Так что, сэр, сэкономьте эти пять долларов и войдите в отель нормальным способом.

– А ты, парень, с запросами – подаешь надежды!

– Мне 34 года, сэр. У меня жена и двое детей. До свидания, сэр.

Он отвернулся.

– Ну что ж... До свидания, – ответил я ему. – И извини, если тебе не понравилось, что от меня попахивает виски. Я только что из веселой компании...

Вернулся пандусом наверх и поплелся вдоль здания в направлении главного входа, откуда, собственно, и должен был начаться мой визит. Вообще-то следовало ожидать, что пять долларов и значок детектива не сыграют какой-либо роли в таком отеле, как «Милано». Негр, конечно, позвонит дежурному администратору отеля. Да, начало было препаршивое...

Отель помещался в огромном многоэтажном здании, центральная часть которого была выполнена в мавританском стиле. Стены были покрыты лепными украшениями, а перед парадным входом стояли большие нарядные фонари и развесистые дактиловые пальмы. К дверям вела мраморная лестница под аркой, выложенной калифорнийской мозаикой.

Портье открыл мне дверь, и я оказался в вестибюле. Холл отеля был ненамного меньше большой площади. Пол покрывал бледно-голубой ковер, под который наверняка положили листы губчатой резины – он приятно пружинил под ногами и приглашал поваляться на нем. Я подошел к длинной стойке бюро обслуживания, оперся локтями на полированный барьерчик и встретился взглядом с худым и бледным администратором с малюсенькими – не больше ногтя – усиками. Поглаживая свое украшение кончиками пальцев, он обежал глазами мою персону и перевел взгляд на стоящую неподалеку огромную восточную вазу, в которой запросто бы мог уместиться бенгальский тигр.

– Мисс Хантрисс у себя?

– О ком я должен доложить ей?

– Марти Эстель.

Эта маленькая хитрость оказалась ненамного удачнее, чем та – в гараже.

Администратор нажал какую-то кнопку. Голубые с золотом двери, помещавшиеся в глубине бюро, открывал блондин с фигурой профессионального боксера тяжелого веса. Со скучающим видом он оперся на стойку и тоже начал рассматривать вазу, как будто прикидывал, можно ли ее использовать в качестве плевательницы.

– Так вас зовут Марти Эстель? – администратор проговорил это умышленно громко.

– Я пришел по его поручению.

– А это ведь не одно и то же, не так ли? Как же вас зовут, сэр, позвольте спросить?

– Спросить можно, – возразил я, поглядывая на вазу, – но можно и не получить ответа. Такое вот я получил поручение. Извините меня, конечно, за упрямство и прочее.

Мои манеры ему пришлись явно не по вкусу. Да и вообще он не был рад нашему знакомству.

– Боюсь, что не смогу вам быть чем-либо полезен, – холодно ответил администратор. – Мистер Хокинс, может быть, вы чем-нибудь поможете этому господину?

Блондин из профессионалов перестал рассматривать вазу и подвинулся вдоль стойки настолько, что оказался напротив меня – нос к носу.

– В чем дело, мистер Грегори? – зевнул он.

– Дьявол взял бы вас обоих, – сказал я им с ожесточением, – и вашу даму впридачу.

Хокинс скривил физиономию в улыбке.

– Пойдемте, сэр, в мою каморку, попробуем разобраться, что к чему.

Я пошел за ним и оказался в клетушке, достаточно обширной, чтобы вместить столик, два кресла, плевательницу и открытую коробку сигар. Хокинс присел на край столика и дружелюбно усмехнулся.

– Закручивал ему мозги или действительно есть дело? Выкладывай смело, я – детектив этого отеля.

– Иногда приходится ходить вокруг да около, а иногда действовать подобно бульдозеру – ответил я ему. Затем вынул из бумажника и показал ему фотокопию лицензии частного детектива, помещенную в целлулоидный футляр.

– Коллега? – кивнул он. – Нужно было сразу обратиться ко мне.

– Наверное. Только я не знал о твоем существовании. Мне нужно повидать девицу по имени Харри Хантрисс. Она меня не знает, но у меня есть дело к ней. Дело деликатного свойства, конфиденциальное.

Хокинс немного отодвинулся и перекинул сигару в другой угол рта. При этом он пристально рассматривал мою правую бровь.

– А о чем речь? Зачем ты старался подкупить этого парня, внизу? Или есть излишки на служебные расходы?

– Кое-что есть.

– Я человек понятливый, – сказал Хокинс. – Но должен заботиться об интересах гостей.

– Твои сигары, кажется, на исходе, – в тон ему ответил я, поглядывая на только что открытую коробку, в которой было еще по меньшей мере штук девяносто. Взял оттуда парочку, завернул их в десятидолларовую бумажку и положил обратно.

– Хорошо иметь дело с догадливыми людьми, – с довольной миной произнес отелевый детектив. – Что от меня требуется?

– Скажи ей, что я от Марта Эстеля. Она меня примет.

– Ты, конечно, понимаешь, если произойдет какая-нибудь гадкая история, меня отсюда вышибут.

– Все будет в порядке. За мной стоят влиятельные люди.

– Рядом стоят или поодаль?

Я пожал плечами и потянулся к сигарной коробке за банкнотой, но Хокинс перехватил мою руку.

