Сидевший в средине стола и до сих пор молчавший человек с мягкими чертами и азиатским типом лица поднял голову. На его губах играла хитрая монгольская улыбка.

– Приходится признать это. Наши наблюдения свидетельствуют о том, что…

– Вам придется прекратить ваши наблюдения, – перебил его Лэйзенби. – ООН должна подавить этот мятеж с помощью оружия.

Выражение лица человека оставалось невозмутимым.

– Это противоречит нашим принципам.

– Сегодня боевые действия ведутся во многих уголках мира, – сказал полковник, повысив голос. – Уже не одно десятилетие борются за независимость народы Юго-Восточной Азии. Неспокойно в Южной Америке – на Кубе, в Перу, в Гватемале и так далее. Что касается Соединенных Штатов, вам известно, что Вашингтон практически сожжен дотла, Запад захвачен вооруженными силами Молодежной Власти, в Чикаго введено военное положение. Слышали, что произошло с Сэмом Кортманом? Застрелен прошлым вечером на ступеньках американского посольства в Лондоне.

– Он должен был присутствовать здесь сегодня, – сказал Лэйзенби. – Собирался поделиться с нами своим видением ситуации.

– Не думаю, что это нам очень помогло бы, – заметил полковник Монро. – Хороший парень, но вряд ли он знал что-то, чего не знаем мы.

– Но кто стоит за всем этим? – с раздражением произнес Лэйзенби. – Конечно, это могут быть русские…

Вероятно, он все еще представлял, как летит в Москву. Полковник Монро покачал головой.

– Весьма сомнительно, – сказал он.

– Личное обаяние… – Лицо премьер-министра засветилось надеждой. – Совершенно новая сфера влияния. Китайцы?..

– Нет, не китайцы, – сказал полковник Монро. – Как вам, должно быть, известно, в последнее время наблюдается возрождение неофашизма в Германии.

– Неужели вы думаете, что немцы могли…

– Я не утверждаю, будто они непременно стоят за этим, но думаю, что такое возможно. Однажды они уже совершили нечто подобное. Разработали подробные планы, несколько лет тщательно готовились, а потом последовала команда «Вперед!». Они прекрасные стратеги. Штабная работа у них на высоте. Я восхищаюсь ими и ничего не могу с собой поделать.

– Но сегодня Германия представляется такой мирной и хорошо управляемой страной…

– Да, разумеется. Но Южная Америка буквально кишит немцами, молодыми неофашистами. Они создали там мощную Молодежную Федерацию, называют себя суперарийцами и используют нацистскую символику – свастику, традиционное приветствие и прочее. Их предводителя называют Юным Вотаном или Юным Зигфридом.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился секретарь.

– Здесь профессор Экстейн, сэр.

– Его обязательно нужно пригласить. Если кто-то и способен рассказать нам о последних разработках в области вооружений, так это он. Возможно, у нас появится нечто, что поможет нам в скором времени положить конец всей этой бессмыслице.

Мистер Лэйзенби путешествовал по всему миру, выступая в роли миротворца, и обладал неистощимым запасом оптимизма, который, впрочем, оправдывался довольно редко.

– Секретное оружие нам совсем не помешало бы, – живо откликнулся маршал авиации.

Профессор Экстейн, которого многие считали одним из ведущих британских ученых, выглядел довольно невзрачно. Это был маленький человек со старомодными бакенбардами и астматическими кашлем. Его манеры создавали впечатление, будто он хочет извиниться за сам факт своего существования. Представившись, ученый стал покашливать, сморкаться и нервно потирать руки. Многие из присутствующих знали профессора и приветствовали его кивками. Он сел на указанный ему стул, нерешительно огляделся, затем поднес руку ко рту и принялся грызть ногти.

– Здесь присутствуют главы спецслужб, – сказал сэр Джордж Пэкхэм. – Для нас очень важно услышать ваше мнение по поводу того, что можно сделать в сложившейся ситуации.

– О! – воскликнул профессор Экстейн. – Сделать? Да-да, именно сделать.

В комнате повисла тишина.

– Анархия быстро распространяется по миру, – нарушил молчание сэр Джордж.

– Похоже на то. По крайней мере, так пишут в газетах. Вообще-то я не особенно верю этому. Журналисты склонны к преувеличениям и часто грешат неточностью в своих заявлениях.

– Насколько я понимаю, профессор, недавно вы сделали ряд важных открытий? – ободряюще произнес Седрик Лэйзенби.

– Да, действительно, – оживился профессор. – Мы разработали чрезвычайно ядовитое химическое и весьма эффективное биологическое оружие, которым можно заражать атмосферу и источники воды. С его помощью можно уничтожить половину населения Англии в течение трех дней. – Он потер руки. – Вам это нужно?

Мистера Лэйзенби передернуло.

– Нет-нет, господь с вами! Конечно нет.

