— Еще один удар нашего сумасшедшего, — сказал Беглер, вытирая потное лицо рукавом. — Мы, похоже, ошибались, думая, что это сексуальный маньяк. Скорее это маниакальный убийца, и он еще принесет нам не одну неприятность.

— Ты видел вчера вечером программу Питера Хэмилтона по телевизору? — спросил Хесс. — Хэмилтон сказал, что Бун, возможно, видел убийцу, но не хочет говорить. Наш сумасшедший мог почувствовать опасность и решил избавиться от Буна.

— Но зачем он разрезал его на куски? — сказал Беглер.

— Потому что он сумасшедший.

Они повернулись, услышав, как доктор Лоуис выходит из бунгало.

— Что вы нашли, док? — спросил Хесс.

— Настоящая бойня. — Лоуис пожал плечами. — Девяносто процентов за то, что его убили около двух ночи. Убийца, видимо, постучал в дверь и, когда Бун открыл ему, ударил его ножом. Бун умер сразу. Расчленение было сделано с помощью ножа с широким лезвием. Я не могу поклясться, но это что-то типа мачете. Голова была отделена двумя сильными ударами. Все остальное указывает на то, что оружие было острое как бритва.

— Вы не могли бы убрать его? — спросил Хесс. — Мы хотим обыскать бунгало.

— Ребята этим занимаются… Это будет недолго.

— Я поговорю с Мисколо, — сказал Лепски. — Девушка, которая обнаружила это, еще в шоке. Она не может вымолвить ни слова.

Через секунду под вой сирены появилась санитарная карета.

— Я дам ей успокоительное и отвезу в больницу, — сказал доктор.

Кэтти лежала на песке, закрыв лицо руками. Она стонала и время от времени била пятками по песку. Большая толпа хиппи наблюдала за происходящим немного в стороне. Едва Лепски подошел, Кэтти быстро взяли под руки и, положив в машину, увезли.

Чет Мисколо сидел на песке. Лепски сел рядом с ним, остальные их окружили.

— Его убили часа в два ночи, — сказал он. — Ты ничего не слышал?

— Я спал… Я ничего не слышал. Бедная Кэтти… Она была в него влюблена.

Лепски посмотрел на толпу молодых людей:

— Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал?

Высокий худой юноша вышел вперед.

— Я слышал, — сказал он.

Дасти Люкас, который тоже присоединился к Лепски, достал блокнот.

— Кто ты? — спросил Лепски.

— Бо Боккер. Я на каникулах. Прошлой ночью я поднялся в туалет, — сказал молодой человек. — Было 2.45.

— Откуда ты знаешь время, Бо?

— У меня есть часы, приятель. Когда я выбрался из норы, я посмотрел на них. Часы мне подарил мой старик на день рождения. Мне нравится на них смотреть.

— Значит, ты поднялся в туалет… а потом?

— В бунгало Буна горел свет. Я подумал, если парень не хочет спать в это время, то и пусть. Это его личное дело.

— Ты его видел, Бо?

— Я ничего не видел, за исключением света. Но я слышал шум. Два сильных удара, похожих на удары мясника, когда тот рубит мясо.

— Это твое предположение? Откуда ты знаешь, какие звуки бывают при рубке мяса?

Бо понимающе ухмыльнулся:

— Мой старик — мясник.

— Это было в 2.45… Так?

— Да.

«По крайней мере, — подумал Лепски, — время известно точно». Он был уверен, что два удара, которые слышал Бо, это те самые, когда жертве отрубили голову.

— А потом?

— Я вернулся на место, и все.

— Свет еще горел, когда ты возвращался?

— Да, конечно.

— Тебе нечего добавить, Бо? Это важно.

— Нет, это все.

— Ты намеревался задержаться здесь надолго?

— Да. Еще на месяц. Здесь мне нравится.

— Мне нужно будет с тобой еще раз поговорить. Поэтому не уходи. Не возражаешь?

Бо согласно кивнул.

— И потом, послушай меня, — добавил серьезно Лепски, — храни все при себе. Бун засветился, и убийца его ликвидировал. Никому ни слова, понятно?

В глазах Бо появился страх.

— Вы думаете, этот псих захочет убить меня?

— В общем, не открывай рта, — порекомендовал Лепски.

Он посмотрел на остальных:

— Больше никто ничего не слышал?

Они все отрицательно покачали головой.

— Запиши его адрес, — попросил Лепски Дасти, и они направились к бунгало Лу.

Парни из уголовного отделения прочно обосновались в бунгало. Под пальмой стоял Хесс и курил сигару. Лепски рассказал ему о показаниях Бо Боккера.

— Теперь мы точно знаем время убийства, — сказал Хесс. — Это важно. — Он посмотрел на бунгало. — Ребята, возможно, найдут что-нибудь. Я не могу там находиться. Меня тошнит. Там настоящая кровавая баня и полно мух.

Инспектор Хайс из уголовной бригады вышел из бунгало и подошел к Хессу. Он протянул ему два конверта:

— Я нашел это в его сумке.

Лепски заглянул через плечо Хесса, который вертел в руках конверты. Первый конверт был адресован Кену Брэндону, второй Джефферсону Стернвуду. Хесс открыл их и вытащил из них письма, которые Бун показывал Кену и Карин.

— Значит, эта сволочь шантажировала их, — сказал Хесс, засовывая письма в конверты. — Вот и мотив.

