- Собственно говоря, ничего. Только то, что доктор Буль передал его сиделке для Берта.

- После ухода доктора вы заходили в комнату к брату?

- Да, мы все заглянули к нему - Пол, Луиза, Винсент и я. Мы только хотели сказать ему, что ужин был великолепный.

- Где был мистер Эрроу?

- Не знаю. У меня сложилось такое впечатление, что он отправился сменить рубашку.

- Он заходил к вашему брату после ухода доктора?

- Не могу вам сказать. - Дэвид покачал головой. - Не имею понятия.

Вулф запыхтел:

- Впрочем, это тоже еще ни о чем не говорит. А что потом, после возвращения из театра? Он заходил к вашему брату?

- Думаю, что нет. По крайней мере, я не видел. - Дэвид ощутимо помрачнел. - Я уже говорил вам, как все это выглядело. Сиделка была очень возбуждена, она заявила, что позвонила доктору Булю по поводу немедленной подмены. Когда Эрроу услышал, что случилось, то сразу куда-то исчез. Потом сиделка и моя сестра немножко… поссорились, и сестра велела ей немедленно удалиться. Потом она сама позвонила доктору Булю и сказала, что она и ее муж остаются с больным до прихода новой сиделки. Вскоре после этого я ушел домой, а живу я в Ривердэйле.

- Но перед уходом вы еще раз заглянули к брату?

- Да.

- Как он себя чувствовал?

- Спал глубоким сном и при этом достаточно громко дышал, но в остальном выглядел нормально. Доктор Буль сообщил Луизе по телефону, что Берту ввели полграна морфия и он не проснется до утра.

Вулф с напряжением повернул голову:

- Миссис Таттл, вы слышали, что сказали ваши братья. Желаете поправить их в чем-то, а может, дополнить их показания?

Было похоже, что ее ни с того ни с сего хватил удар. Она задыхалась, нервно сжимая кулаки, лежавшие на коленях. Какое-то время она молча таращилась на Вулфа, потом вдруг выкрикнула:

- Я ни в чем не виновата! Никто не докажет, что в этом есть моя вина!

На лице Вулфа ясно читалось отвращение.

- А кто это утверждает?

- Потому что мой отец умер точно так же, и в тот раз тоже все хотели свалить на меня! Вы знаете, как он умер?

- Да, ваш брат рассказал мне.

- Вот-вот, и все они обвиняли именно меня. Что я проспала, вместо того чтобы вовремя помочь ему.

Что я даже не потрудилась заглянуть к нему в комнату. Они даже спросили меня, не подсыпала ли я себе в кофе снотворное! Девушке двадцати четырех лет не нужно снотворное, чтобы крепко уснуть!

- Успокойся, дорогая, - похлопал ее по плечу Таттл. - Все это давно позади, все забыто. Тем более что в комнате Берта окно было закрыто.

- Но это ведь я прогнала сиделку, - продолжала она взывать к Вулфу. - Это я сказала доктору Булю, что беру на себя ответственность за Берта. И после этого спокойно отправилась спать, даже не глянув на грелки! - Она резко повернулась к младшему брату: - Скажи мне правду, Пол, они действительно были пусты?

Он тоже похлопал ее по плечу:

- Спокойно, Лу, спокойно. Конечно, они были пусты, клянусь. Но не это же убило его, и я никогда не говорил, что он умер из-за этих грелок.

- Никто тебя ни в чем не упрекает, - заверил ее Таттл. - Тебя ведь никто не обязывал оставаться там. Ведь был уже второй час ночи, а доктор Буль сказал, что Берт до утра не проснется. Так что не делай из мухи слона, дорогая.

Она уронила голову на грудь и закрыла лицо руками. Плечи ее безвольно повисли. Для Вулфа дама в несчастье- это просто женщина, которая готовится к припадку истерики, а если она еще и старается заплакать, то он снимается с места гораздо быстрее, чем можно предположить, учитывая его комплекцию.

Луиза не заплакала. Он осторожно понаблюдал за ней, решил не срываться с места и обратился к ее мужу:

- Вы сказали, мистер Таттл, что был уже второй час, когда вы отправились спать. Пол явился до того или после?

- До. - Таттл продолжал успокаивать жену, не снимая руки с ее плеча. - Выслушать Пола и уложить его на диван было не так сложно и не отняло много времени. Потом мы еще раз заглянули в комнату к Берту, | убедились, что он спит себе спокойно, и тоже отправились спать.

- Вы спали до тех пор, пока вас не разбудил Пол? Это значит, примерно до шести утра?

- Мне кажется, жена спала крепко. Она сильно устала. Может, она и поворочалась немного, но ни разу не проснулась. Я дважды вставал - уж такая у меня привычка. А в остальном я спокойно спал, пока нас не разбудил Пол, да.

Когда я вставал во второй раз, по дороге остановился у комнаты Берта, но ничего такого слышно не было, и я не стал заглядывать. А почему вы спрашиваете? Это что, очень важно?

- Да нет, ничего особенного. - Вулф глянул на Луизу, изготовившуюся к истерике, и опять обратился к Таттлу: - Просто я пытаюсь выяснить все обстоятельства и одновременно думаю про мистера Эрроу. У него, я полагаю, был свой ключ, так что он мог в любую минуту войти ночью и опять покинуть комнату. Или я ошибаюсь?

