- С ошейником и поводком, я полагаю? - сказала Джоанна.

- Что?

Джоанна, заворачивая за угол дома в палисадник, повторила громко и четко:

- С ошейником и поводком, я полагаю? Я сказала именно так. Хозяин потерял свою собаку. Вот что с тобой произошло.


* * *

Должен признаться, что я был расстроен той внезапностью, с которой Меган нас покинула. Вероятно, она как-то вдруг почувствовала, что мы ей надоели. В конце концов, подобная жизнь не слишком увлекательна для молодой девушки. Дома с ней будут дети и Элси Холлэнд.

Я услышал, как возвращается Джоанна, и быстро ушел, не дожидаясь ее еще более грубых реплик насчет солнечных часов.

Оуэн Гриффит заехал на машине как раз перед ленчем, и садовник уже ждал его со своей овощной продукцией. Пока старый Адамс переносил все это в машину, я повел Оуэна в дом что-нибудь выпить. Он не собирался оставаться на ленч. Когда я вошел с шерри, я застал Джоанну за исполнением её плана.

Теперь она не проявляла никаких признаков враждебности. Она свернулась в уголке софы и буквально мурлыкала, одолевая Оуэна вопросами о его работе, о том, нравится ли ему быть врачом-практиком, не собирается ли он специализироваться. Профессия врача казалась ей теперь одной из самых увлекательных.

Говорите о ней все, что хотите, но Джоанна прекрасный, воистину с божьим даром, слушатель. А после того, как она выслушала столь многих претендентов в гении, которые рассказывали ей, как их не оценили, слушать Оуэна было легче легкого. К тому времени, как мы перешли к третьему стаканчику шерри, Гриффит рассказывал ей о какой-то непонятной реакции или поражении организма в столь научных терминах, что никто, кроме его приятелей-врачей, не смог бы понять ни слова, но Джоанна изображала глубокое понимание и полнейшую заинтересованность.

Я вдруг почувствовал что-то вроде угрызений совести.

Со стороны Джоанны это было совсем уж непорядочно. Гриффит был слишком славным парнем, чтобы играть с ним в столь легкомысленные игры. В женщинах действительно есть что-то дьявольское. Я незаметно взглянул на Гриффита, на его длинный волевой подбородок и четкий контур рта. Теперь у меня не было уверенности, что Джоанне все удастся устроить по-своему. В любом случае мужчине не следует позволять женщинам делать из него дурака. Это его дело, если он позволяет.

Джоанна сказала:

- Я вам советую передумать и остаться с нами позавтракать, доктор Гриффит.

Доктор Гриффит немного покраснел и признался, что готов, только вот сестра будет ждать его возвращения.

- Мы позвоним ей и все объясним, - торопливо сказала Джоанна и тут же вышла в холл, чтобы это исполнить. Мне показалось, что Гриффиту слегка не по себе, и я догадался, что он побаивается своей сестрицы.

Джоанна вернулась, сияя улыбкой, и сообщила, что все в порядке. И Оуэн Гриффит остался на завтрак. Казалось, это доставило ему удовольствие. Мы болтали о книгах и спектаклях, о мировой политике, музыке, живописи и современной архитектуре. Мы совсем не говорили ни о Лимстоке, ни об анонимных письмах, ни о самоубийстве миссис Симмингтон. Мы ушли от всего этого, и я подумал, что Оуэн чувствовал себя счастливым. Его темное грустное лицо засветилось, и он обнаружил незаурядный ум.

Когда он ушел, я сказал Джоанне:

- Этот парень слишком хорош для твоих трюков.

- Ах, вот как ты заговорил! Вы, мужчины, все заодно.

- Для чего ты за ним охотишься, Джоанна? Из-за ущемленного самолюбия?

- Может быть, - сказала моя сестра.


* * *

После обеда мы должны были идти на чай к мисс Бартон в ее деревенский дом. Мы отправились туда пешком, потому что я чувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы подняться на холм на обратном пути.

Мы, должно быть, выделили на дорогу слишком много времени, поэтому пришли рано. Дверь нам открыла высокая, костлявая, свирепого вида женщина, которая сказала, что мисс Бартон еще нет.

- Но я знаю, что она вас ожидает. Будьте добры, поднимитесь наверх и подождите немного.

Очевидно, это была преданная Флоренс. Мы поднялись за ней по ступенькам, она толкнула дверь и провела нас в очень уютную, хотя и излишне перегруженную мебелью гостиную. Некоторые вещи, как я предположил, перекочевали сюда из Литтл Фэз.

Женщина явно гордилась своей комнатой.

- Красиво, правда? - спросила она.

- Очень красиво, - вежливо согласилась Джоанна.

- Я постаралась устроить мисс Бартон как можно более комфортабельно. Но, разумеется, я не могу сделать всего, что мне хотелось бы, и так, как она заслуживает. В сущности ей следует жить в собственном доме, а не переселяться в комнаты.

Флоренс, которая явно была мегерой, окинула нас по очереди укоризненным взглядом. Я чувствовал, что этот день оказался для нас не слишком удачным. Джоанна получила отповедь от Эми Гриффит и Партридж, а теперь нам обоим досталось от драконоподобной Флоренс.

