Это была странная пара. Они жили без друзей и за шесть месяцев пребывания в Ганстинге, ни с кем не сблизились. Когда они выходили гулять, то шли на вершину холма и никогда не ходили в город. Кент говорил миссис Бейтс, что раньше они жили в Лондоне в одном из кварталов Вестхеме, но всегда хотели жить на берегу моря. И в тот день, когда он увидел объявление Мезопа, он сразу же за него ухватился. Его мечтой было приобрести домик, и миссис Бейтс жалела его, так взволнованно он говорил каждый раз о своем плане. Ей хотелось, чтобы Кент остался у нее, но его жена… Настоящая ведьма. Иногда она принималась изводить своего мужа, но тому удавалось довольно быстро заставить ее замолчать.

Кент говорил, что ребенок родится только через три месяца и у них достаточно времени, чтобы снять квартиру.

— Три месяца, — сказала, усмехаясь, миссис Кент, — не верьте этому.

Миссис Бейтс сказала, что те женщины, которые пьют джин, рожают раньше. Миссис Бейтс прекрасно помнила тот день, когда Кенты появились у нее. Она пила чай в кухне и читала в газете о преступлении в Лондоне. Человек, разыскиваемый полицией, был обнаружен в шикарной квартире на Парк Лейн. Разыскиваются Гарри и Клер Рикк. Но эта пара исчезла, не оставив никаких следов. Инспектор Паркинс активно продолжает следствие, но до сих пор ничего не обнаружено. Известно только, что одним из мотивов убийства был шантаж.

В тот момент, когда она изучала детали дела, в дверь позвонили. С первого же взгляда женщина ей не понравилась: одна из тех блондинок, которые всегда приносят неприятности. Но мужчина был приятен и согласился заплатить за две недели вперед.

Миссис Бейтс была удивлена, что женщина никуда не выходит. Но Кент объяснил ей, что его жена больна. Но все-таки, странно, что это блондинка не выходит из дома уже пять недель.

Хотя с момента их бегства прошло уже шесть месяцев, Гарри не чувствовал себя спокойно. Ему не раз приходилось дрожать всем телом, когда он видел полицейского. Он не мог без страха открывать газеты. Ходить по улицам ему было тяжело. Если кто-нибудь приближался к нему, сердце его начинало биться изо всех сил.

Удивительно, как им удалось ускользнуть от розыска. Несомненно, это произошло благодаря тому, что все было подготовлено для бегства.

Клер была настолько потрясена, что если бы она была одна, она отдала бы себя в руки полиции. Бывали дни, когда Гарри не верил, что она придет в себя. При малейшей тревоге она готова была к бегству. Звуки машин, крик доводили ее до нервного состояния. Со временем, она пришла к мысли, что напрасно захотела иметь ребенка. Во всем она обвиняла Гарри, проклинала день, когда встретила его.

Гарри обращался с ней весьма терпеливо. От его любви осталось немного, но верность он хранил. Он не мог забыть того, сколько она сделала для него. Он помнил, как она отдала себя в руки полиции, когда Паркинс обвинил его в краже портсигара.

Теперь он должен содержать ее. На шесть фунтов в неделю, которые он зарабатывал, они могли с трудом существовать.

После продажи драгоценностей Клер, у них осталось 30 фунтов, но эти деньги быстро исчезли. Клер требовала бутылку джина в неделю, и Гарри подозревал, что она ходит выпивать в соседний кабачок, когда его нет дома. Он пытался урезонить ее, но Клер сопротивлялась.

— Мне нужно что-то делать. Ты хочешь, чтобы я все время проводила в четырех стенах? Не делай такого лица.

Кроме того, она много курила. А Гарри бросил курить. Вначале он волновался при мысли об отцовстве, но Клер лишила его иллюзий.

— Ты думаешь, я хочу ребенка? Если бы я знала, что смогу выкрутиться без него, я бы не сохранила его, Посмотри, что это животное сделало с моей фигурой. Не делай такую физиономию. Это ты виноват, что все так произошло.

Иногда она становилась совсем другой: плача, обнимала его и говорила, что любит его и сделает для него что угодно. — Не обращай внимания на то, что я говорю, милый. Я так несчастна, я так боюсь. О, Гарри! Что будет с нами? Представь, что ребенок родится до того, как нас обнаружат, и он не помешает им повесить меня.

Она вцепилась руками в волосы.

— Я чувствую, что схожу с ума. Я так боюсь этого ребенка. Я страшно боюсь боли. Иногда я думаю, что покончу с собой. Это будет лучшим выходом.

Она все время говорила о самоубийстве, и Гарри подумал, что это возможно. Она действительно может попытаться покончить с собой в момент возбуждения. Он старался успокоить ее в моменты депрессий. Но после того, как кончался приступ, она становилась неприязненной, упрекала его, что он мало зарабатывает, и она вынуждена проживать в таких убогих комнатах.

Гарри жил в настоящем кошмаре. Он считал, что на Клер действует одиночество. Он заставил ее выходить гулять. Сначала она боялась, что ее узнают на улицах, но через несколько месяцев, когда дело об убийстве исчезло с первых страниц газет, она стала выходить на прогулку в город.

