«А ведь он прав, — подумала Мардж. — Разве это, действительно, не счастливое событие? И разве я не стала воспринимать окружающее чуть более радостно после того, как начала пить мартини, которое Мак приносил мне?» Мак казалось ей гораздо более приятным именем, чем Макуэйд.

— Мак, — проговорила она, как бы смакуя это имя.

— Да?

— Нет, ничего. Это я просто для пробы. — Она улыбнулась и припала губами к бокалу. Жало исчезло. Осталась одна лишь мягкость.

— Привет, Кара, — сказал Грифф.

Кара подняла взгляд:

— О, Грифф. Как дела?

— Спасибо, отлично. Не ожидал встретить тебя здесь.

— А я не ожидала, что вообще окажусь здесь. Это идея мистера Манелли. Проявляет заботу о своей маленькой секретарше.

— Похоже на то, что это его первая здравая идея за долгое время.

— Спасибо, — сказала Кара.

— Вид у тебя просто сногсшибательный.

— Еще раз спасибо.

— Забавно вот так разговаривать с тобой, когда за спиной не надрывается тромбон, — с улыбкой сказал Грифф.

— И не чувствуешь себя как сельдь в… — Она осеклась и смущенно улыбнулась.

— Это было просто ужасно, правда ведь?

— Да, — согласилась Кара.

— Я имел в виду… знаешь, я чувствовал себя полным идиотом из-за того, что все так вышло. И подумал, может, мы как-нибудь еще раз попробуем. Когда погода будет в нашу пользу.

— Я не против, — сказала девушка.

— Может, на следующей неделе? Как насчет вечера в субботу?

— Позвони мне в понедельник, — ответила Кара.

— А почему сейчас нельзя решить?

— Ты ведь немного выпил, а я никогда не использую в своих интересах людей, находящихся под воздействием алкоголя.

— Ты не только красива, но и благородна, — заметил Грифф.

— Ее Высочайшее Благородство мисс Кара Ноулс.

— Хорошо, я позвоню тебе в понедельник. Так, а о чем мы теперь поговорим?

— Тебе понравилась демонстрация?

— И даже очень.

— А та девушка…

— Мардж? Моя машинистка. Она имела успех, правда ведь? — Вспомнив про Мардж, он обвел комнату взглядом и с некоторым неудовлетворением заметил, что она сидит с Макуэйдом. — Пошли отсюда, — импульсивно проговорил он, — поболтаем где-нибудь.

Кара с некоторым любопытством посмотрела на него:

— Ну ладно, пойдем.

— Если вы ищете оливки, — сказал Стигман, — то у меня их здесь полный бокал.

Рыжеволосая манекенщица равнодушно посмотрела на него. Затем ее взгляд соскользнул с лица Стигмана, и она увидела, что в руке у него и в самом деле бокал, полный маленьких зеленых оливок.

— Как мило с вашей стороны, — ледяным тоном проговорила она.

— Я заметил, что вы собираете оливки где только можно, и подумал, что такая симпатичная девушка не должна попрошайничать. Такая симпатичная девушка должна иметь целое ведро оливок, если ей этого хочется. Вот что я сказал себе.

— И что же вы себе ответили? — спросила рыжая.

— Простите?

— Вы от «Кана» или вы покупатель?

— Я работаю у «Кана», — ответил Стигман и снова предложил ей оливки.

— А я надеялась, что вы покупатель.

Стигман с любопытством посмотрел на нее:

— Извините, но я не припоминаю, чтобы сегодня днем вы демонстрировали обувь. Вы одна из…

— Я манекенщица, — равнодушным тоном проговорила девушка.

— Но…

— Слушайте, мы ругаться будем или станем друзьями?

— Я бы предпочел дружбу.

— Вот затем-то я и пришла сюда, дорогуша, — сказала рыжая. — И все же я хотела бы, чтобы вы были покупателем.


— Итак, — проговорил Хенгман, — после того, как все сказано и сделано, у нас остаются еще дела, не так ли? Все веселятся, забыв про былые раздоры. У нас была демонстрация, а теперь мы развлекаемся, и именно так все и должно быть. Я прав?

— Ты прав, Борис, — сказал Эд Познанский.

— Какой смысл убивать самого себя? Или, может, у нас не одна жизнь, а больше? Мы живем на этой земле только один раз, запомни это, Эд. А потому жить надо в свое удовольствие. Это мой принцип.

— Ты абсолютно прав, Борис, — хмельным голосом сказал Познанский. — Кстати, Борис, некоторые называют тебя глупым сукиным сыном, но я всегда отвечаю им, что они не правы. У тебя есть мозги, Борис. — Познанский постукал себя по виску.

— Кто называет меня глупым? — спросил Хенгман.


— Ну, как они смотрятся? — спросила блондинка, застегивая платье.

— Дорогуша, — ответил Аарон, — поверь мне, они просто не могли бы смотреться лучше. Не могли бы, даже если бы ты этого захотела.