- Я была там пятнадцать лет горничной, - пояснила она.

Джоанна, задетая явной несправедливостью, сказала:

- Но мисс Бартон сама захотела сдать дом. Она поручила это агентам по найму.

- Её на это вынудили, - сказала Флоренс. - Она живет так экономно. Но даже в этом случае правительство не может оставить ее в покое. Все равно норовит отхватить свой фунт мяса.

Я покивал с грустной миной.

- Во времена старой леди денег было много, - продолжала Флоренс. - А потом все они одна за одной умерли, бедняжки. Мисс Бартон за всеми по очереди ухаживала. Она так уставала и всегда была терпелива, ни на что не жаловалась. И к тому же ей пришлось заняться денежными делами. Акции не приносят нужного дохода, как она говорит, а почему, хотела бы я знать? Им должно быть стыдно за себя. Разорять такую леди, как она, которая ничего не понимает в счетах и не может разобраться в их махинациях!

- Практически все от этого страдают, - заметил я, но Флоренс осталась непреклонной.

- У некоторых, которые умеют о себе позаботиться, всё идет нормально, только не у нее. За ней необходимо присматривать и, пока она живет у меня, я никому не позволю её обманывать или чем-то расстраивать. Я сделаю что угодно для мисс Эмили.

И окинув нас долгим взглядом, чтобы мы окончательно уяснили это, неукротимая Флоренс вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

- Ты себя чувствуешь кровопийцей, Джерри? - спросила Джоанна. - Потому что я чувствую. Что это с нами происходит?

- Кажется, мы уверенно деградируем, - заметил я. - Меган от нас устала. Партридж не одобряет твоего поведения, преданная Флоренс отвергает нас обоих.

- Интересно, почему уехала Меган? - тихо спросила Джоанна.

- Она соскучилась.

- Я вовсе так не думаю. Мне кажется… не думаешь ли ты, Джерри, что ей что-нибудь могла сказать Эми Гриффит?

- Ты имеешь в виду утром, когда они разговаривали на пороге?

- Да. Конечно, это было недолго, но…

Я закончил мысль:

- Но у этой женщины повадки слона. Она может…

В этот момент открылась дверь и вошла мисс Эмили. Она порозовела и немного запыхалась. Она казалась взволнованной. Ее яркие синие глаза сверкали. Она обрушила на нас неудержимый поток слов:

- Ах, боже мой, я так сожалею, что опоздала. Я отправилась за покупками в город, но пирожные в Голубой Розе показались мне не очень свежими, и я отправилась к миссис Лигон. Я всегда любила покупать пирожные в последнюю очередь, тогда тебе достают новый противень прямо из духовки, а не вчерашние. Но я так расстроилась, что заставила вас ждать. Это прямо непростительно…

Джоанна прервала её:

- Это мы виноваты, мисс Бартон. Мы пришли слишком рано. Мы спустились с холма, а Джерри теперь ходит так быстро, что мы оказались на месте слишком скоро.

- Никогда не бывает слишком скоро, дорогая. Не говорите так. Вы знаете, ведь нельзя сделать слишком много добра.

И старая леди дружески похлопала Джоанну по плечу. Джоанна просияла. Наконец, кажется, она завоевала успех. Эмили Бартон задержала свою улыбку, чтобы она досталась н мне, но в ней появилась легкая скованность, как у человека, который осмелился приблизиться к тигру-людоеду, получив гарантию безопасности лишь на одну минуту.

Очень мило с вашей стороны, что вы решились разделить чисто женскую трапезу - чаепитие, мистер Бэртон.

Эмили Бартон, подумал я, создала в уме образ мужчины как существа бесконечно поглощающего виски с содовой и курящего сигары, а в интервалах между делом соблазняющего деревенских красоток или вступающего в связь с за мужней женщиной. Когда я позже сказал об этом Джоанне, она заметила, что, вероятно, в этом образе мыслей таилось желание Эмили Бартон встретиться с таким мужчиной, но оно, увы, не осуществилось.

Между тем мисс Эмили сновала по комнате, окружая Джоанну и меня маленькими столиками, тщательно подобранными пепельницами, а через минуту открылась дверь и вошла Флоренс с подносом, на котором стояли превосходные чашки Кроун Дерби, которые, как я понял, мисс Эмили привезла с собой. Чай был китайский, изысканного сорта, были поданы блюда с сэндвичами, тонко нарезанный хлеб, масло и много маленьких пирожных. Флоренс тенерь сияла и смотрела на мисс Эмили со своего рода материнской радостью, как на любимое дитя, устроившее чай для кукол.

Джоанна и я ели гораздо больше, чем хотели, наша хозяйка уговаривала нас так искренне. Маленькая леди явно наслаждалась, и я понял, что для Эмили Бартон мы с Джоанной были большим приключением - два человека из таинственного лондонского мира.

Наш разговор, естественно, перешел на местные темы.

Мисс Бартон тепло говорила о докторе Гриффите, о его доброте и глубоких врачебных познаниях. Мистер Симмингтон тоже представлялся ей очень умным адвокатом, он помог мисс Бартон вернуть часть денег из налога на доход, о которых она без него даже бы не узнала. Он к тому же так добр со своими детьми, предан им и своей жене. Тут она опомнилась.