— Далее?

— Он вышел из машины и немного постоял на тротуаре, улыбаясь мне. Теперь он казался менее удрученным, держался естественнее, чем когда-либо со времени моего замужества. Я оставила машину на стоянке, пошла в кино, просидела два сеанса и ушла оттуда в расчете вернуться домой в одиннадцать сорок пять. Вот и все, что я знаю.

— Почему вы этого не рассказали, когда мы попросили вас опознать тело? — спросил Брэндон.

— Если помните, шериф, вы меня и намеком не предупредили, что везете опознавать тело мистера Билл-мейера. Взяли и отвели в мертвецкую. Естественно, когда я увидела, кто это… У меня просто в глазах помутилось, я потеряла сознание. Только и всего. А придя в себя, я была не в состоянии говорить. Хотела приехать к вам утром. Потом, по дороге домой, обо всем рассказала Джилу. И тут он указал на вещи, которые мне и в голову не приходили. Ведь, по существу, у меня без ведома мужа было самое настоящее свидание с боссом. Я не ездила в Голливуд, хотя семье несколько раз повторила, что меня вызывают в контору. Джил-берту я сказала, что провела вечер в кино, и он поверил, поверят ли другие… В итоге он решил, что лучше ничего не рассказывать, вызвал адвоката, мистера Карра, и спросил совета. Мистер Карр сказал, что нам надо поехать в санаторий доктора Раппа… Остальное вы знаете.

— Что вы рассказали Карру?

— Абсолютно все, от начала до конца. Он выспрашивал подробности, его интересовало решительно все: и про участок, и про склад. Мистер Биллмейер умер, и у меня не было оснований хранить деловые секреты. Мистер Карр внушал мне, что он, как поверенный, имеет право все знать. И я ему все рассказала.

С минуту в кабинете шерифа царила тишина, потом Селби сказал:

— Миссис Фрилмен, мне думается, у вас есть только один выход. Предайте вашу историю широкой огласке, не упускайте ни одной подробности. Подчеркните, что у вас было трудное положение в связи с покупкой участка: с одной стороны, в качестве агента по продаже действовал ваш деверь, а с другой — вы из лояльности к шефу боялись сообщить Стефену имя подлинного покупателя.

— Но как я объясню… свой побег?

— Ничего не объясняйте. У вас был шок. Врачи предписали вам полный покой. Как только вы почувствовали, что достаточно отдохнули, вы по собственной инициативе явились к нам.

— Но вы же сами нашли меня!

— Пустяки, об этом не надо упоминать, — махнул рукой Селби. — Лично от меня никто не услышит, что я ездил в санаторий и привез вас сюда.

Глаза Кармен широко раскрылись.

— Как, вы не собираетесь опубликовать, как вам удалось меня отыскать? Это было…

— Я вас не искал и не находил. Вы сами вернулись, по собственному желанию.

Резко отодвинув стул, на котором сидел, Джилберт Фрилмен вскочил с места, подбежал к столу, протянул обе руки через стол и пожал руки Селби.

— Вы даже не представляете, что сделали для меня! Только сейчас я понял, какой ошибкой было бегство Кармен. Если бы мы действовали иначе…

Он запнулся, не находя нужных слов.

Шериф Брэндон довольно заурчал:

— Забудьте и думать об этом, сынок. Вы ошиблись. Со всяким может случиться. Самое главное — вовремя осознать и исправить ошибку.

Джилберт Фрилмен пытался высказать глазами то, что отказывались произносить его губы. Потом он повернулся к Кармен, раскрыл объятия и, когда она бросилась к нему, нежно привлек к себе.

Субботним утром окружной прокурор вошел в кабинет и увидел Сильвию Мартин.

— Хэлло, соня! Завтракал?

— По большому секрету и только между нами — нет!

Сильвия рассмеялась.

— Как ты считаешь, мы можем выскочить на минутку, чтобы перекусить?

— Можно попытаться, — ответил Селби, — только я сначала должен просмотреть почту.

— Скажи, Дуг, сегодняшняя информация в утренних газетах специально была построена так, чтобы дать оплеуху «Блейд»? Разумеется, для читателей это хорошо, но, Дуг, между нами, как случилось, что она вернулась?

— Она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вынести любое испытание.

— Наверняка не без небольшой детективной работенки со стороны окружного прокурора!

— Не знаю, откуда ты это взяла? Только не вздумай публиковать свои догадки.

Сильвия пожаловалась:

— Я потеряла работу.

— Как?

— Я посылала корреспонденции в лос-анджелесские газеты. Но когда дело приняло крутой оборот, они прислали сюда своих репортеров… И знаешь, Дуг, я сомневаюсь, что лос-анджелесские ребята будут такими же… э… деликатными по отношению к Кармен Фрилмен, как мы.

— По-моему, общественность уже потеряла интерес к убийству. В подобных вещах важно лишь первое впечатление… Но здесь есть один момент, который не дает мне покоя.

— Какой же?

— По словам матери Джилберта, первый телефонный звонок, сильно расстроивший Кармен, раздался, когда они садились за стол, то есть примерно минут в десять третьего. Понимаешь, именно после него она вернулась в столовую убитая. А Биллмейер позвонил уже в три.