— Фетишисты по части грудей, — с отвращением сказала блондинка. — Эти чертовы компании, производящие лифчики, создают страну почитателей бюста. Знаете, мистер, как бы мне хотелось жить на Бали или где-нибудь еще в этом же роде. Я бы бегала повсюду с этими чертовыми штуковинами, болтающимися у меня возле колен, и мне не пришлось бы каждый раз напяливать на себя эту сбрую. Знаете, в этой стране я могла бы устроиться манекенщицей в любую компанию, производящую бюстгальтеры. Но я этого не делаю. Вместо этого я предпочла рекламировать обувь. И знаете почему? У меня нога размера 4-В, и как же, черт побери, это сочеталось бы с бюстом размера 38-С? Невозможно. А знаете, вы умеете слушать.

— Спасибо, — сказал Аарон.

— Кроме того, мне не нравится дефилировать перед покупателями в одном нижнем белье. Одно время я рекламировала одежду, но даже это показалось мне мукой со всеми этими дегенератами, которые так и норовят ухватить тебя за ногу всякий раз, как опускают взгляд на край юбки. С обувью гораздо безопаснее, поверьте мне. А уж чем я занимаюсь в свободное от работы время, это мое личное дело, правильно?

— Вы абсолютно правы, — согласился Аарон.

— А вы к тому же еще и сообразительны. Знаете, вы чем-то похожи на потерявшегося щенка.

— Спасибо, — сказал Аарон.

— Вы хотите выйти туда, к этим дебилам? — спросила она.

— Ну…

— Половины из всех этих девушек я сегодня вообще не видела. Не скажете же вы мне, что все они манекенщицы обуви.

— Скажу по секрету — далеко не все.

У блондинки вытянулось лицо.

— И к тому же почти ни у одной нет приличного бюста. Знаете что, давайте останемся здесь. Идите стащите бутылку, и мы с вами потихоньку напьемся.

— А домой вам еще не пора?

— Разумеется, пора, — сказала блондинка. — Но какое это имеет отношение к выпивке в обществе друга? — Она принялась одергивать платье, и окружья ее грудей заколыхались в такт каждому движению.


— Э, да посмотрите, кто к нам пришел! — воскликнул Макуэйд. — Грифф, приятель, как дела?

— Спасибо, нормально, — сухим тоном ответил Грифф. — Вы знакомы с Карой Ноулс?

— Красивейшая женщина Джо, — сказал Макуэйд, кланяясь в пояс. — Рад вас видеть с нами, Кара.

— Спасибо, — ответила та.

— Мардж, познакомься с Карой, — сказал Грифф. — Кара — это Мардж.

— Мы уже встречались, — с улыбкой проговорила Кара.

— Ну, как ты себя ощущаешь? — спросил Грифф у Мардж.

— Все прекрасно, — ответила Мардж, чуть приподнимая плечи и прижимая руки к груди, словно обнимая плюшевого мишку. — Прекрасно, прекрасно. — Немного напитка выплеснулось через край ее бокала, она быстро поднесла его к губам и отхлебнула, чтобы понизить уровень жидкости.

— Ты очень хорошо смотрелась сегодня на подиуме, — сказал Грифф.

— Он явно недооценивает вас, — сказала Кара. — Мне кажется, вы были лучшей манекенщицей на сегодняшней демонстрации.

— Ну, — проговорила Мардж, просияв. — Спасибо вам, моя дорогая. Я готова прижать вас к своей груди.

— Как действует мартини? — как бы мимоходом спросил Грифф.

— Уже четвертый, — с улыбкой проговорил Макуэйд, — но это отнюдь не отразилось на ее зрении. Наша маленькая Мардж — крепкая девушка.

— Ты бы полегче с этим, — сказал Грифф, понижая голос.

— О, Грифф, я так счастлива! — воскликнула Мардж. — Не будь вонючкой, а то ты все испортишь. Мак, принесите мартини Гриффу. Грифф, ты даже не представляешь, я просто пьяна от счастья.

— У вас есть основания чувствовать себя счастливой, — заметила Кара.

Макуэйд обнял Кару одной рукой.

— Вы редкое создание, мисс Ноулс, — сказал он. — Женщина, без зависти и злобы признающая триумф другой женщины. Да, крайне редкое создание.

— Меня просто переполняет злоба, — с улыбкой проговорила Кара. — Несправедливо, когда у какой-то другой женщины такие ноги.

— О! — воскликнул Макуэйд, поднимая указательный палец. — Но только не надо все портить. И потом, Кара, не преуменьшайте очарование своих собственных ног. И вообще никогда не принижайте собственных достоинств — это главное правило выживания. Также никогда не недооценивайте противника.

— У вас хорошие ноги, — чуть заплетающимся языком проговорила Мардж.

— Мардж, почему бы нам немного не проветриться? — предложил Грифф.

— Проветриться? А зачем мне проветриваться?

— Воздух, Грифф, плохая штука, — сказал Макуэйд. Он казался крайне возбужденным и напряженным, чуть ли не до нервной дрожи. — Воздух — это для воздушных шариков, а не для людей. Что вы думаете на этот счет, Мардж?

— Думаю, что я набралась. Но я не разревусь. Я поним… понимаю людей, которых, как напьются, так и тянет на слезу. Я же счастлива, очень-очень счастлива.

— Не все люди плачут, — сказал Макуэйд, — а кроме того, у вас есть все основания чувствовать себя счастливой. Я принесу вам еще один бокал. — Он снял руку с плеча Кары. — Только никуда не уходите.