Агата Кристи - Отель «Бертрам»

– Да, я и вправду видела его позже, – пояснила мисс Марпл. – Я имела в виду, что не заметила, как он входил в гостиницу.

– Вы видели его позже? Когда?

Мисс Марпл задумалась.

– Постойте. Было часа три ночи. Мне не спалось. Что-то меня разбудило. Какой-то звук. В Лондоне столько странных звуков. Я взглянула на свои часики: было десять минут четвертого. Почему-то, не знаю точно почему, мне стало не по себе. Может быть, из-за шагов за дверью. Видите ли, когда живешь в сельской местности, слышать посреди ночи шаги за дверью как-то неприятно. Поэтому я приоткрыла дверь и выглянула. И как раз в это время каноник Пеннифезер выходил из своего номера – это рядом с моим. Он стал спускаться по лестнице. Он был в пальто.

– Каноник вышел из номера и стал спускаться вниз в пальто в четвертом часу ночи?

– Да, – сказала мисс Марпл и добавила: – Мне это показалось очень странным.

Папаша воззрился на нее:

– Мисс Марпл, почему вы никому об этом не сказали?

– Но меня никто не спрашивал, – ответила она просто.

Папаша набрал в грудь воздуха.

– Да, – сказал он. – Да, разумеется, никто вас об этом не спросил. Как все просто.

Он снова погрузился в молчание.

– Вы полагаете, с ним что-то случилось?

– Да уж больше недели прошло, – пожал плечами Папаша. – С ним не произошел удар, и он не упал на улице. Его нет в больницах среди жертв дорожных происшествий. Так где же он? О его исчезновении сообщила пресса, но никаких сведений ни от кого не поступило.

– Может, на сообщение не обратили внимания. Я, например, его не читала.

– Похоже на то… в самом деле похоже на то… – Папаша следовал собственному течению мысли. – Похоже, что он намеренно исчез. Уйти вот так посреди ночи… Вы вполне в этом уверены? Вам не приснилось?

– Я совершенно уверена, – твердо ответила мисс Марпл.

Папаша встал.

– Пойду-ка я поговорю с этой горничной, – сказал он.

Папаша нашел Розу Шелдон на дежурстве и с удовольствием отметил ее приятную наружность.

– Простите, что приходится вас беспокоить, – сказал он. – Я знаю, что вы уже встречались с нашим сержантом. Но речь идет об исчезнувшем джентльмене, канонике Пеннифезере.

– О да, сэр. Очень приятный джентльмен. Он часто у нас останавливается.

– Рассеянный, – добавил Папаша.

Роза Шелдон позволила себе едва заметную усмешку, скрытую за маской почтения.

– Так, сейчас посмотрим, – сказал Папаша, делая вид, что читает записи. – Последний раз вы видели каноника Пеннифезера…

– В четверг утром, сэр. В четверг, девятнадцатого. Он сказал мне, что в эту ночь не вернется и даже, возможно, в следующую. Он собирался вроде бы в Женеву. Или, во всяком случае, куда-то в Швейцарию. Он дал мне две рубашки в стирку, и я ему сказала, что они будут готовы к утру следующего дня.

– И после этого вы его не видели?

– Нет, сэр. Я во второй половине дня не работаю. Я снова прихожу в шесть часов. Но к этому времени он, должно быть, уже уехал или был где-то внизу. Не в номере. Он оставил два чемодана.

– Это так, – сказал Папаша; содержимое чемоданов было просмотрено, но это ничего не дало. Он продолжал: – Вы к нему зашли на следующее утро?

– Зашла? Да нет же – он ведь уехал.

– А что вы обычно делали? Приносили ему утренний чай? Завтрак?

– Утренний чай, сэр. Завтракал он всегда внизу.

– Значит, весь следующий день вы к нему в номер не заходили?

– Нет, заходила, сэр. – Роза казалась уязвленной. – Я, как обычно, зашла к нему. Принесла ему рубашки, во-первых, и, конечно же, вытерла пыль. Мы каждый день прибираем в номерах.

– Постель была смята?

Она устремила на него пристальный взгляд и отрицательно покачала головой:

– Постель, сэр? О нет.

– А как насчет ванной?

– Там было влажное ручное полотенце, сэр, которым пользовались, как мне кажется, накануне вечером. Он, наверное, перед отъездом помыл руки.

– И ничто не указывало на то, что он возвращался в номер совсем поздно – после полуночи?

Она посмотрела на него озадаченно. Папаша открыл было рот, но тут же закрыл его. Или Роза ничего не знает о возвращении каноника, или она очень хорошая актриса.

– А как насчет его одежды – костюмов? Они были уложены в чемоданы?

– Нет, сэр, они висели в шкафах. Он же оставлял номер за собой, понимаете, сэр.

– А кто их потом укладывал?

– Мисс Горриндж распорядилась, сэр. Когда номер потребовался для одной леди, которая приехала.

Очень искреннее и четкое изложение. Но если эта старая дама права, заявляя, что видела, как каноник уходил из номера в три часа ночи, значит, он в какое-то время должен был вернуться туда. Никто не видел, как он вошел в отель. Неужели он по неведомой причине не хотел, чтобы его заметили? И не оставил в номере никаких следов. Он даже не прилег на кровать. А что, если мисс Марпл все это лишь приснилось? В ее возрасте это вполне допустимо. Вдруг его осенило.

– А как насчет его дорожной сумки?

– Простите, сэр?