Таттл задумался. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы хоть немного отвлечься от сверкающей лысины и перевести взгляд на его задумчивое лицо. Это было не так просто сделать, как кажется; вот если бы глаза, нос и губы у него были на макушке - тогда другое дело.

- Возможно, - допустил он, - но не думаю. Я сплю довольно чутко, так что услышал бы обязательно. Кроме того, ему пришлось бы пройти через гостиную, где спал Пол. Правда, он был не в таком состоянии, чтобы обратить внимание…

- Заблуждаетесь, - встрял Пол. - Если бы он прошел через гостиную, я бы непременно заметил - он бы нипочем не забыл еще разочек врезать мне по морде. - Он гордо посмотрел на Вулфа: - А что, это идея! Только какие дела у него могли быть в комнате Берта?

- Я не имею в виду ничего определенного, просто попытался сформулировать вопрос. Итак, мистер Таттл, когда вы вновь увидели мистера Эрроу?

- Тем же утром. Он явился примерно в девять, сразу же после доктора Буля.

- Откуда он явился?

- Не знаю, я не спрашивал, а он не говорил. Было… В доме был траур, понимаете? Он задал нам кучу вопросов, некоторые, по моему мнению, были просто хамскими, и я сдержался только потому, что принял во внимание все обстоятельства…

Вулф оперся могучей спиной на спинку кресла, закрыл глаза и опустил подбородок на грудь. Таттл повернулся к жене и опять принялся гладить ее по плечу и ворковать. Через минуту она успокоилась до такой степени, что отняла руки от лица и подняла голову. Он вытащил из нагрудного кармана симпатичный свеженький платочек, Луиза овладела им и стала аккуратно промокать физиономию.

Правда, особой влаги на ее лице не наблюдалось.

Вулф открыл глаза и прошелся взглядом по всей честной компании.

- Нет смысла более задерживать вас. Я думал, что еще сегодня вечером можно будет прийти к определенному заключению, - он задержал взгляд на Поле, - но придется основательно проверить ваше предположение по поводу морфия, причем очень тактично. Не хотелось бы подставлять вас под обвинение в оскорблении чести и достоинства… - Он вновь обвел взглядом семейку. - Кстати, чуть не забыл: доктор Буль просил передать, что, если вы попытаетесь обвинить мисс Гоэн в халатности, он будет рекомендовать ей ответить именно иском о защите чести и достоинства. Мисс Гоэн утверждает, что сменила воду в грелках, а он полностью доверяет ей. Я дам вам знать о ходе дела самое позднее…

В холле раздался звонок. Обычно, если в кабинете визитеры, на звонки выходит Фриц, но меня томило какое-то предчувствие, и я сам двинулся к двери. И вовремя, потому что Фриц уже направлялся в холл с твердым намерением отшить нежданного гостя. Я посмотрел сквозь наше славное зеркальное стекло и увидел на ступенях незнакомого человека - мужчину образцового сложения, примерно моих лет и моего роста. Я приоткрыл дверь, не снимая цепочки, и вежливо осведомился:

- Могу ли чем-нибудь помочь вам, мистер?

В щель проник мягкий тягучий говор:

- Пожалуй, да. Меня зовут Эрроу, Джонни Эрроу. Мне бы повидать мистера Ниро Вулфа. Если б вы чуть пошире отворили дверь, это здорово помогло бы мне.

- Да, но сначала мне придется доложить о вас. Секунду. - Я закрыл дверь, написал на клочке бумаги одно слово - «Эрроу» и отнес бумажку Вулфу.

Посетители уже поднялись со стульев, готовясь покинуть нас. Вулф глянул в записку.

- Черт его знает, - пробормотал он, - я думал, мы на сегодня закончили… Ну ладно.

Конечно, меня можно обвинить в потере бдительности, тем более что я знал о происшествии субботним вечером в баре «Черчилля», но в моих действиях не было злого умысла. Если на то пошло, к мебели в кабинете я отношусь ничуть не менее уважительно, нежели Вулф или Фриц.

Потом до меня дошло, что следовало бы остановиться на минутку и взвесить все как следует, прежде чем впускать в дом этого уранового короля. Хорошо еще, что я успел отстраниться, - Джонни Эрроу взял в сторону Пола такой резкий старт, что из-под его подошв, честное слово, искры полетели; первой его жертвой пал прекрасный новый стул. Утешило меня только то, что я, словно на следственном эксперименте, собственными глазами увидел, каким именно образом была в тот субботний вечер обработана челюсть несчастного Пола. Эрроу аккуратно, почти нежно врезал ему левой, только для того чтобы установить его в нужную позицию, после чего превосходным ударом правой послал его тело на шесть ярдов в направлении этого несчастного стула. Я успел подскочить, только когда он решительным шагом направился к Полу, видимо, для того чтобы симметрично обработать ему правый глаз. Пришлось взять Эрроу сзади за горло и упереться ему коленом в почки. Таттл пытался ухватить Джонни за рукав, а Дэвид суетился вокруг, ведомый, похоже, желанием занять позицию между Эрроу и Полом - абсолютно нелепая тактика. Луиза верещала.