Хикс улыбнулся:

— Страшновато, верно? Мозги у бедного парня совсем набекрень. Он разыскивает какую-то пластинку с голосом своей жены. Можно ли придумать большую нелепицу?

— Мне, признаться, немного не по себе. Он же скрывается от закона. А вы и не попытались задержать его.

— Так же, как и вы, — усмехнулся Хикс. — Но могу сообщить вам, что ставки за его голову очень понизились. Не окупятся даже малейшие усилия. Они не идут ни в какое сравнение с предложением, которое вы сделали, когда он влетел сюда. Очень заманчивое предложение.

— Верю, что у вас хватит здравого смысла принять его.

— Здравого смысла у меня тоже не густо. — Хикс встал, продолжая усмехаться. — Знай вы меня получше, не стали бы здесь задерживаться. Идеи не сразу овладевают моим сердцем, но вам не поздоровится, если это произойдет, скажем, в следующие полминуты, с той идеей, которую вы имели наглость подбросить мне. Хотели купить меня с потрохами за какие-то жалкие десять тысяч, думали, сразу же начну вкалывать на вас? — Усмешка слетела с лица Хикса, его глаза зло заблестели. — Так вот. Знай вы меня получше…

— Мое предложение не что иное… как деловое…

Хикс двинулся на него.

Справедливости ради стоит заметить, что уход Вейла больше походил на организованное отступление, чем на бегство. Его движения, когда он хватал свою шляпу, распахивал дверь и выметался, отличались быстротой, но не стремительностью.

Хикс захлопнул за ним дверь, подошел к окну, высунул наружу голову и осмотрел улицу в обе стороны. Никаких признаков Купера. Вскоре на тротуаре появился Вейл и торопливо зашагал в направлении Второй авеню. В его походке чувствовалась решимость и целеустремленность.

— Здоровый и довольный, — пробормотал Хикс. — Не схлопотал ни царапины. Похоже, я воспитал у себя потрясающее самообладание.

Он отошел от окна, приблизился к комоду, выдвинул нижний ящик и, достав из-под стопки пижам пластинки, пересчитал их. Восемь. Около центра верхней четко виднелась процарапанная галочка — его собственная метка, нанесенная новым перочинным ножом. Сняв шляпу с крючка на стене, Хикс спустился в ресторан и попросил у Розарио бумагу и бечевку.

— Он ушел, — сказал ему Розарио. — Вы знаете об этом?

— Да, знаю. Сколько я вам должен?

— Ничего не должны. Он за все заплатил.

— Ну и ну.

— А вот восемьдесят центов сдачи, которую он отказался взять.

— Оставьте ее себе.

Розарио сунул серебряные монетки в карман, огляделся, желая убедиться, что в комнате никого нет, и хрипло прошептал:

— Я видел в газете его фотографию.

— О'кей, возможно, он далеко не уйдет. — Хикс еще раз посмотрел на верхнюю пластинку, убедился, что она помечена галочкой, отложил ее в сторону, а остальные завернул, обвязал бечевкой и подал Розарио. — Вот, сумеете сохранить для меня в надежном месте?

— Не сомневайтесь.

— Вы замечательный человек, Рози. Не задаете лишних вопросов. Прекрасный человек.

Хикс вышел из его заведения, сел в стоящую у обочины машину и поехал в сторону Второй авеню.

Он остановился у киоска на углу, купил вечернюю газету и спрятал среди ее страниц пластинку с меткой. У Тридцать первой улицы он остановился возле аптеки, вошел, отыскал телефонную будку и позвонил по номеру Данди в Катоне.

Ему ответила Хитер Глэдд.

— Говорит Хикс. Как вы там?

— О-о… У меня все в порядке.

— Где вы сейчас, в доме?

— Нет, в конторе. Пытаюсь подчистить кое-что по работе. Я не была… не смогла больше сидеть без дела. Где вы?

— Есть ли там поблизости полицейские?

— Вроде бы нет. Были двое, но, кажется, уехали пару часов назад…

— Хорошо. Вот для вас небольшое упражнение. Умственное. Возможно, один из полицейских остался, чтобы подслушивать в доме. Могли они и установить подслушивающее устройство, так что не станем рассказывать им о наших личных делах. Вероятно, примерно через час у вас будет посетитель. Тот самый джентльмен, который слушал вместе с нами ваши любовные письма. Голова его теперь просветлела. Он горит желанием во всем разобраться, хотя и некомпетентен в таких делах. И прежде всего он побольше намерен разузнать о пластинке, которая не является любовным посланием. Я сказал, что ему это померещилось. Скажите ему то же самое. И ни с кем ничего не обсуждайте. Помните свое обещание хранить молчание? Помните?

— Да, но я хочу…

— Не произносите слов, которые легко поймет самый заурядный следователь. Вы в опасности. Я подъеду к вам позже или позвоню. Вам не следует находиться на улице одной. Может, приедете в Нью-Йорк…

— Ерунда. С какой стати кому-либо причинять мне зло? — В голосе Хитер зазвучали презрительные нотки. — Но если он приедет… полиция…

— Об этом и не думайте. Он вне подозрений.

— Откуда вам это известно?

