Джеймс Хэдли Чейз - Он свое получит

– А кто ее брат?

Гарри сжал кулаки. С превеликим трудом ему удалось выговорить спокойно:

– Понятия не имею. Не спрашивал. Да и какая разница?

– Никакой, конечно. Что ж… – Джоан встала. – Мне пора.

Он тоже поднялся и направился к ней, но она оказалась проворнее и первой подошла к двери. Это явное стремление уклониться от его прикосновений приводило его в отчаяние.

– Ради Бога, Джоан! Ведь мы все выяснили, правда?.. Так в чем же дело?

– Да, конечно. Встретимся завтра, тогда и поговорим. Сейчас нет времени. Я уже должна быть дома.

– Хорошо. Позвоню завтра, около десяти. Поедем потолкуем с агентом. И потом, как быть с твоим отцом? Может, мне уже можно познакомиться с ним, ты как считаешь? Пора, наконец, вплотную заняться делами. Что без толку время терять!..

– Я подумаю. Там видно будет.

Гарри хотел было подойти к ней, но она распахнула дверь и быстрым шагом направилась к «кадиллаку». Он следом вышел на крыльцо, машина уже отъезжала. Она подняла руку, даже не оглянувшись в его сторону, и уехала.

Он так и остался на крыльце, помрачневший, погруженный в размышления. Потом вошел в дом и закрыл дверь. Сел в кресло, плеснул себе в стаканчик еще виски и залпом осушил его.

«Что же это с ней такое? История выглядит вроде бы вполне правдоподобно. И вроде бы она поверила… Но почему это она вдруг сорвалась и уехала? И была так холодна?.. Что с ней случилось?..»

Вскочил, подошел к зеркалу и… застыл. На него глядело осунувшееся, белое, блестящее от пота лицо с провалившимися глазами, тонкими сжатыми губами и кожей, так туго обтягивающей каждую косточку, что он не поверил, что это могло быть его лицом. Это было лицо насмерть перепуганного человека, да и к тому же еще с нечистой совестью.

Гарри шепотом выругался. «Не удивительно, что она испугалась. Надо немедленно взять себя в руки. Что за вид? – Он нервно облизнул губы. – А вдруг она больше никогда не появится?»

Он взял платок и вытер лицо. Внезапно осознав, что весь покрыт холодным липким потом, пошел в ванную, сорвал с себя одежду и встал под душ. Холодные струи воды низвергались на него, а он стоял и стоял в ванной, пока не начал задыхаться. Затем яростно растерся жестким полотенцем и снова подошел к зеркалу. Теперь вид стал получше. Но лицо с ввалившимися как у скелета глазницами по-прежнему сохраняло загнанное выражение.

«Ну чего ты трусишь, идиот? – пробормотал, глядя в зеркало. – Ведь ее никогда не найдут. А раз не найдут, поскольку найти ее невозможно, что они тебе сделают? Да на этот пляж месяцами никто не заходит. Если б кто заходил, там бы остались следы. Никто туда не ходит!»

Внезапно ноги у него подкосились и он присел на край ванной. «Ведь там был кто-то… Тот, кто видел нашу ссору с Глорией. Кто выскользнул из леса и убил ее, а потом скрылся в лесу снова, заметая за собой следы. Тот, кто сидел там, в лесу, и видел, как я хоронил Глорию. Убийца знает, где сейчас Глория. Где гарантия, что ему не придет в голову позвонить из автомата в полицию и рассказать о том, что видел?»

Довольно долго Гарри пребывал в полном оцепенении. Слушая звон капель из крана и биение своего сердца, сидел на краю ванны, судорожно пытаясь придумать какой-то выход. Затем понял – выход только один. Надо ехать туда, выкопать тело и перезахоронить его где-нибудь в другом месте. Тогда, даже если убийца позвонит в полицию и они поедут туда проверять и не найдут ее, подумают, что это чья-то глупая шутка.

При мысли о возвращении на этот страшный пляж, о мертвой Глории его пробрал озноб. Но он понимал, что должен это сделать.

Другого выхода нет. Все его будущее зависит от одного – найдет полиция тело или нет.

Руки так сильно дрожали, что ему с трудом удалось застегнуть пуговицы на рубашке. «Надо ехать, когда стемнеет. Примерно через час. Пока доберусь до места, будет совсем темно. Погружу тело в машину и поеду по шоссе вдоль берега, пока отыщу укромное и безопасное место, где можно будет закопать ее».

Он открыл дверь и вышел из ванной. Сделал шаг и застыл, как вкопанный. Вся кровь, казалось, застыла в жилах. Сердце остановилось, потом застучало, как бешеное.

В кресле лицом к нему, сложив толстые грязные руки на огромном животе, в черной пропыленной шляпе, сдвинутой на затылок, и с сигарой, зажатой в жирных губах, сидел Борг.

За весь этот день Гарри ни разу не вспомнил о существовании Борга. И вид его, спокойно сидящего в кресле, произвел на Гарри действие, подобное сокрушительному удару в солнечное сплетение. Он стоял окаменевший, слегка приоткрыв рот, с бешено бьющимся сердцем, не в силах отвести от Борга глаз.

Борг тоже смотрел на него. Ему явно доставляло удовольствие видеть на лице Гарри непритворный страх.

