждающимся, но при моих скромных средствах это просто невозможно. Не буду лукавить, я и себя с удовольствием бы побаловала — сейчас мне многое не по карману. Думаю, мистер Рафиль прекрасно понимал, как приятно старикам немного посумасбродничать.

— Да, как не понять, — сказал мистер Бродрибб. — Отправиться, например, в какой-нибудь круиз? Один из тех роскошных туров, которые теперь организуют. Театры, концерты. И… основательно пополнить запасы в кладовой.

— Мои вкусы куда проще, — сказала мисс Марпл. — Куропатки, — продолжила она задумчиво. — Нынче куропаток и достать трудно, и очень они дороги. Пожалуй, я с превеликим удовольствием полакомилась бы куропаткой — и съела бы всю целиком. Еще обожаю засахаренные каштаны — при теперешней их цене я могу на них только смотреть. И еще бы неплохо сходить на оперу. И чтобы в Ковент-Гарден[231] поехать на такси, а затем обратно, да еще заночевать в отеле — а не то чтобы ехать на ночь глядя в Сент-Мэри-Мид — а это большие деньги. Но что это я вдруг разболталась, — с досадой перебила она себя. — Возьму, пожалуй, письмо и немного поразмыслю. Никак не возьму в толк, с чего это мистер Рафиль… вы и вправду не знаете, с чего это вдруг ему в голову пришла такая затея и отчего он решил, что я что-то смогу для него сделать? Неужели он не подумал, что почти за два года — именно столько мы не виделись — я могла стать полной развалиной. Слава Богу, сия участь меня миновала… и пока я еще не потеряла свой скромный дар, вернее сказать, способность кое-что подмечать. Но неужели не нашлось более крепких людей, которым можно было бы поручить подобное расследование?

— Честно говоря, я и сам так подумал, — признался мистер Бродрибб, — да только он выбрал именно вас. Простите за неуместное любопытство, но не случалось ли вам… как бы это сказать?., сталкиваться с преступлениями или с расследованием преступлений?

— Официально — нет, — сказала мисс Марпл. — То есть я никогда не работала в этой сфере. Ну знаете: судебные разбирательства, детективные расследования и прочее. Но я должна вам кое-что объяснить и полагаю, что мистер Рафиль должен был сразу это сделать. Видите ли, во время нашего пребывания в Вест-Индии мы с мистером Рафилем имели некоторое отношение к раскрытию одного преступления. Довольно остроумного преступления, которое не так-то просто было раскрыть.

— И вы с мистером Рафилем его раскрыли?

— Далеко не сразу. Мистер Рафиль проявил недюжинную силу характера, а мне удалось сопоставить некоторые очевидные улики… В общем, нам посчастливилось предотвратить второе убийство — причем, в самую последнюю минуту… Одна бы я с этим не справилась — я уже была слишком слаба. Мистер Рафиль тоже бы один не справился — он же был инвалид. Но мы действовали заодно, и нам удалось предотвратить преступление.

— Я хотел задать вам еще один вопрос, мисс Марпл. Слово «Немезида» вам что-нибудь говорит?

— Немезида, — мечтательно повторила мисс Марпл, и на лице ее вдруг расцвела улыбка. — Да, — сказала она. — Это слово значит для меня очень многое. Помнится, мистера Рафиля оно весьма позабавило — когда я так себя назвала.

Мистер Бродрибб в удивлении воззрился на мисс Марпл — пораженный не меньше, чем в свое время мистер Рафиль. Эта старая леди кажется вполне разумной женщиной. Но величать себя Немезидой — это уж слишком!

— Вот и вы тоже, как я вижу, удивились, — сказала мисс Марпл, поднимаясь со стула. — Если вдруг что-нибудь обнаружится еще — какие-нибудь дополнительные указания… не сочтите за труд сообщить их мне, мистер Бродрибб. Признаться, я совершенно не представляю, что я должна сделать или попытаться сделать, чтобы исполнить волю мистера Рафиля.

— Вы знакомы с кем-нибудь из его семьи или с друзьями…

— Нет. Я же вам говорила. Мы случайно встретились в Вест-Индии. И в силу обстоятельств стали союзниками в странном и загадочном деле. Вот и все.

Она двинулась к двери, но вдруг обернулась и спросила:

— У него была секретарша, Эстер Уолтерс. Конечно, не очень-то прилично спрашивать о таких вещах, но… оставил ли ей мистер Рафиль пятьдесят тысяч фунтов?

— О его посмертной воле будет объявлено в прессе, — сказал мистер Бродрибб. — Но вам я скажу: да, оставил. Кстати, теперь миссис Уолтерс носит фамилию Андерсон. Она вышла замуж.

— Очень рада за нее. Тогда она была, кажется, вдовой, одна растила дочь. А какая замечательная секретарша! Умела ладить с мистером Рафилем. Милая женщина. Я рада, что судьба вознаградила ее за все.

Вечером мисс Марпл сидела в своем кресле, протянув ноги к камину, в котором весело трещали брошенные туда полешки — на Англию опять, откуда ни возьмись, спустилось очередное похолодание, — и вновь перечитывала послание, врученное ей нынче утром. Она, все еще не оправившись от изумления, вполголоса повторяла отдельные слова или целые фразы, словно хотела затвердить их наизусть.