— Другими словами, вы даете нам понять, что финансировали вечеринку в доме Джима Мелвина, состоявшуюся дней десять назад?

— Да, так, но я также хочу подчеркнуть, что не одобряю подобные мероприятия. Мелвин настоял на том, чтобы организовать прием, и я выделил нужную сумму.

— Что дальше?

— Насколько мне известно, вы занимаетесь расследованием того, что там произошло?

— Кто вам сказал это?

— С вашего разрешения, я предпочту умолчать. В масштабах округа любое расследование неизбежно становится достоянием общественности. Я думаю, шериф, нет ничего удивительного в том, что некоторые из присутствовавших на вечеринке чуть ли не в панике звонили мне и просили, чтобы их имена не предавали огласке. Нетрудно догадаться, какими последствиями чревата подобная «слава».

— Если вы опасаетесь печальных последствий дурной славы, — сказал Брэндон, — снабдите меня фактами, тогда я смогу найти решение проблемы.

— А разве у вас еще нет всех необходимых фактов?

— Почему вы решили, что я их уже раздобыл?

— Но я слышал такие восторженные отзывы о вашей оперативности, а поскольку, как мне известно, расследованием дела занимаетесь вы, я был уверен, что все факты у вас в руках.

— О каких фактах вы говорите?

— О тех, которые послужили причиной для расследования, — парировал Парлин.

— Джим Мелвигтработает под вашим началом? — ускользнул от обсуждения этой темы Брэндон.

— Отчасти да. Он руководит агентством на территории, о которой я упоминал, за что получает жалованье, поступающее на его открытый счет, и комиссионные…

— Где сейчас находится Мелвин? — Парлин медлил с ответом. — Я хочу поговорить с ним, — добавил Брэндон.

— Поймите, шериф, — произнес Парлин, — я бизнесмен, холодный и расчетливый, который, если хотите, своего не упустит, но я человек добропорядочный и уважаю установленные нормы морали. Оргии мне претят.

— Но ту вечеринку оплатили вы, не так ли?

— Я не предполагал, что она окажется такой шумной. Впрочем, я до сих пор не считаю этот прием оргией.

— Мне необходимо выяснить все это у Мелвина.

— Я не возражаю против вашей беседы с Мелвином. Мое возражение… хотя, пожалуй, я неудачно выразился, ибо не имею на него права, касается вызова на допрос гостей. Только представьте себе, как это ужасно отразится на всей ситуации в округе!

— Вы были на той вечеринке?

— Нет, сэр, я не был. И смею заверить вас, шериф, что, будь я там, вино не лилось бы рекой и все разошлись бы до полуночи. Гостей оказалось меньше, чем предполагалось, а горячительных напитков, следовательно, пришлось на каждого больше, чем надо. Мелвин, очевидно, очень хотел, чтобы всем было весело, забыв о благоразумии, необходимом в подобных случаях.

— Все это лишний раз убеждает меня в необходимости поговорить с Мелвином, — стоял на своем Брэндон.

— Я так понимаю, что, когда Мелвин свяжется с вами, я могу рассчитывать на некоторую поблажку с вашей стороны его гостям. Многие из них обладают огромным политическим влиянием, на чем мне не хотелось бы заострять внимание. Я могу заверить людей, которые мне звонят, что они не будут вызваны к вам и их имена не станут склонять в прессе? Я полагаю, мы договоримся?

— Передайте этим людям, что я провожу расследование, — вскипел Брэндон, — и не успокоюсь до тех пор, пока не выясню то, что хочу Узнать.

Стального цвета недобрые глаза Парлина смотрели на Брэндона в упор.

— Не забывайте, шериф, что вы сами повязаны с политикой, — тихо проговорил он.

Не дрогнув под тяжелым взглядом Парлина, Брэндон ответил:

— Меня выбрали для того, чтобы я занимался делом. И я стараюсь его делать, как умею и сочту нужным.

— Совершенно верно, — согласился Парлин. — Вас избрали именно для этого.

Заметив устремленный на него взгляд Селби, шериф повел рукой в сторону приемной:

— Прошу меня извинить, мистер Парлин. Мне надо переговорить с Селби с глазу на глаз. Посидите здесь, пожалуйста. — И он направился к двери.

Окружной прокурор последовал за ним.

— Черт бы побрал этих политиков, — проворчал шериф. — Они выбирают тебя делать дело, но, едва ты примешься за него, поднимают страшный вой, а стоит затронуть их интересы, они тут же требуют нарушения тех самых принципов, которые ты присягал охранять, и все это лишь бы выгородить какого-нибудь проклятого политика. Ты не против, если я буду действовать жестко?

— Надеюсь, — рассмеялся Селби. — Ты увел меня из кабинета не для того, чтобы уговорить поддержать твою игру, Рекс.

— Если меня вышвырнут за борт, я не хочу тащить тебя с србой на дно.

Селби кивнул в сторону закрытой двери кабинета и ухмыльнулся:

— Бери его в оборот.

