Ранее никаких обращений по этому поводу ни в данный суд и ни в какой другой суд или прокуратуру не производилось".

Второе ходатайство ничем не отличалось от первого, за исключением имени и адреса. Вместо Мэрилин Холлис стояло «Чарльз Эндикотт, младший», вместо «Харборсайд Лейн 1211» — «Бертон-стрит 493». К каждому из ходатайств была приложена фотокопия схемы работы перегонного куба, сделанная Гроссманом:

Судья внимательно прочитал первое ходатайство, начал читать второе, поднял глаза и спросил:

— Они же совершенно одинаковые?

— Да, ваша честь, — ответил Карелла. — За исключением имен и адресов.

— И, если не ошибаюсь, было совершено два отравления никотином?

— Да, ваша честь. И еще смертельное ножевое ранение, относительно которого я не ходатайствовал о выдаче ордера на обыск.

— И каковы же ваши серьезные основания, детектив Карелла?

— Ваша честь, два человека были отравлены...

— Это я понял. Так каковы ваши основания?

— Все три жертвы были близкими друзьями мисс Холлис. Мистер Эндикотт также является ее близким другом...

— Мне нужно основание для того, чтобы вы могли войти в дом американского гражданина и произвести там обыск.

— Я понимаю, ваша честь, что, возможно, мои ходатайства недостаточно обоснованны...

— Я очень рад, что вы это понимаете.

— Но если кто-то произвел этот яд...

— Вот в этом-то все и дело. Кто-то, возможно, и сделал это. Но почему вы считаете, что этот «кто-то» является мисс Холлис или мистером Эндикоттом?

— Ваша честь, мисс Холлис очень близко знала всех троих.

— И мистера Эндикотта?

— И его тоже.

— А он был знаком с жертвами?

— Нет, ваша честь. Нет, по его...

— Тогда что же вы предполагаете? Что они действовали сообща?

— У меня нет доказательств.

— У вас имеются достаточные улики для ареста?

— Нет, ваша честь.

— Какие у вас доказательства того, что подобный .перегонный куб может находиться по одному из этих адресов?

— Никаких, ваша честь. Кроме того, что перегонка является способом...

— Мы не в России, детектив Карелла.

— Нет, сэр, это Америка. И убито три человека. Если я найду этот аппарат...

— Я отклоняю оба ваши ходатайства, — сказал судья.

Вот так началось утро понедельника.

К тому же шел дождь.

Карелла, вымокший до нитки, вошел в помещение своего участка. На его столе лежал влажный пакет из плотной коричневой бумаги. В левом углу стояла печать судмедэксперта. Карелла бросил на него любопытный взгляд, затем прошел к раковине, находящейся в углу большой комнаты, выдернул несколько бумажных полотенец и стал вытирать волосы. Неподалеку за столом, склонившись над пачкой заявлений о квартирных кражах, сидел Энди Паркер.

— Хочешь, расскажу анекдот? — спросил Карелла.

— Валяй, — отозвался Паркер.

Карелла рассказал ему анекдот Гроссмана о черном мужском члене.

— Что-то я не очень понял, — посмотрел на него Паркер. — Там тебе пакет от медэксперта.

— Я видел, — Карелла подошел к столу и распечатал конверт. Там находился отпечатанный на машинке отчет Блэни о результатах вскрытия МакКеннона.

Карелла взглянул на календарь, висевший над его столом.

Четырнадцатое апреля.

МакКеннона убили двадцать четвертого марта.

Три недели ушло, чтобы написать эту бумагу. Неплохо для этого города. Он стал листать отчет. Большинство данных лишь подтверждало то, что Блэни уже говорил ему по телефону. Однако здесь же была приложена и стоматологическая карта МакКеннона, и Карелла стал внимательно ее разглядывать.


1. Зуба нет.