– Небольшая сумка, темно-синяя. Не может быть, чтобы вы ее не видели.

– Ах эта, сэр. Но он же забрал ее с собой за границу.

– Но он же не уехал за границу. Он ведь так и не улетел в Швейцарию. Так что он должен был ее оставить. Или он вернулся и оставил ее вместе с остальными вещами?

– Да, да… думаю… я не очень уверена… наверное, он так и сделал.

В мозгу Папаши пронеслась неожиданная и незваная мысль: «По поводу этого они тебя не проинструктировали?»

Роза Шелдон до сих пор была спокойна и уверенна. Но этот вопрос выбил ее из колеи. Она не знала правильного ответа на него. А ей следовало знать.

Каноник взял сумку в аэропорт, его не пустили в самолет. Если он вернулся в «Бертрам», сумка была при нем. Но мисс Марпл не упомянула ее, когда описывала, как каноник вышел из номера и спускался по лестнице.

Соответственно, она должна была остаться в номере, но ее не было в камере хранения вместе с остальными вещами. Почему? Потому что предполагалось, что он улетел в Швейцарию?

Он любезно поблагодарил Розу и снова спустился вниз.

Каноник Пеннифезер! Какая-то загадочная личность этот каноник Пеннифезер. Столько говорил о поездке в Швейцарию, все напутал так, что ни в какую Швейцарию не поехал, вернулся в гостиницу настолько незаметно, что никто его не видел, снова ушел глубокой ночью. (Ушел куда? Ушел зачем?)

Можно ли все это объяснить одной рассеянностью?

Если нет, то что же затеял этот каноник Пеннифезер? И что еще важнее – где он?

Стоя на лестнице, Папаша обвел придирчивым взглядом посетителей в вестибюле, решая для себя, действительно ли все они те, за кого себя выдают. Он уже дошел до таких мыслей. Пожилые люди, люди среднего возраста (совсем молодых там не было) – милая старомодная публика, все народ состоятельный, крайне респектабельный. Военные, юристы, священнослужители; американская супружеская пара у дверей, семья французов у камина. Никаких разряженных, вульгарных, неуместных личностей. Большинство наслаждается чаепитием по-английски. Неужели что-нибудь может быть неладно в отеле, где подается традиционный английский чай на старинный манер?

Француз обратился к жене с замечанием, которое пришлось как раз кстати.

– Файв-о-клок, – сказал он. – Как это по-английски, не правда ли?[7] – Он одобрительно огляделся.

«Файв-о-клок, – подумал Папаша, выходя на улицу. – Этот чудак не знает, что файв-о-клок уже давно мертв, вроде птицы додо!»[8]

На улице грузили в такси огромные американские чемоданы-гардеробы. Оказалось, что мистер и миссис Элмер Кэбот отправляются в отель «Вандом» в Париже.

Рядом с Папашей, у края тротуара, миссис Элмер Кэбот развивала перед мужем свои взгляды:

– Пендлбери были совершенно правы насчет этой гостиницы, Элмер. Это действительно старая Англия. Такой прекрасный эдвардианский стиль. У меня все время было чувство, что сам Эдуард Седьмой может в любую минуту войти и выпить чашечку чаю. Нам нужно непременно снова приехать сюда на будущий год, непременно.

– Если у нас найдется лишний миллион долларов, – суховато ответил муж.

– Ну, Элмер, ведь это на самом деле не так дорого.

Вещи погрузили, высокого роста швейцар помог Кэботам сесть в такси, пробормотав: «Спасибо, сэр», когда мистер Кэбот сделал соответствующий жест. Такси отъехало, и швейцар переключил внимание на Папашу:

– Такси, сэр?

Папаша взглянул на него.

Выше шести футов ростом. Красивый парень. Немного потрепанный. Был в армии. Масса медалей – возможно, настоящих. Немного жуликоватый? Много пьет.

Вслух Папаша сказал:

– Служил?

– Да, сэр. Ирландская гвардия.

– Военная медаль, насколько я могу судить? Где ты ее получил?

– В Бирме.

– Как зовут?

– Майкл Горман. Сержант.

– Здесь хорошо работать?

– Тихое местечко.

– А в «Хилтоне» не лучше?

– Не хочу туда. Здесь мне нравится. Приятная публика, причем много любителей скачек – приезжают ради Аскота и Ньюбери. Время от времени дают хорошие советы.

– А-а, так вон оно что: ирландец, да еще игрок!

– Ха! Что за жизнь без игры?

– Да, жизнь мирная и скучная, – заметил старший инспектор Дэви. – Вроде моей.

– Серьезно, сэр?

– Ты можешь отгадать мою профессию?

Ирландец широко улыбнулся:

– Не обижайтесь, сэр, но если позволите мне высказать догадку, то вы коп.

– Попал с первого раза, – сказал старший инспектор Дэви. – Слушай, ты помнишь каноника Пеннифезера?

– Каноник Пеннифезер? Имя мне мало что говорит, признаться.

– Пожилой священник.

– Да здесь этих попов как горошин в стручке.

– А этот исчез.

– Ах этот! – Швейцар несколько смутился.

– Ты его знал?

– Я бы его не вспомнил, если бы меня о нем не расспрашивали. Я только и знаю, что посадил его в такси и отправил в клуб «Атенеум». Видел его в последний раз. Кто-то мне говорил, что он отправился в Швейцарию, но еще говорят, что он туда так и не добрался. Потерялся, что ли.