Агата Кристи - Отель «Бертрам»

Он положил трубку, снова придвинул бумаги и начал читать, но не смог сосредоточиться. Тут раздался звонок.

– Полковник Ласкомб на проводе, мистер Эджертон.

– Да, соедините меня с ним. Приветствую тебя, Дерек. Это Эджертон. Как дела? У меня только что была одна известная тебе особа. Твоя подопечная.

– Эльвира? – У Дерека Ласкомба был очень удивленный голос.

– Да.

– Но зачем… черт побери… что ей от тебя было нужно? Что-нибудь случилось?

– Нет, насколько я могу судить. Наоборот, мне показалось, что она… довольна собой. Ей захотелось узнать все о состоянии ее финансовых дел.

– Надеюсь, ты ей ничего не рассказал? – спросил встревоженный полковник.

– Отчего же? Зачем из этого делать тайну?

– Ну, не знаю, мне все время кажется, что как-то ни к чему девочке знать, что ей достанется столько денег.

– Ну так кто-нибудь другой расскажет ей, если не мы. Ее нужно к этому подготовить, понимаешь? Деньги означают большую ответственность.

– Да, но она еще такой ребенок.

– Ты в этом уверен?

– То есть как это? Конечно, ребенок.

– Я бы этого не сказал. А кто ее парень?

– Что ты сказал?

– Я спросил, что представляет собой ее парень. У нее явно есть друг.

– Да ты что! Ничего подобного. С чего ты это взял?

– Ну, она ничего конкретного не сказала, но я имею кое-какой опыт, как тебе известно. Думаю, ты скоро обнаружишь, что у нее есть дружок.

– Нет, уверяю тебя, что ты заблуждаешься. Я хочу сказать, что ее воспитывали очень тщательно, она посещала самые строгие школы, потом закончила элитарное учебное заведение в Италии. Мне было бы известно, если бы происходило что-то подобное. Могу, конечно, признаться, что ее познакомили с одним-двумя приятными молодыми людьми и все такое, но я уверен, что ничего похожего на твои предположения и быть не может.

– И все же мой диагноз: у нее есть приятель, причем, вполне вероятно, очень нежелательный.

– Да почему, Ричард, ты так уверен, почему?! Что ты вообще знаешь о девушках?

– Вполне достаточно, – сухо ответил Эджертон. – У меня в этом году были три клиентки, над двумя из которых взял опеку суд, а третьей удалось заставить родителей согласиться на заведомо катастрофический брак. Теперь за девушками смотрят не так, как раньше. Нынешние условия таковы, что за ними вообще не углядишь.

– Но уверяю тебя, за Эльвирой смотрели очень внимательно.

– Изобретательность юных особ женского пола не поддается разумению! Не спускай с нее глаз, Дерек. Поинтересуйся, чем она занималась.

– Глупости. Она просто очень славная и непосредственная девушка.

– Того, чего ты не знаешь об этих славных и непосредственных девушках, хватило бы на целый том! Ее мамаша удрала из дома и вызвала скандал – не помнишь? – когда ей было меньше лет, чем Эльвире сейчас. А что до старины Конистона, то он был одним из самых отчаянных повес в Англии.

– Ты меня просто убиваешь, Ричард. Самым настоящим образом.

– Лучше быть настороже. Что мне не слишком понравилось, так это один из ее вопросов. Что это она так беспокоится насчет того, кто унаследует ее деньги в случае ее смерти?

– Странно, что ты об этом упомянул, потому что мне она задала тот же самый вопрос.

– Вот как? Почему она так сосредоточилась на этой мысли о ранней смерти? Кроме того, она расспрашивала меня о матери.

Голос Ласкомба зазвучал встревоженно, когда он сказал:

– Жаль, что Бесс не хочет с ней встретиться.

– А ты с ней говорил об этом, я имею в виду, с Бесс?

– Вообще-то да… Я случайно с ней столкнулся. Мы, как ни странно, остановились в одной гостинице. Я уговаривал Бесс как-нибудь устроить встречу с девочкой.

– И что она?

– Наотрез отказалась. Отговорилась тем, что встречаться с ней небезопасно для девочки.

– С определенной точки зрения, думаю, это так, – согласился Эджертон. – Она спуталась с этим гонщиком, не так ли?

– Да, ходят слухи.

– Я тоже это слышал. Не знаю, насколько все это справедливо. Хотя, может быть, оно и так. Поэтому, возможно, у нее такое чувство. Иногда ее приятели слишком круты. Но что за женщина, а, Дерек? Что за женщина!

– Сама себе злейший враг, – проворчал Дерек Ласкомб.

– Какое милое светское замечание! – сыронизировал Эджертон. – Ну ладно, прости, что я тебя побеспокоил, Дерек, но приглядись к нежелательным элементам за кулисами. Не говори потом, что тебя не предупреждали.

Он положил трубку и снова придвинул к себе бумаги. На этот раз удалось сосредоточиться на том, чем он занялся.

Миссис Макри, экономка каноника Пеннифезера, заказала дуврскую камбалу на ужин в день его возвращения. Преимущества хорошей дуврской камбалы заключаются в том, что ее не нужно жарить или запекать до появления каноника в доме. Можно даже продержать ее до следующего дня. Каноник Пеннифезер был любителем дуврской камбалы, но в случае прибытия телеграммы о том, что каноник в этот вечер будет где-то в ином месте, миссис Макри сама была не прочь полакомиться дуврской камбалой. Поэтому к возвращению каноника все было готово. За дуврской камбалой следовали блины. Камбала покоилась на кухонном столе, а блинное тесто стояло тут же в миске. Бронза блестела, серебро сверкало, нигде ни пылинки. Не хватало только одного – самого каноника.

