Джеймс Хэдли Чейз - Он свое получит

Гарри чуть не задохнулся от злости. Какого дьявола эта Глория вечно становится ему поперек пути! Он рассчитывал скрыть от Джоан, что работал в компании, а эта дурища, эта кретинка выдала его!

– Да, работал, – нехотя выдавил он, не глядя ей в глаза.

– А мистер Годфри, президент компании, близкий папин друг! Вы с ним, конечно, знакомы?

– Да… Знаком.

Будь Глория в пределах досягаемости, Гарри задушил бы ее собственными руками! Раз Грейнор знаком с Годфри, то наверняка спросит его о Гарри. Нетрудно представить, как охарактеризует его Годфри…

Следующие полмили они проехали в полном молчании. И вдруг Джоан начала хохотать. Ей даже пришлось сбавить скорость, а потом и вовсе остановить машину, но еще с минуту она продолжала хихикать, а Гарри сидел с каменным лицом и смотрел через ветровое стекло на дорогу.

– Извините… – выдавила она наконец, но вид у нее был вовсе не извиняющийся. – Не злитесь. И не бойтесь, я не скажу папе, что вы работали в этой компании.

Гарри оцепенел. Потом повернулся и вопросительно заглянул ей в глаза.

Она похлопала его по руке. Он одного этого прикосновения у него дрожь прошла по коже.

– Сегодня утром я звонила мистеру Герберту и говорила с ним о вас.

– Герберту? Управляющему по кадрам?

– Да. Хотела узнать, хороший или дурной у вас характер.

Гарри почувствовал, как громко стучит у него сердце.

– Но зачем?

– А что тут особенного? Когда человек хочет узнать о своем будущем партнере… – улыбнулась она.

«Что ж, возможно, именно с этой целью она и звонила, – подумал Гарри. – Но что он сказал, вот в чем вопрос. Мы с Гербертом были в приятельских отношениях. Вряд ли он станет очернять меня, но вполне возможно намекнет, что не такой уж я и ангел».

– Скажите, вчера вечером вы действительно всерьез говорили о том, что моя идея вас интересует? – спросил он, стараясь выговаривать слова как можно спокойнее. – Вы должны понимать, насколько это для меня важно. Здесь нет ничего смешного.

Она тут же раскаялась.

– Простите. С юмором у меня всегда было неважно. Конечно, я говорила серьезно. Я потом об этом всю ночь думала. В течение нескольких месяцев я пыталась найти себе какое-нибудь занятие. Мне до смерти надоело бездельничать. И ваша идея с воздушным такси – это как раз то, чем я хотела бы заниматься.

– Но, может ваш отец…

– Он тоже хочет, чтобы я занялась чем-нибудь. Он считает, что каждый человек должен трудиться. Я знаю, он меня поддержит.

– А что сказал обо мне Герберт?

Она улыбнулась.

– Именно то, что я и ожидала услышать. Сказал, что вы были лучшим пилотом в компании, что знали свое дело досконально, что обладали организаторским талантом и легко находили с людьми общий язык. И что люди любили вас. Сказал, что вы можете добиться успеха в деле, если только оно всерьез вас заинтересует.

Гарри глубоко и облегченно вздохнул.

– Что ж, это делает ему честь. Что еще он сказал?

Она рассмеялась.

– Сразу видно – совесть у вас нечиста! Что ж, неудивительно. Он сказал, что зачастую вы бываете слишком легкомысленным, слишком много пьете и проявляете слишком большую слабость к женщинам. И уволили вас за то, что вы в пьяном виде сели за штурвал самолета, да еще умудрились приставать во время полета к стюардессе. – Она пыталась подавить смешок, но это ей не удалось. – Интересно узнать, что же вы такое сделали с этой несчастной стюардессой?

– То же, что и с другими, – усмехнулся Гарри. – Не будь на борту Годфри и не застукай он нас, все кончилось бы миром. Чтобы спасти свою шкуру, она стала утверждать, что это я приставал к ней.

Джоан кивнула.

– Примерно то же сказал и Герберт. Вы действительно испытываете особую слабость к женщинам?

– Только к некоторым, – ответил Гарри со значением глядя ей в глаза. – Юные блондинки с волосами цвета соломы меня особенно впечатляют.

Она бросила на него испытующий взгляд.

– Даже если у них нет богатого папы?

Лицо Гарри окаменело.

– Довольно подло говорить так.

– Возможно, но вопрос правомерен.

– Смотря какая блондинка, – парировал Гарри, окинул взглядом пустынное шоссе и придвинулся к девушке поближе. – Если у нее такие же огромные серые глаза и такой же красивый ротик, как у вас, деньги роли не играют.

Она не отодвинулась.

– Не знаю, можно ли вам верить…

Он наклонился и губы их соединились.

Ему показалось, что их поцелуй длился вечно. Он ощущал ее дыхание на своем лице, ее язык на своих зубах. Страсть, которую она вложила в этот поцелуй, заставила его сердце бешено забиться. Наконец, упершись ладонями ему в грудь, она оттолкнула его.

– В ту секунду, когда я впервые увидела тебя, я знала – это случится, – голос ее дрожал, в глазах застыло потерянное выражение. – Остается надеяться, что дело не кончится какой-нибудь банальной и грязной историей. Ну зачем, зачем ты так красив?.. Я знаю тебя часа три, и вот посмотрите только, что я себе позволяю!

Гарри сжал ее руки в своих.

– Так и должно было случиться, – сказал он. – Так всегда бывает, если это настоящее. Я без ума от тебя, Джоан! Нам будет хорошо вместе.

