— Двое, — ответила Виола. — Один всегда при исполнении служебных обязанностей, другой свободен.

— Значит, если детектива отвлекут, останетесь только вы. Эта девушка может одурачить вас?

— Нет, хотя нет никаких правил, она их соблюдает.

— И все же будьте осторожны. В особенности берегите себя.

Фом попытался убедить себя, что его внезапное предчувствие можно объяснить недостатком сна: в этот момент его скрытое предубеждение против Рафаэля Кросса превратилось в ощущение угрозы для Виолы. Именно благодаря содействию Кросса она оказалась связана с семьей Стерлингов. Дочь мультимиллионера была столь привлекательной приманкой для похитителя, что он вздрогнул при мысли о возможности масштабного повторения недавней трагедии.

Когда детектив подумал о бедной мертвой Нелл Гейнор, а затем об убитой молодой блондинке, ему показалось, что Рафаэля Кросса преследуют неудачи, которые обрушиваются на других. И он повторил свое предостережение:

— Берегите себя.

Глава XIV. Фотографии

На следующий день Рафаэль Кросс появился в отеле Стерлингов. Он казался столь же трогательно утратившим цель, как потерявшаяся собака, но отказался говорить о трагедии.

— Это все позади, — сказал он. — Ничто не может вернуть ее. Сыграем в бридж сегодня днем?

Хотя миссис Стерлинг и девушки были поражены его стойкостью, миллионера он восстановил против себя отсутствием эмоций.

— Никакого бриджа для меня, — сказал тот. — Не в настроении. Я хочу пойти в какое-нибудь тихое место с Беатрис.

Он посмотрел на свою дочь с рабской преданностью, и Кросс с горечью произнес:

— Вы правы, Стерлинг. Наслаждайтесь ее обществом, пока можете. Я позволял Эвелин приходить и уходить. Теперь кажется, что я был неправ, но я хотел, чтобы у нее была свобода… Я никогда не хожу в зоопарк — терпеть не могу видеть животных в клетках.

— Интересно, на какое животное в клетке похожу я? — поинтересовалась Беатрис.

Тишина, воцарившаяся за ее выражением соображений, была столь напряженной, что Виола попыталась свести это к шутке.

— Дорогая, — сказала она, — вы, как и я, идеальный обезьяний тип. Мы должны пойти в обезьянник и отыскать своих двойников.

Искра бунта погасла в умных карих глазах Беатрис, которые из-за ее юношеской полноты казались меньше, чем были на самом деле.

— Слишком рискованно, Грини, — весело сказала она. — Доподлинно известно, что, впервые увидев обезьяну, я сказала: «Здравствуй, папочка».

Наклонившись, она без малейшего смущения поцеловала Рафаэля Кросса в макушку.

— На самом деле мы не забываем, — прошептала она, как будто извиняясь за свое легкомыслие.

Ее отец, который не отличался присущей ей щепетильностью, начал задавать вопросы, касающиеся продвижения полиции в поисках преступника.

— Ничего нового, — объяснил Кросс. — На радио транслировалось сообщение полиции с просьбой предоставить информацию от любого человека или о любом человеке, в чьей компании она недавно находилась.

— Я слышал об этом, — сказал Стерлинг. — Никто не объявился?

— Напротив. Множество людей видело ее в разных машинах, с разными людьми, в разных местах — и все в одно и то же время.

— А как насчет того парня, с которым она сбежала? Он тоже затаился?

— Естественно. Она была убита, когда ушла от него. Только дурак по собственной воле стал бы впутываться в неприятности.

Губы миллионера сжались в тонкую линию.

— Я не понимаю вас, Кросс, — холодно сказал он. — Можно подумать, что вы не заинтересованы в том, чтобы отомстить за смерть вашей дочери.

Голубые глаза Рафаэля Кросса внезапно зажглись страстью. На мгновение он, казалось, вернул себе свои прежние волнующие качества, и Виола — несмотря на насмешку Фома — вновь подумала о Торе.

— Вы правы, — воскликнул он. — Так или иначе, мне это безразлично. Только одна вещь имеет значение: Эвелин мертва. Я должен забыть. Я могу пустить себе пулю в лоб или могу продолжать играть в бридж и заниматься бизнесом, как обычно. Я могу опробовать оба пути, прежде чем я покончу с этим.

— И все же я не могу понять этого. — Стерлинг продолжил высказывать свою точку зрения: — Если бы это был мой ребенок, я бы поймал ее убийцу, даже если на это ушли бы мои последние деньги и последний день моей жизни. Но я бы нашел его — и тогда разорвал бы его на кусочки.

На этот раз Беатрис поцеловала своего отца, потеревшись своей идеально гладкой щекой о его пергаментную кожу.

— В тебе говорит комплекс линчевателя, дорогой мой, — сказала она ему, — и ты не можешь ожидать, что цивилизованные люди согласятся с вами. Чтобы наказать тебя, я собираюсь позвонить Билли Остину и спросить его, хотел бы он иметь тебя в качестве тестя. Идем, Грини?