— Ты считаешь, Кармен темнит?

— Я все думаю, какова роль ее брата в этой истории.

— Может быть, Карр откопал его для того, чтобы использовать в качестве посредника?

— Карр — крепкий орешек.

Отворилась дверь, и в кабинет вошел Рекс Брэндон.

— Занят?

— Входи, Рекс, — пригласил Селби. — Я проснулся полчаса назад и еще не успел позавтракать. Мы с Сильвией как раз обсуждали, не стоит ли перенести беседу в кафе, за столик, на котором помимо кофе и булочек будут еще яичница с ветчиной.

Брэндон предложил:

— Можно сделать иначе. Я сейчас позвоню своей хозяйке, и мы втроем отправимся к нам завтракать.

Зазвонил телефон. Селби поднял трубку.

— Хэлло?

Женский голос ответил:

— Это Инес, Дуг. Я хочу тебя немедленно видеть по крайне важному делу. Я буду не одна.

Селби колебался.

— У меня назначена встреча через пятнадцать минут.

— Не можешь ли ты принять нас до этого?

— Вы можете сейчас приехать?

— Да.

— Тогда давайте быстрее.

Селби положил трубку и пояснил:

— Инес Стэплтон чем-то очень взволнована. Давай, Рекс, звони жене и отправляйтесь с Сильвией. Я с Инес разберусь за несколько минут и приеду к вам.

— О’кей, — согласился Брэндон, подмигивая Сильвии. — Поехали, сестренка. Что бы Инес ни намеревалась сообщить, она не будет говорить в присутствии представителя «Кларион».

Сильвия взмолилась:

— Только пусть она тебя слишком долго не задерживает, Дуг! Мой желудок посылает телеграфные жалобы в министерство продовольствия. Поскольку я работаю в утренней газете и ложусь спать, когда добрые люди начинают вставать, завтрак в моей жизни играет огромную роль.

— Если совещание продлится больше пятнадцати минут, — засмеялся Селби, — я объявлю перерыв.

Через две минуты после ухода шерифа и Сильвии Аморетт Стэндиш доложила о приходе Инес Стэплтон.

— С ней еще какая-то женщина, — предупредила она, — но Инес хочет сначала поговорить с вами наедине.

Вошла Инес Стэплтон, высокая, уверенная в себе женщина; ее уверенности способствовали богатство и положение в обществе. Раньше, когда ее отец жил в Мэдисон-Сити, он считался одним из самых влиятельных людей в городе. В те беззаботные дни у Дуга, молодого стряпчего, было больше досуга, чем работы. Они с Инес частенько проводили вместе свободное время. Потом, после избрания Дуга окружным прокурором, их пути разошлись. Инес вскоре вошла в состав адвокатской коллегии, занялась частной практикой и откровенно предложила Дугу забыть ее, ибо отныне она превращалась в «занозу в его теле».

— Здравствуй, советник! — воскликнула она. Ее темные глаза потеплели и заулыбались.

— Доброе утро и тебе, — в тон ответил Селби. — Признавайся, сегодня утром ты «заноза в моем теле» или пришла со светским визитом?

— Нынче утром я заноза.

— Тогда садись и выкладывай. С кем ты пришла?

— Со своей клиенткой.

— К твоему сведению, — сказал Селби, подчеркнуто деловито поглядывая на часы, — у меня через пятнадцать минут деловое свидание. Ну, а тебе под большим секретом признаюсь, что мы договорились позавтракать. Я практически не спал ночь, улегся под утро, естественно, встал поздно и не поел. Сейчас заскочил в контору просмотреть почту и узнать новости, потом отправлюсь к шерифу.

— Как у тебя настроение перед завтраком, Дуг?

— Людоедское.

— Благодарение Богу, что ты остался холостяком! — сказала она не совсем искренне.

— Так ты считаешь, что я не женился из-за своих зверских инстинктов?

— Ох, не знаю… Во всяком случае, я явилась сюда не для того, чтобы обсуждать твои отношения с женщинами… Дуг, со мной приехала миссис Грайнс, она моя клиентка.

— Ты имеешь в виду миссис Первис Грайнс? — удивился Селби.

— Нет, миссис Карлтон Грайнс.

— Что тебе известно про Карлтона Грайнса?

— Очень много. Но я хочу, чтобы ты сначала выслушал мою клиентку, Дуг. Пусть она по-своему изложит историю. Информация из первых рук всегда производит большее впечатление, чем из вторых, как ее ни преподноси.

— Согласен. Пригласи ее сюда.

— Сейчас, одну минуточку.

Женщина, которую Инес Стэплтон ввела в кабинет, оказалась совсем не такой, какой ее представлял себе Селби: ни броской наружности, ни пышных форм, ни нагловатой уверенности, которую естественно было ожидать от подруги Карлтона Грайнса, тайком удравшего из Оклахомы, чтобы в скором времени бежать из орегонской тюрьмы. Она была неприметной, тихой, скромной женщиной с умным, немного настороженным взглядом и робкой улыбкой.