Вернувшись к ожидавшему их Парлину, Брэндон решительно сказал:

— Есть два метода получения фактов: жесткий и мягкий. Мягкий заключается в том, что Джеймс Л. Мелвин сам излагает их мне. Я буду у себя до десяти вечера.

— Мне хотелось бы рассчитывать на то, — вкрадчиво начал Парлин, — что, пока я буду искать его, вы не станете…

— Мы ничего не можем обещать, — резко оборвал его Брэндон.

Парлин резко отодвинул стул и встал:

— В одиннадцать тридцать сегодня вечером я должен быть в Лос-Анджелесе. Туда добираться на машине не меньше двух часов. Но прежде я должен избавиться от того маскарадного костюма, который ваша торговая палата обязала носить всех, кто хочет вести дела в Мэдисон-Сити. У меня останется время только на два-три телефонных звонка. Если я найду Джима Мелвина, то скажу ему, что вы его ждете, но обещать ничего не могу. Спокойной ночи.

— Да, — протянул Селби, когда за Парлином закрылась дверь, — этот человек не привык, чтобы ему давали отпор.

Между тем Брэндон, заметив какой-то предмет на полу, наклонился и поднял его. Это оказался футляр для очков.

— Откуда он взялся? — с недоумением пробормотал шериф, открыл темно-коричневый очечник и, заглянув в него, снова защелкнул. — Клеймо фирмы-изготовителя отсутствует. Кто бы мог выронить его здесь, как ты думаешь, Дуг?

— Ты не запомнил, Гренби доставал очки, когда сидел у тебя? — спросил Селби.

— Не помню. А что?

Селби кивнул на стол, шерифа, заваленный бумагами:

— В них Гренби не упоминается?

— Ни словом.

— А к Мелвину они тоже не имеют касательства?

Брэндон энергично покачал головой.

— Гренби, видно, до сих пор не хватился пропажи. А может, кто-то еще уронил его?

— До появления Гренби футляра здесь точно не было, — твердо заявил Брэндон.

— Я помню, что, когда прежде встречал его, он пользовался очками, — задумчиво произнес Селби.

— Очень часто мужчины в его возрасте в очках только пишут или читают, — заметил шериф. — Но при этом то и дело оставляют футляры где попало. Не знаю, насколько важно, что мы обнаружили у меня его очечник, но мне это не нравится: выходит, любопытный пройдоха мог рыскать по моему кабинету.

— Почему бы не воспользоваться его оплошностью и не умолчать пока о забытом футляре, — предложил Селби. — Когда он сообразит, где его оставил, умрет от страха, что мы можем его заподозрить в шнырянии по твоему кабинету.

— Неплохая мысль, — согласился Брэндон, опуская футляр для очков в карман пиджака. — Пусть подергается. Как ты относишься к его*рассказу?

— Знаешь, Рекс, он наводит на серьезные размышления. Гренби видел не рану, а только окровавленное полотенце, обмотанное вокруг руки человека, который ему совсем неизвестен и которого, как утверждает Гренби, даже не было среди гостей. Предположим, в доме действительно прозвучал выстрел. Предположим, что старая лиса Карр должен был как-то объяснить его происхождение. Он отрядил какого-то своего подручного, тот улегся на кровать с окровавленным полотенцем на руке и…

— Но Карр ничего не знал о происшествии. Мелвин обратился к нему после того, как попросил о помощи Гренби.

— Вот именно! — улыбнулся Селби. — И если принять это в расчет, Рекс, становится ясно, что старый хитрец все заранее спланировал. Гренби оказался единственным человеком, который мог свидетельствовать о том, где находились Мелвин и Карр в момент выстрела.

Брэндон резко выпрямился в кресле.

— Черт возьми, Дуг! Ты считаешь, что…

— Подождем делать предположения, пока не наберем достаточно фактов, Рекс, — остановил шерифа окружной прокурор. — Я просто обращаю твое внимание на то, что, если «раненый» — лицо подставное, тут чувствуется рука старины Карра.

— Еще как чувствуется! — процедил сквозь зубы Брэндон.

Глава 5

Остановившись в кемпинге на автомагистрали к востоку от Мэдисон-Сити, Дорис Кейн, борясь со сном, ожидала сообщения от шерифа. Но утомительная ночь за рулем и удобное кресло взяли свое, и вскоре она задремала. Явь так тесно переплелась со сновидением, что Дорис не могла их различить. Притупленные дремотой ощущения превращали реальность в фантазии. Будто Паулу убили… будто Паула убила Джима…

Из состояния тревожного забытья ее вывел стук в дверь. За ней сквозь стеклянную панель в сумеречном лунном свете смутно вырисовывались очертания мужской фигуры. Вот человек нашарил дверную ручку… Дорис с трудом сдержала крик… и в следующее мгновение узнала мужчину.

Она подбежала к двери, распахнула ее и очутилась в дружеских объятиях Джима. Его мускулистые руки вселили в нее уверенность, заразительный смех вызвал ответную улыбку на губах, а родственный поцелуй в щеку и исходящий от Джима запах табака подействовали так успокаивающе, что все ее страхи и сомнения вмиг рассеялись. Она была искренне рада встрече, и он, без сомнения, тоже.