Девушки ушли рука об руку, а Стерлинг с признательностью произнес:

— Мы благодарны вам, Кросс, за то, что вы нашли для нас эту девушку. С ней Беатрис никогда не скучает. И все же я рад, что они ушли. Я хочу говорить с вами откровенно.

Он повернулся к своей жене с вопросительным взглядом, но та покачала головой в знак того, что собирается остаться.

— В газетах говорится, — прямо заявил Стерлинг, — что убийство Эвелин — бытовое убийство или убийство на почве ревности. В таком случае это выставляет вашу дочь не в слишком хорошем свете. Конечно, я не знаю, что произошло на самом деле, и не спрашиваю об этом — это не мое дело.

— Я буду с вами откровенен, — заговорил Кросс с явным усилием. — Это была проделка, побег. Уже бывали выходные, когда я не мог проверить, где она находится, хотя раньше Эвелин никогда не отсутствовала так долго, как на этот раз. Я вынуждал себя смотреть на это, как молодежь — как на нечто естественное, смотреть широко. Я надеюсь, что вы тоже сможете это сделать.

— Но эта история попала в газеты, — настаивал Стерлинг. — На вашем месте я бы лгал до последнего, чтобы защитить честь своей дочери. Почему вы не рассказали полиции свою теорию о мести людей со старательских шахт?

— Рассказать им о моих личных делах? — насмешливо спросил Кросс. — Последнее, что я хотел бы сделать — давать им перерыв. Но они не произведут ареста, рассматривая это с позиции «страсти». Все, что они получили от меня, — это пожелание удачи.

— Вы кажетесь очень предвзятым, — заметила миссис Стерлинг. — Почему?

— Потому что если бы я не позвонил в полицию, Эвелин была бы жива.

Опасливый взгляд, которым обменялись миссис Стерлинг и ее муж, выдал, что они ожидали этого упрека. Миссис Стерлинг отпрянула в угол серовато-синего дивана, и, казалось, ее маленькая фигурка усохла, а на худощавом лице миллионера проступило больше морщин. В этот момент самые богатые гости отеля выглядели жалкими и поникшими — живой пример неустойчивой власти богатства для любого самодовольного моралиста с невзыскательными вкусами.

— Я не виню вас, — продолжил Кросс. — Вы дали мне совет, но я не обязан был принимать его. Я действую по своему усмотрению и отправился в Ярд по собственному решению. Вне всяких сомнений, за мной следили… Они знали, что я пойду туда.

— Что вы сами думаете о произошедшем? — с тревогой спросила миссис Стерлинг. — Молчи, Уилл, не перебивай.

— Я могу сказать вам это более или менее точно, — ответил Кросс, — и не думаю, что я сильно ошибусь. Кое-кто хотел свести со мной счеты по деловым вопросам. Их идея заключалась в том, чтобы похитить Эвелин и потребовать у меня выкуп. Заставить меня как следует понервничать. Но когда они перешли к действиям, то выяснили, что убийство — хорошее простое решение по сравнению с похищением.

Глаза миссис Стерлинг расширились, а ее рот раскрылся, пока она слушала Кросса с увлеченным интересом.

— Я понял это, — продолжил говорить Кросс. — Похищение человека предполагает похищение жертвы точно на запланированном месте точно в запланированное время. Для этого требуется идеальная приманка, а также идеальное планирование… Сейчас это почти невозможно проделать. Это могло бы сработать при особом стечении обстоятельств, например, когда девушка предпринимает одинокую прогулку по сельской местности. Но в нашем случае, когда вокруг всегда люди, вы можете сразу забыть о такой возможности. Нельзя завернуть сильную энергичную девушку в оберточную бумагу и уйти с ней так, чтобы это не вызвало вопросов.

Почувствовав облегчение, миссис Стерлинг забыла о том, что сама запретила перебивать Кросса.

— Я понимаю вашу точку зрения, — воскликнула она. — Это правда — общество само по себе является защитой против антисоциального преступления. Конечно, Беатрис никогда не остается одна. А ваша Эвелин была так популярна. Это было ее защитой.

— Да, я понимал, что она была в безопасности, находясь в толпе поклонников. К тому же, похищение имеет равные шансы на успех и на провал. Вы платите выкуп, но не можете быть уверены, что получите вашу дочь обратно. С другой стороны, похититель может заполучить вашу дочь, но он не может быть уверенным, что ее отец заплатит выкуп. И, конечно же, если полиция уведомлена, то у него не остается абсолютно никакой надежды.

— Именно поэтому я посоветовал обратиться в полицию, — вмешался Стерлинг, желая пояснить свое мнение.

Кросс смотрел на него холодным, враждебным взглядом и, не обращая внимания на прерывание, снова заговорил.

— Эти люди обнаружили, что взялись за сложную работу. Конечно, они наблюдали за моим отелем и следили за нашими передвижениями. Должно быть, они видели, как Эвелин встретилась со своим парнем у Померании Хаус, и знали, куда они отправились, но все же они не могли похитить ее, потому что он всегда был рядом. Поэтому они потеряли терпение и отправили это письмо с требованием выкупа, чтобы узнать, как обстоят дела… Когда я отправился в Ярд, они поняли, что я не собираюсь играть с ними.