Предполагалось, что каноник вернется поездом 6.30 из Лондона.

В семь часов его еще не было. Несомненно, поезд задерживается. В 7.30 каноник все еще не появился. Миссис Макри вздохнула с досадой. Она подозревала, что все опять произойдет как не раз уже бывало. Пробило восемь – никаких признаков каноника. Миссис Макри испустила длинный вздох. Скоро, без сомнения, раздастся телефонный звонок, хотя вполне вероятно, что и звонка не будет. Возможно, он отправил ей письмо. Это точно, он наверняка написал, но забыл опустить письмо.

В девять часов она испекла себе три блина. Камбалу она убрала в холодильник. «Интересно, в какую передрягу этот человек попал на этот раз», – сказала она сама себе. Она по опыту знала, что он может оказаться где угодно. Была небольшая надежда, что, обнаружив ошибку, он еще успеет ей телеграфировать или телефонировать до того, как она отправится спать. «Посижу до одиннадцати, не дольше», – решила миссис Макри. Обычно она ложилась в половине одиннадцатого. Дотянуть до одиннадцати она сочла своим долгом, но если и в одиннадцать она ничего не узнает, никаких известий от него не получит, она запрет дом и отправится в постель.

Нельзя сказать, чтобы она была очень обеспокоена. Такое случалось и раньше. Ничего нельзя поделать – только ждать известий. Возможности многочисленны: каноник мог перепутать поезда и не обнаружить ошибку, пока не окажется в Лэндс-Энде или Джон-О’Гроутсе, или он мог все еще находиться в Лондоне и, перепутав дату, быть уверенным, что возвращаться нужно завтра. Он мог встретить на этой своей международной конференции друзей, которые уговорили его остаться на уик-энд. Он бы и сообщил ей, да совершенно позабыл об этом. Итак, как уже было сказано, она не волновалась. Через два дня к ним должен был приехать старый друг каноника, архидиакон Симмонс. Такие вещи каноник всегда помнил, так что завтра непременно прибудет либо он сам, либо телеграмма от него. Крайний срок, когда он приедет, – это послезавтра. Или пришлет письмо.

Но послезавтрашнее утро не принесло ни строчки от каноника. И тут впервые миссис Макри стало не по себе. С девяти утра до часа пополудни она с сомнением смотрела на телефон. У миссис Макри был свой твердый взгляд на телефон: она им пользовалась и признавала его удобство, но не любила. Некоторые хозяйственные заказы ей приходилось делать по телефону, но она все равно предпочитала покупать сама, так как исходила из твердого убеждения: если не видишь, что тебе дают, то продавец всегда тебя надует. Тем не менее телефоны, несомненно, удобны в быту. Иногда, хоть и редко, она звонила своим друзьям и родным, живущим поблизости. А необходимость сделать звонок на дальнее расстояние, например в Лондон, повергала ее в смятение. Совершенно бессмысленная трата денег. И все же она начала обдумывать эту проблему.

Наконец, когда прошел еще один день без каких бы то ни было известий от каноника, она решила действовать. Она знала, где каноник останавливается в Лондоне. Отель «Бертрам». Добротная старая гостиница. Может быть, и хорошо бы позвонить туда и навести справки. Они, возможно, знают, где он. Это ведь не какая-нибудь захудалая гостиница. Она попросит связать ее с мисс Горриндж. Та всегда все знает и очень заботлива. Конечно, каноник может еще приехать в 12.30. Тогда он с минуты на минуту будет здесь.

Но минуты шли – и никакого каноника. Миссис Макри набрала в грудь воздуха, взяла себя в руки и попросила соединить ее с Лондоном. Она ждала, кусая губы и крепко прижав трубку к уху.

– Отель «Бертрам» к вашим услугам, – ответили ей.

– Я бы хотела, если можно, поговорить с мисс Горриндж, – попросила миссис Макри.

– Минуточку. А кто говорит?

– Это домоправительница каноника Пеннифезера. Миссис Макри.

– Секундочку, пожалуйста.

Наконец раздался спокойный и деловой голос мисс Горриндж:

– Мисс Горриндж у телефона. Вы сказали, что это домоправительница каноника Пеннифезера?

– Да, точно, это миссис Макри.

– Да, да. Конечно. Чем могу быть вам полезна, миссис Макри?

– Каноник Пеннифезер все еще живет у вас?

– Как хорошо, что вы позвонили. Мы просто не знали, что нам делать.

– Что вы имеете в виду? С ним что-нибудь случилось?

– Нет, нет, ничего подобного. Но мы ожидали его возвращения из Люцерна в пятницу или в субботу.

– Да?

– Но он не появился. Ну, в принципе тут нет ничего удивительного. Он заказал номер… номер у него заказан до вчерашнего дня. А вчера он не появился и не известил нас никаким образом. Вещи его все еще здесь, большая часть его багажа. Что нам делать с его вещами, мы не знаем. Конечно, – поспешно добавила мисс Горриндж, – нам известно, что каноник бывает иногда несколько забывчив.