По мере того как джип раздвигал гигантские листья, с них лилась скопившаяся там влага. А над землей среди растений висел, словно слой тяжелого газа, белесый туман.

В воздухе царила тишина — глубокая тишина, пугающая своей завершенностью. Казалось, все живое попряталось в свои раковины, с испугом поглядывая оттуда наружу. И появилось чувство страха, чувство, будто сзади за ними кто–то следит, чувство столь же ужасное, как звук шагов за спиной в пустынном ночном переулке. Тишину нарушало лишь хриплое рычание грузовика да тонкое хныканье джипа. Эти звуки были совершенно неуместны в окружающей девственной природе. Механический грохот двигателя казался здесь почти что кощунством.

И это великолепие окружающего мира наполнило Чака странными, волнующими эмоциями. Все вокруг, казалось, росло без цели и плана. Земля справедливо кричала об окружающем беспорядке. И все же, достаточно странно, но все вокруг, казалось, давало ощущение высшей гармонии. Это озадачивало и смущало Чака.

Он продолжал смотреть на то, как грузовик с трудом продирается вперед, а за стеклом задней дверцы качалась, как маятник, рыжая голова Пита.

Потом взгляд Чака внезапно ушел в сторону, так как его подсознательно привлекло какое–то движение. Он посмотрел мимо грузовика, моргнул несколько раз и посмотрел туда снова.

— Оуэн!

— Что?

— Гляди! Смотри мимо грузовика. Вон на ту рощицу вечнозеленых!

— Что это, Чак?

Оуэн встал на ноги и стал смотреть поверх ветрового стекла, глаза его стали серьезными.

— Это стегозавры! — ответил Чак. — И он едет прямо на них, Оуэн. Прямо на стадо стегозавров!


Глава 4