– Ладно, рискну.

Он поднял трубку и попросил соединить его с 814-м номером, после чего принялся мурлыкать что-то себе под нос. Это мурлыкание напоминало звуки, которые издает недоенная корова. Внезапно он подался к телефону, и на лице его разлилась сладкая улыбочка.

– Мисс Хантрисс? – произнес он приглушенным голосом. – Это – Хокинс, отельный детектив. Хокинс, да... Я понимаю, что у мисс много знакомых. Но сейчас здесь, в моем бюро, находится человек, который хочет вас видеть и что-то передать от мистера Марти Эстеля. Я не пропускаю его к вам, так как он не хочет называть своего имени... Я? Да, Хокинс, детектив отеля. Нет, он говорит, что не знает вас лично. Выглядит вполне прилично... О'кэй.

Благодарю вас, мисс Хантрисс! Направляю его к вам.

Он положил трубку и начал хлопать в ладоши, изображая, должно быть, игру на африканском барабане.

– Нам как раз недоставало немного музыки, – заметил я ему.

– Можешь отправляться наверх, – проговорил Хокинс мечтательно. Затем рассеянным жестом достал из сигарной коробки сложенную банкноту и негромко добавил:

– Она прелесть! Каждый раз, как я о ней подумаю, приходится тут же выйти из отеля и обежать вокруг здания. Пошли!..

Снова я очутился в холле. Хокинс провопил меня к лифту и нажал кнопку.

Когда закрывались двери, я заметил, что он направляется к выходу: вполне возможно, чтобы обежать здание отеля, и может, еще зачем...

Кабина лифта бесшумно подняла меня на восьмой этаж. Я вышел в коридор, устланный пушистым ковром. Вот и номер 814. Надавил кнопку, где-то в глубине послышался мелодичный звонок. Дверь открылась.

Девица была в бледно-зеленом шерстяном платье, на голове – надетая набекрень шапочка такого же цвета. Лазурно-синие глаза были широко раскрыты и придавали ей интеллигентный вид. Лицо подкрашено самую малость, что также говорило в ее пользу. Темно-каштановые волосы зачесаны небрежно, так сказать, в художественном беспорядке. Ростом мисс Хантрисс оказалась достаточно высокой. Короче, весь ее вид подчеркивал, что она не относится к тем красоткам, что иногда живут в отелях в качестве «милочек».

В ее руках дымилась сигарета, вставленная в мундштук, длиной побольше трех дюймов. Нет, она не выглядела вульгарной. Но все же производила впечатление девицы бывалой и сведущей, умеющей при этом извлечь выгоду из своего опыта.

Она окинула меня равнодушным взглядом:

– Что за известие принес мне обладатель карих глаз? «Ничего себе обращеньице!» – подумал я и учтиво произнес:

– Может быть, поговорим об этом не на пороге?

Она слегка улыбнулась, не проявив, впрочем, и малейшей заинтересованности. Не ожидая специального приглашения, я проскользнул под самым кончиком ее сигареты и оказался в длинной и узковатой комнате. Это была небольшая, но роскошно убранная гостиная, заполненная массой красивых вещей. За изящной каминной решеткой пламя лизало большое полено. Во всю комнату был разостлан восточный шерстяной ковер. Неподалеку от камина стояли розовая тахта, кресла, а также низкий столик. На нем – бутылка шотландского виски, содовая вода и ведерко со льдом. Короче, все, что требуется мужчине, чтобы почувствовать себя как дома.

– Налейте себе, – сказала девица. – Может быть, без этого вам будет трудно начать беседу.

Я сел и потянулся к бутылке. Харри Хантрисс разместилась в глубоком кресле и положила ногу на ногу. Мне почему-то вспомнился Хокинс, совершающий сейчас пробежку вокруг отеля. Подумал, что его странная реакция не лишена некоторых оснований.

– Итак, вас прислал Марти Эстель, – сказала очаровательная мисс, показав мне жестом, что пить не будет.

– Не имею чести с ним быть знакомым. – Я так и подумала. Так в чем дело? Между прочим, Марти очень заинтересуется, когда узнает, что вы действовали от его имени.

– Ну-ну! Не надо угроз, мисс Хантрисс. Позвольте вам задать вопрос: почему это вы, при такой догадливости, разрешили все же пустить меня сюда?

– Из любопытства. Я давно уже жду такого визита. Кстати, не имею привычку прятать голову в песок. Вы что-то вроде детектива? Я не ошиблась?

– Да, частный детектив. Явился, чтобы предложить вам одну небольшую сделку.

– Слушаю, – ответила она, зевая.

– Сколько вы хотите отступных за молодого Джетера?

– То есть?

– За то, чтобы оставить его в покое. Она зевнула еще раз.

– Есть интересное предложение?

– Я просил бы отнестись к моим словам серьезно, мисс. Скажите прямо: сколько вы хотите? Надеюсь, мой вопрос не оскорбляет вашего достоинства.

Она улыбнулась. Да, не помню, говорил ли я уже, что у нее была очень приятная улыбка и красивые зубы...

– Я сейчас неплохо устроена. Все, что пожелаю, преподносится мне на подносе – в упакованном виде, перевязанное ленточкой. Чего же еще хотеть?

– Старик прижимист. Твердый орешек. Просто так его не разгрызть.