– Вот именно. Дело вовсе не в недостатке летального оружия, а в его избытке. У нас слишком много оружия, и оно слишком смертоносно. Вопрос заключается в том, как выжить людям. Включая тех, кто наверху. Ну, к примеру, нас. – Он издал короткий смешок.

– Но это не то, что нам нужно, – настойчиво произнес мистер Лэйзенби.

– Дело не в том, что вы хотите, а в том, что мы имеем. А имеем мы страшное смертоносное оружие. Если вы хотите стереть с лица земли всех, кому нет тридцати, – это, пожалуй, могло бы у вас получиться. Но имейте в виду: вместе с ними вы уничтожите очень многих людей старшего возраста. Видите ли, очень трудно отделить одних от других. Лично я против этого. У нас много хороших молодых ученых. Да, они озлоблены, но чрезвычайно талантливы.

– Что творится в мире? – неожиданно вмешался в разговор Кенвуд.

– В том-то и беда. Мы не знаем. Вообще-то мы знаем очень многое. Мы побывали на Луне, сделали крупные открытия в биологии, научились пересаживать сердце и печень, а скоро начнем пересаживать и мозг. Но мы не знаем, кто делает это. А ведь кто-то это делает. Кто-то, скрывающийся за кулисами и обладающий большим могуществом. Мафиозные синдикаты, организации наркоторговцев и все такое прочее. Мощные силы, управляемые неким закулисным гением. Раньше подобные группировки действовали в пределах отдельных стран, иногда на европейском уровне. Но очень скоро эта зараза распространится по всему миру – в Южное полушарие, вплоть до Антарктики.

Казалось, он был доволен собой.

– Люди злой воли…

– Ну что же, можно выразиться и так. Злая воля ради злой воли, либо злая воля ради денег или власти. Трудно понять смысл происходящего. Эти безумцы сами не ведают, что творят и ради чего. Они хотят насилия – и с удовольствием совершают его. Им не нравится мир, в котором они живут, им не нравится наша склонность к материализму, им не нравятся способы, с помощью которых мы зарабатываем деньги, – и вообще не нравится наш образ жизни. Их возмущают нищета и несправедливость, и они хотят, чтобы мир стал лучше. Возможно, вы могли бы сделать мир лучше, если б поразмыслили над этим достаточно продолжительное время. Но проблема заключается в том, что если вы настаиваете на своем праве брать что-то первым, то должны вернуть на это место что-то другое. Природа не терпит пустоты – старая, но очень мудрая поговорка. Это как пересадка сердца. Вы извлекаете из груди пациента вышедшее из строя сердце, но должны поместить на его место другое, которое нормально функционирует. И вам нужно сначала подготовить действующее сердце, прежде чем извлекать вышедшее из строя. Все это совершенно очевидно, но, я полагаю, меня все равно никто не будет слушать. И, в конце концов, это не мой предмет.

– Газ? – предположил полковник Монро.

Лицо профессора Экстейна просветлело.

– О! У нас имеются газы всех типов. Имейте в виду, некоторые из них сравнительно безвредные. Средства умеренного сдерживания, назовем их так. – Он расплылся в самодовольной улыбке.

– Ядерное оружие? – спросил мистер Лэйзенби.

– Не говорите глупости! Вы что, хотите заразить радиацией всю Англию или, хуже того, весь континент?

– Стало быть, вы не сможете помочь нам, – сокрушенно произнес полковник Монро.

– Не смогу – пока вы не будете располагать большей информацией обо всем этом, – сказал профессор Экстейн. – Мне очень жаль, но я должен донести до вашего сознания, что то, над чем мы в настоящее время работаем, представляет опасность. Реальную опасность.

Он окинул их взглядом, в котором сквозила тревога. Так смотрит взрослый человек на детей, в руках у которых оказался коробок со спичками.

– Мы благодарим вас, профессор Экстейн, – довольно холодно произнес мистер Лэйзенби.

Профессор, поняв, что в его услугах более не нуждаются, широко улыбнулся и поспешно удалился.

Премьер-министр едва дождался, когда за ним закроется дверь, чтобы дать волю своим чувствам.

– Все эти ученые похожи друг на друга, – сказал он с раздражением. – От них никакого толку. Никогда не скажут ничего дельного. Только и могут, что расщеплять атом, – а потом говорят нам, чтобы мы не совались в это дело!

– Как будто мы никогда не совались, – возразил адмирал Блант со свойственной ему прямолинейностью. – Нам нужно что-нибудь попроще, вроде гербицида избирательного действия…

Он вдруг замолчал.

– Какого черта…

– В чем дело, адмирал? – вежливо поинтересовался премьер-министр.

– Нет, ничего… Просто мне это что-то напомнило. А что именно, не могу вспомнить…

Премьер-министр вздохнул.

– Кто-нибудь еще из ученых-экспертов на очереди? – спросил Гордон Четуайнд, с надеждой взглянув на наручные часы.