— Вдвоем ходить неосторожно, — говорил Гарри. — Какой-нибудь ловкий флик может обнаружить нас вместе.

Они выходили только по вечерам, поднимались к старому замку, куда никогда не ходили полицейские. Там они садились на скамейку и осматривали прохожих, которые прогуливались по набережной. Однажды Гарри искал свою ручку и открыл ящик шкафа Клер. Взглянув в него, он покрылся холодным потом. Гарри прошел в другую комнату, где Клер чистила ногти.

— Где ты взяла это? — он протянул ей небольшую сумочку. — Я нашел ее в твоем ящике. Она совершенно новая. Где ты взяла ее?

Клер покраснела и вскочила.

— Как ты смеешь рыться в моем ящике?

Гарри внимательно посмотрел на нее. Она пыталась казаться возмущенной. Потом подошла к окну.

— Ты украла ее?

— Ну и что такого? Мне нужны вещи, а ты не можешь купить их мне.

Гарри резко повернул ее к себе.

— Дура! — дрожащим голосом бросил он. — Ты не понимаешь, что именно этого ожидает полиция. Они знают твою профессию. Как только магазин, где ты воруешь, сообщит о воровстве, сразу же решат, что ты, возможно, находишься в этом городе.

Клер побледнела.

— Ну и что? Ты думаешь, я проведу всю жизнь в этой дыре без денег? Моя сумочка совершенно истрепалась. Ты думаешь, полиция узнает, что это я взяла ее?

— Ну, знаешь, Клер, — возмутился Гарри. — Ты не способна отличить хорошее от плохого… То, что твоя сумочка истрепалась, недостаточная причина, чтобы украсть. Тебя остановит только опасность. Ты не понимаешь, что это недостойно.

— Да, я недостойная, — ответила она с вызовом. — Я не делала из этого тайны. Значит, я никогда не должна развлекаться? У меня никогда больше не будет красивых вещей?

— Дай мне время, Клер, и все образуется, — взмолился Гарри. — Я буду зарабатывать больше. Но ты должна обещать мне, что никогда не будешь воровать.

Она обещала, но настояла, чтобы сумочку оставить себе.

— Не могу же я положить ее на место? Раз у меня, то лучше оставить ее.

Первое, что должен был сделать Гарри, снять квартиру. Все вечера он бродил по улицам, ходил в дома, где висели объявления «Меблированные квартиры», но нигде не хотели принимать с ребенком. Кое-кто из хозяев выражал ему свои симпатии. Они рады бы помочь ему, но клиенты не любят, когда их беспокоит крик новорожденных, говорили они. Клер же все время говорила ему об одиночестве.

— Ты, все-таки, надеюсь, не думаешь, что я оставлю ребенка? — сказала она. — Как только я выйду из больницы, я положу его под первую же дверь, и уйду.

Это было слишком.

— Клер, ты же говоришь о нашем ребенке. Я тебе не позволю.

— Ладно, перемени пластинку и не морочь мне голову о материнской любви, хорошо? Уж не думаешь ли ты, что я буду кормить его? Я страшно боюсь маленьких детей. Лучше я выброшу его в море.

Гарри где-то читал, что у беременных бывают странные мысли, и он считал, что Клер не отдает себе отчета, о чем говорит. Это заставило его более активно искать квартиру.

Один из служащих ателье, в котором он работал, проникся к нему дружеским чувством. Это был веселый, хитрый парень с улыбающимся лицом. В петлице он носил значок секты.

— Я попытаюсь вам найти что-нибудь среди своих, — пообещал он, — но вы должны с женой придти на наше собрание.

Гарри с трудом представлял себе Клер на таком собрании. Он сказал, что жена его не здорова, и он не хотел бы оставлять ее одну.

Однажды вечером, вернувшись домой, он обнаружил, что Клер нет дома. Комнаты были не убраны, ожидая ее возвращения, Гарри немного убрал комнаты.

Когда он вешал платье Клер в шкаф, он увидел плащ, который Клер не могла купить, так как вещь была дорогая. Гарри осмотрел ящики и мебель. То, что он нашел, вызвало у него головокружение. Очевидно, нужно было воровать довольно долго, чтобы иметь столько вещей. Несколько потертых бумажников, спрятанных под матрасом, доказывали, что она принялась за карманные кражи.

Он стоял перед кроватью, на которой были разложены украденные вещи, когда вернулась Клер. Она шла тяжело, и лицо ее было бледным. Беременность стала явно заметной, и Гарри вдруг понял, что Клер даже нельзя назвать хорошенькой. Черты лица ее стали грубыми и вульгарными. Она все больше становилась похожей на ту, кем она была в действительности: уличной девкой.

Увидев Гарри, она вздрогнула.

— Ты начинаешь шпионить! — сказала она. — Ты гестаповец!

Гарри ничего не ответил. Он отошел к окну и прижался лицом к стеклу.

— Прости меня. Мне не следовало говорить этого, — сказала Клер.

— Ничего. Я пошел, вернусь в семь.

— Не уходи. Я объясню тебе все. Это произошло еще до сумочки. Я тебя уверяю… Я после этого ничего не воровала.