В течение нескольких секунд они не сводили друг с друга глаз, затем Гарри постепенно начал приходить в себя. Он не питал никаких иллюзий относительно Борга. Эта огромная жирная тварь опасна, как гремучая змея, и куда более безжалостна. Он понимал, что своим страхом – реакцией на появление Борга – полностью выдал себя. Теперь бесполезно лгать и выкручиваться, притворяться, что он не Гарри Грин. Борг знает все, иначе бы он здесь не появился.

Гарри подумал о пистолете, что лежал в бардачке в автомобиле, и выругал себя за легкомыслие. Впрочем, и пистолет вряд ли помог ему сейчас. Борг, наверняка, куда лучше управляется с оружием.

– Привет, Грин, – сипло произнес Борг. – Готов побиться об заклад, ты не чаял увидеть меня снова, а? Сядь вон туда, на постель, надо кое о чем потолковать.

Как во сне, Гарри направился к постели, сел, сложил руки на коленях и снова уставился на Борга.

– Ты чего, всерьез думал, что я от тебя отстану? – спросил Борг, щуря глаза от сигаретного дыма, что плыл вокруг его жирных дряблых щек.

Гарри не ответил. Он не мог заговорить, даже если б захотел – во рту пересохло и губы его не слушались.

– А я шел за тобой по пятам знаешь откуда? Аж от самого аэропорта в Оклахома-Сити, – продолжал Борг. Потом раздавил окурок о ручку кресла, прожегши в обивке дыру. – А ты все развлекался! Кстати, твоя подружка, ну девчонка эта, вполне ничего.

– Что тебе надо? – Гарри с трудом удалось выдавить эти три слова.

Борг оскалил желтые зубы в ухмылке.

– Хочу продать тебе кой-чего, приятель. Одну вещицу, которая тебе нужна позарез.

Гарри удивленно поднял на него глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня имеется гаечный ключ, на нем кровь, волосы и целый набор очень славненьких твоих пальчиков. Вот я и подумал: может, ты захочешь купить его у меня.

Гарри, думавший, что ничто в мире не сможет отныне потрясти или напугать его, почувствовал, как по лицу у него заструился пот.

«Значит, это Борг убил Глорию! Надо же быть таким кретином и не вспомнить в тот момент о Борге! Но почему же тогда Борг не убил одновременно и меня? Ведь он вполне мог это сделать, когда я закапывал Глорию. И выстрела бы никто не услышал, и никто никогда ничего бы не узнал».

– Значит, это ты убил ее? – хрипло спросил он.

Борг усмехнулся.

– Верно. Она сама напросилась. Теперь только мы с тобой знаем, что это я убил ее. Фараоны, если они ее выкопают, будут думать, что это сделал ты. Не только думать. Они будут в этом просто уверены, если я отдам им гаечный ключ. Ну что, хочешь купить эту штуку, приятель?

И снова мысли Гарри заметались в поисках выхода. «Надо выиграть время, – думал он. – Надо как-то перехитрить этого жирного борова, этого маньяка… Это единственный шанс на спасение…»

– Да, – ответил он. – Покупаю.

– Так я и думал. – Толстые губы скривились в усмешке. – Он обойдется тебе в пятьдесят кусков. И это, честно говоря, еще дешево.

Теперь Гарри понял, почему Борг не убил его тогда, на пляже. Прежде он хотел вернуть Делани деньги.

– У меня нет таких денег, – ответил он. – Даю сорок тысяч, это все, что осталось.

Борг помотал головой.

– Делани надо отдать все, до последнего цента. У тебя нет, займи у своей подружки. Так оно вернее будет. Она же втюрилась в тебя, приятель. Я за вами наблюдал. И потом, у ее папаши денег куры не клюют.

– Она мне не даст, – сказал Гарри. – Я не могу просить ее об этом.

Борг пожал плечами.

– Как знаешь. Или гони пятьдесят кусков, или ключ отправится в полицию. Чтоб завтра к вечеру бабки были.

«Завтра к вечеру! Это значит, – подумал Гарри, – в запасе еще целые сутки, чтобы придумать, как выкрутиться».

– Посмотрим, что тут можно сделать, – сказал он. – А что дальше?

Глаза Борга приняли сонное выражение.

– Получишь свой гаечный ключ, вот тебе и дальше.

– А где гарантия, что ты меня не надуешь? – спросил Гарри и, сощурившись, посмотрел на Борга.

Тот усмехнулся.

– Еще чего, гарантии! Ты должен мне доверять, как в свое время доверял тебе Делани.

«Иными словами, – подумал Гарри, – он хочет сказать, что, получив деньги, тут же прихлопнет меня. Что ж, придется рискнуть. Еще неизвестно, чья возьмет».

– Я не расстанусь с деньгами, пока не получу ключ, – сказал он.

– О'кей. Но и я не расстанусь с ключом, пока не получу бабки, – парировал Борг. – Стало быть, встречаемся завтра в десять вечера. Ты приносишь бабки, я – ключ.

– Встречаемся здесь?

Борг покачал головой.

– Нет, не здесь. На пляже. Там где ты зарыл свою бабу. – Его маленькие свинячьи глазки обшаривали бледное, как мел, лицо Гарри. – Тогда, ежели мне придет в голову надуть тебя или тебе – меня, сможем там спокойно разобраться. Сами, без лишних свидетелей.

Гарри похолодел. На этом пустынном на многие мили пляже, где некому прийти на помощь, его может выручить только собственная хитрость и ловкость. Теперь он был уверен – Берг собирается его убить там.

– Будь я на твоем месте, я бы не пытался ловчить, – продолжал Борг. – Сейчас покажу тебе один фокус, приятель. Вот, гляди! – он поднял правую руку.