Она улыбнулась.

– Так ты хочешь, чтобы я помогла тебе в твоем деле или предпочитаешь работать один?

Гарри немного помедлил с ответом.

– Сперва хочу попытаться сам, Джоан. Прежде чем вкладывать в дело большие деньги. У меня около пятидесяти тысяч. Если удастся купить на них пару самолетов и клочок земли, о котором ты говорила, то вскоре станет ясно, как пойдут дела, и тогда мы можем подумать о расширении нашей фирмы.

– Все это, конечно, правильно, Гарри. Вот только пятидесяти тысяч тут недостаточно. У меня есть свои деньги. Я тоже могу вложить тысяч пятьдесят. И, если дело пойдет, смогу уговорить отца помочь нам образовать самостоятельную компанию. Думаю, через полгода все станет ясно.

– Да. – Он обнял ее. – А ты выйдешь за меня замуж через полгода, Джоан?

– Хоть сегодня! – воскликнула она. – К чему ждать целых полгода?

– Нет. – Гарри сгорал от соблазна сказать «да», но он предвидел опасность. – Следует подумать о твоем отце. Прежде я должен доказать ему, что могу вести дело. Если мы поженимся сейчас, он может подумать, что я делаю это из-за денег.

– Хорошо. – Она похлопала его по руке. – А как же Глория, Гарри?

– Забудь о ней, ладно? Сам с ней разберусь. Все будет в порядке. Я же сказал: ничто нас с ней больше не связывает.

– Это правда, Гарри? Мне показалось, она тебя любит.

– Нет, больше не любит. Мы надоели друг другу. Как раз этой ночью мы говорили о том, что нам пора расстаться. У нее брат в Мексике, она собирается ехать к нему, – лгал Гарри. – Дам ей денег и дело с концом.

Она потянулась к нему и обвила руками за шею. Он крепко сжал ее в объятиях, чувствуя, как снова бешено колотится сердце. Через секунду она спросила:

– Ну, так мы поедем смотреть наш будущий аэродром?

– Да у нас впереди еще целый день… – голос его звучал хрипло. – Успеем с аэродромом. Видишь, вон там пальмы. Идем туда и попытаемся узнать друг о друге как можно больше.

Она открыла дверцу автомобиля и вышла на дорогу. Гарри последовал за ней, и они направились к группе пальмовых деревьев, что росли всего в нескольких шагах от моря.

Позже, лежа рядом с ней на песке и глядя в бездонное голубое небо, Гарри вдруг понял, что впервые в жизни влюбился по-настоящему.

Гарри вернулся в мотель уже затемно. Он попросил Джоан высадить его у развилки шоссе, ведущего к пляжу.

– Ты уверен, что все пройдет нормально? – спросила она, когда он вышел из «бентли». – Я чувствую себя виноватой перед Глорией. Мне кажется, ты не должен был бросать ее одну вот так, на весь день. Тебе давно бы следовало вернуться, Гарри.

– Ты – добрая девочка, – улыбнулся Гарри. – Просто я был не в силах от тебя оторваться… И знаешь что, не беспокойся о Глории. Я предупредил ее, что задержусь. И когда расскажу о нас с тобой, она все поймет. И завтра же уедет. Ты ее не знаешь так, как я. Дам ей денег, и она поедет к брату. И выбрось ее из головы!

Но Джоан по-прежнему сомневалась.

– А может, мне стоит пойти с тобой? Я чувствую, она будет упорствовать.

– Глория? – Гарри выдавил усмешку. – Нет, что ты! Она прекрасно понимает, как обстоят дела. Что между нами все кончено. Ты на этот счет не сомневайся. Я с ней разберусь. А мы встречаемся завтра утром, в одиннадцать. Поедем говорить с агентом по продаже земли, о'кей?

– Хорошо. Буду здесь в одиннадцать. Но ты уверен, что все обойдется?

– Конечно, уверен. – Он наклонился и поцеловал ее. – Я люблю тебя, Джоан. Это был чудесный день. Ты первая в моей жизни женщина, которая что-то для меня значит.

Она дотронулась кончиками пальцев до его щеки.

– А ты – первый мужчина, который что-то значит в моей жизни, – сказала она. – Нам будет здорово вместе, Гарри!

Он отошел и смотрел, как разворачивается машина, затем махнул вслед рукой.

Стоя посреди дороги, он следил взглядом за «бентли», пока тот не скрылся из виду, затем достал пачку сигарет, закурил.

День и вправду был чудесный. Он не припомнит такого в своей жизни. Они поехали смотреть место их будущего аэродрома, и он тут же оценил ее выбор. Участок с небольшими затратами можно было превратить в летное поле, к тому же он находился всего в четырех милях от центра города. Да и стоил он, по словам Джоан, недорого. Одно время его определили под застройку, но компания, которая должна была проводить работы, внезапно разорилась, и никому он, по-видимому, теперь не был нужен.

Они пообедали в шикарном ресторане на Бей-Шор-Драйв. В разговоре за обедом фигурировали в основном цифры. Гарри поражался трезвой деловой смекалке Джоан. Она планировала развернуть рекламную кампанию. Она знала, где можно дешево купить два подержанных автомобиля. Ему будут необходимы две машины, заметила она, чтобы доставлять клиентов из отелей в аэропорт. Она сказала, что ее отец – президент самолетостроительной компании и что через него можно по сниженной цене купить самолет. К тому же он имел контрольный пакет акций в фирме, которая занималась строительством дорог.