— Мне известно почти все. Остается уточнить кое-какие детали. Будьте паинькой и обо всем помалкивайте, пока я не дам вам знать. Пейте побольше жидкости и держите ноги в тепле.

Хикс повесил трубку и набрал другой номер. На этот раз разговор закончился значительно быстрее.

Он попросил к телефону миссис Данди и после недолгого ожидания услышал ее голос.

— Говорит Хикс. Мне надо повидать вас. Приеду через пятнадцать минут.

— Не знаю… — нерешительно произнесла она. — Мой муж сейчас дома…

— Отлично! Задержите его! На пятнадцать минут.

Глава 14

Семейную пару, представшую взору Хикса, вряд ли можно было назвать счастливой.

Мужчина, который обычно небрежно одевается и не следит за своей внешностью, все же зачастую выглядит вполне презентабельно. Но когда тот, кто постоянно тщательно причесан, ухожен, чисто выбрит и безукоризненно одет, перестает следить за собой, вид он имеет плачевный. Р.И. Данди сидел в кресле в стиле Людовика Пятнадцатого в туалетной комнате своей жены. Внешне он напоминал если не бродягу, то человека, близкого к тому. Его жена, с набрякшими веками и поникшими плечами, напротив, выглядела элегантно и гармонично вписывалась в интерьер со вкусом обставленной и украшенной комнаты.

Она стояла, когда Хиксу предложили войти, поздоровалась с ним за руку. Данди остался сидеть в кресле и руки не подал. Хиксу предложили сесть, но он дождался, когда присядет сама миссис Данди. На колени он положил газету, сложенную только пополам, что было необычно — так люди при себе газеты не носят.

— Вы приезжали сюда вчера ночью, — с раздражением заметил Данди.

Хикс кивнул:

— Я выполняю поручение вашей жены.

— Похоже, вы для каждого выполняете небольшие дьявольские поручения. — Данди презрительно усмехнулся. — Для нее, для меня, еще для кого-то… Я приехал сюда, чтобы вытащить ее из этой заварухи, оградить от опасности. Она предала меня, едва ли не подорвала мой бизнес, которому я посвятил свою жизнь. Но она продолжает носить мое имя и остается моей женой, а потому я намерен помешать вам втянуть ее в историю с этим идиотским убийством.

— Я и не собираюсь ее втягивать, — мягко возразил Хикс.

— От вас можно ждать чего угодно. — С губ Данди слетели брызги слюны. — Виноват, — резко извинился он. — Вот до чего доходит, когда я говорю об этом! Это вы посоветовали ей сказать полицейскому, что ее там вчера не было! Вы рекомендовали все отрицать.

— Ты не в своем уме, Дик, — спокойно произнесла его жена. — Я всего лишь сказала правду, потому что действительно там не была. Повторяю: ты не в своем уме.

— Ты дьявольски права, я спятил! — Подбородок Данди задрожал. — Чертовски права относительно моего состояния!

— Даже если это и так, — вставил Хикс, — вы могли бы помочь нам прояснить одно обстоятельство. Успокойтесь немного и скажите: почему вы так уверены, что ваша жена побывала вчера в Катоне?

— Я объяснил ей это.

— Тогда объясните и мне.

— Это настоящая нелепица, — вмешалась миссис Данди. — Он мне сказал, что Росс слышал мой голос. Но этого конечно же не могло быть.

Хикс не отводил взгляда от Данди.

— Главная ваша беда в том, — заявил он, — что кровь слишком легко ударяет вам в голову. Неплохо бы отрегулировать клапан. А то вам кажется, будто все вокруг дураки, кроме вас. Но, позвольте заметить, я-то не глупец. Теперь относительно убийства. Полицейские стали подозревать вашу жену, потому что узнали: Купер, муж несчастной, не совершал преступления, а ваша жена, как они полагают, уличена во лжи.

— Сегодня утром тот сыщик опять приезжал, — вставила миссис Данди.

— Он будет приезжать снова и снова, считая, что единственные люди, которые солгали им, — это вы и я. — Хикс смотрел на Данди. — Что, если я попробую защищаться тем, что буду говорить правду? Неплохо, верно? Хотел бы узнать, где находился Росс, когда услышал голос матери?

Данди сидел нахмурившись и сжав губы, он едва приоткрыл их, чтобы ответить:

— На террасе.

— В котором часу?

— Было три часа. Он как раз возвратился в дом. Сразу же после встречи с вами на мостке.

— Откуда исходил этот голос?

— Из открытого окна гостиной.

— Он вошел туда?

— Нет. Он обошел дом с черного хода и поднялся в свою комнату по другой лестнице. В тот момент ему не хотелось встречаться с матерью, потому что он знал о моем предстоящем приезде и о желании поговорить с ним. Мать, как он считал, приехала вместе со мной. А позже, когда он увидел из окна мою машину, подумал, что она приехала с вами. Он окликнул меня из окна, я поднялся в его комнату, и у нас состоялся разговор. Конечно же она приехала с вами, а увидев, как я подъезжаю, поспешила уехать.

— Ну, это ваши предположения, не более того. Выходил ли Росс на террасу?

— Не выходил. В доме никого не было. Миссис Пауэлл отправилась в деревню. Усомнившись, не обманулся ли он, Росс позвонил матери в Нью-Йорк, но ему никто не ответил.