— Да. — Лепски отогнал рукой муху. — Знаешь, Фред, я не представляю себе, чтобы такой парень, как Брэндон, мог устроить подобную бойню, и тем более не могу представить убийцей эту девушку. Это дело рук сумасшедшего, а Брэндон не сумасшедший.

— Как узнать, что у человека на уме? — сказал нетерпеливо Хесс. — Это мотив. Отнеси эти письма шефу и спроси, что он об этом думает.

Через двадцать минут Лепски ворвался в комнату инспекторов. Едва он остановился перед своим столом, Макс сделал ему знак.

— Пять минут назад звонил Левин. Он с тобой хотел поговорить… Срочно.

— Шеф на месте?

— У него совещание с мэром.

Лепски сел за стол и позвонил Левину.

— Это Лепски. Вы хотели со мной поговорить, мистер Левин?

— Я по поводу пуговиц, — сказал тот. — Я подумал, что следует вас предупредить. У меня остался один пиджак. Сегодня утром им заинтересовался один клиент. Когда он его примерял, я обнаружил, что одной пуговицы не хватает.

Лепски насторожился.

— Пуговица могла оторваться, мистер Левин.

— Нет, ее срезали. — Голос Левина повысился. — Я не продаю барахло, мистер Лепски. Пуговицу срезали.

— Я хотел бы взять у вас пиджак на день или два.

— Я уже продал его. Я пришил к нему другую пуговицу.

Лепски, стараясь сдержать наплыв раздражения, присвистнул.

— Кому вы его продали?

— Одному мужчине. Он заплатил наличными.

— Если я вас правильно понял, вы не знаете его имени?

— Он был здесь проездом. Он мне сказал, что живет в Техасе. Зачем бы я стал спрашивать его имя, если он заплатил наличными?

— Мистер Левин, предположим, кто-то срезал пуговицу и пришил ее на свой пиджак или положил ее с другими запасными. Вы могли бы это определить?

— Как же я могу это узнать? Пуговица есть пуговица.

Лепски издал неопределенный звук.

— Что вы сказали, мистер Лепски? — спросил с удивлением Левин.

— Ничего, ничего. Спасибо.

Лепски бросил трубку, потом объяснил ситуацию Джейкоби.

— Отнеси пиджак и запасные пуговицы Брэндона ребятам в лабораторию, — сказал он. — Попроси их посмотреть, все ли пуговицы пришиты одинаково и в одно ли время.

Макс ушел, а Лепски, сидя за столом, принялся размышлять. Потом снова позвонил Левину.

— Еще один вопрос, мистер Левин. За последние дни к вам не захаживал Кен Брэндон?

— Брэндон? Нет. Я не видел его уже несколько недель. Он не относится к числу моих постоянных клиентов.

Лепски вздохнул.

Хорошо, подумал он, но все-таки надо попытаться. Он поблагодарил Левина и положил трубку.

Было 11.45, когда вернулся шеф после долгого совещания с мэром.

Беглер, Хесс и Лепски прошли к нему в кабинет.

— Ну, Фред, — сказал Террелл, закурив сигарету, — что нового?

— Мы точно знаем, в котором часу убийца отрубил голову Буну. Это может сыграть роль при опровержении чьего-либо алиби. Но это пока все. В бунгало много отпечатков. Их все, без исключения, проверяют… Дурацкая работа. Похоже, нам попался изобретательный сумасшедший. Мне кажется, что он разделся догола, прежде чем разрезать Буна. Судя по душу, он мылся. Там есть следы крови. Потом есть два шантажирующих письма. Они могли послужить мотивом преступления. Брэндон решил заставить замолчать Лу Буна.

Террелл посмотрел на Лепски, который сидел на краю стула и горел желанием высказаться.

— Ну а ты, Том, нашел что-нибудь?

Лепски рассказал о разговоре с Левином и о пропавшей пуговице.

— Брэндон мог проскользнуть в магазин, пока Левин был занят, и срезать пуговицу. Я послал его пиджак и запасные пуговицы в лабораторию.

— Хорошо, а теперь я вам кое-что расскажу, — сказал Террелл. — Мэр Хэдли спросил меня, что мы делаем и как продвигается расследование. Я ему рассказал о Карин Стернвуд и Брэндоне. — Террелл, затягиваясь дымом, поморщился. — Хэдли едва не взорвался. Он решил, что, если мы не найдем убедительных доказательств, я подчеркиваю — убедительных, что Брэндон сумасшедший, мы не тронем его ни единым пальцем. Стернвуд вносит значительную сумму в муниципалитет. Если мы скомпрометируем его дочь, полетят головы… или одна голова… Моя. Значит, Брэндона мы не трогаем, пока у нас не будет убедительных доказательств, что он ненормальный.

— У Брэндона есть серьезный мотив, — сказал Хесс.

— Ты забыл кое-что. Пит Хэмилтон дал мотив убийце. Он практически сказал, что Бун видел убийцу.

— А если в лаборатории обнаружат, что одна из запасных пуговиц Брэндона та, которую срезали? — спросил Лепски. — Что будем делать?

— А что это доказывает кроме того, что Брэндон запутался в своей связи с дочерью Стернвуда? — нетерпеливо возразил Террелл. — Прежде чем взяться за Брэндона, нам нужно как можно больше доказательств. И мы его не тронем до тех пор, пока они не появятся.