— Нет надобности напоминать о том, — философски произнес Баер, — что Грегор Новотный был не в рядах ветеранов.

* * *

Секретарша Новотного представляла собой набор старых жердей в заштопанном и тщательно отглаженном платье.

— Мистер Новотный пошел на почту отправить пакет, — сказала она. — Если хотите, можете подождать, он скоро придет. Они уселись на шаткую софу. Корригэн по привычке стал изучать эту женщину. Тусклые глаза, серая кожа, маленькие усики над верхней губой, ногти коротко подстрижены, без лака. Все говорило о том, что ее жизнь была посвящена неблагодарной службе ничтожным хозяевам.

— Вы давно работаете с мистером Новотным?

— Нет, сэр, — было видно, что она томилась за столом.

— Вы хорошо знаете мистера Шальдера?

— Шальдера?

— Человека, который был сегодня здесь.

— О, это был мистер Ваннерман.

— А до Ваннермана никто сюда не заглядывал?

— До вашего прихода здесь были только мистер Новотный, мистер Ваннерман и я. — Она старалась придать голосу дружелюбный тон, но в нем сквозили неласковые нотки.

— Извините, ошибся, — сказал Корригэн.

Однако это была ошибка Кермита Шальдера. Ваннерман. Псевдоним? Пароль?

— А чем занимается мистер Ваннерман? — Корригэн сделал вид, что заводит разговор исключительно для того, чтобы убить время.

— Не могу сказать, — она приняла чопорный вид, выпрямилась и сложила руки на коленях, как старая дева. — Клиенты мистера Новотного не обсуждают со мной свои дела. А я не намерена обсуждать их с вами.

— О, я всего лишь хочу поддержать нашу беседу. Простите, если это против правил вашей фирмы.

Корригэн улыбнулся, затем, выдержав паузу, произнес:

— «Импорт-экспорт». Так чем же торгует мистер Новотный?

— Вы разве не знаете, сэр? Я думала…

— Да, мы занимаемся сбытом микропленок.

— Пленок? О, да, — ответила она, широко улыбаясь. — Мистер Новотный покупает пленки. Сегодня утром они как раз обсуждали эту проблему.

«Ага, еще один штрих к портрету — она подслушивает под дверью. Итак, сегодня шла речь о микропленке».

— Я удивлен, что мистер Новотный сам пошел на почту, — сказал Корригэн, — разве вы не занимаетесь этим?

— Обычно этим занимаюсь я, вы правы, — ответила она, засияв как цветок под теплыми лучами солнца. — Я думаю, ему приятно пройтись сегодня утром на почту с крохотным пакетиком, размером не более сигаретной пачки. — Вдруг, словно опомнившись, она набросилась на Корригэна. — Вы что, выжимаете из меня информацию? Вы полисмен? Секретарша оказалась прозорливее, чем он ожидал. Корригэн показал ей свое удостоверение.

— Вы не возражаете, если я задам вам еще несколько вопросов?

— У мистера Новотного какие-то неприятности? — спросила она тоном конспиратора. Ее уставшие глаза оживились.

— Возможно. Вы не знаете, кому предназначен пакет?

— Компания «Антрон Новелти» или что-то в этом роде. Я не разглядела как следует адрес на пакете. Мистер Новотный писал его сам. Какой-то почтовый ящик, точно не знаю какой.

— Это один из постоянных клиентов Новотного?

— Нет, сэр, его нет в картотеке, — секретарша занервничала. — Он случайно не преступник? Я думаю, мне лучше уйти…

Она сделала попытку подняться.

— Вы уйдете после того, как придет Новотный, — сказал Корригэн. — Не ранее. Я не хочу, чтобы он столкнулся с вами на улице.

Она снова усадила свою тощую задницу на стул.

— Я здесь только выполняю поручения. Я ничего общего не имею с… Мне никогда не везет с работой, — пожаловалась она. — На хорошие места берут только девушек с красивыми личиками…

У Корригэна не было времени размышлять над ее судьбой. Тем более, что дверь офиса отворилась и вошел мужчина. Плотный с жесткой щетиной и монголоидным лицом. Это был Новотный. Он не сразу заметил посетителей. Но зато при виде его Баер напрягся. Корригэн почувствовал реакцию товарища и метнул в него быстрый взгляд. Огромные руки Баера вцепились в стул, на котором он сидел, глаза метали искры.

Новотный подошел к секретарше, нахмурился.

— Что это с вами случилось?

Говорил он мощным басом.

— Я не привыкла работать на людей, которые не в ладах с полицией, мистер Новотный…

Он проворно, с легкостью танцора, обернулся. Корригэн и Баер были уже на ногах. Широкое лицо Новотного побледнело. Взгляд раскосых глаз метнулся к двери, но Баер опередил его — он был уже к ней на полпути. Секретарша оказалась проворней всех. Она мышкой выскользнула за дверь. «Ну, и проныра», — подумал Корригэн и тут же забыл о ней.

Передвигаясь, словно кошка, Баер сманеврировал так, что оказался между Новотным и дверью. При этом не спускал глаз с монголоидного лица.

— Чак, — Корригэн попытался успокоить Баера. Он вытянул свое удостоверение и произнес:

— Я — офицер полиции. Вы — Грегор Новотный? Новотный прислонился к стене. Он все еще ждал нападения и нервно сглатывал слюну.

— Что это за тип, Чак? — спросил Корригэн, словно ничего не подозревая.

— Да это тот мерзавец, который вломился в мой офис и хорошенько приложился к моему черепу, — сказал Баер.

— Ты уверен?

— Да, уверен.

— Если этот человек думает, что я причинил ему какой-то вред, я буду рад ответить за это в суде, — произнес Новотный с заметным акцентом.

— Тебе бы это понравилось, не правда ли? — спросил Корригэн. — Свести все к рядовому конфликту и на этом остановиться?

— Свести? — густые брови Новотного поползли вверх. — Он все еще не отрывал глаз от Баера. — Ну, что там еще у вас кроме обвинений этого человека?

Корригэн бесшумно скользнул к Новотному, одним поворотом развернул его и обыскал сверху донизу.

— Я не ношу оружия, если это то, что вы ищите.

— Значит, ты отослал микропленку? — спросил Корригэн.

Новотный сощурился:

— Микропленку? Я не знаю, о чем вы говорите, сэр.

Корригэн стоял вплотную к нему, лицом к лицу.

— Нет ничего надежней американской почты, не правда ли? Самые конфиденциальные средства коммуникации в мире.

Новотный облизал пересохшие губы.

— Предъявляйте мне обвинение, если таковое имеется, а я буду искать адвоката.

— Бьюсь об заклад, вам это придется сделать. — Корригэн не пытался разыгрывать сцену. Мужчина явно нервничал. Однако с микропленкой в почтовом ящике — чего ему опасаться?

— В любом случае, — объявил Новотный, — вы злоупотребляете своим положением, капитан. Предъявляйте обвинения или убирайтесь из моего офиса. — При этом он боязливо наблюдал за Баером. Корригэну не надо было оборачиваться — он знал, как выглядело лицо товарища.

— Мне уйти, мистер Новотный? И оставить вас один на один… Чак!.. — обратился он к Баеру через плечо. — Как ты думаешь, сколько тебе нужно времени?..

— Чтобы оценить его — сорок секунд. Но мне нужно не менее десяти минут, Тим…

Новотный сощурил глаза, облизал пересохшие губы:

— Существуют законы, которые защищают…

— Если я выйду отсюда, — ответил Корригэн, — закон выйдет вместе со мной. А потом я вернусь и возьму под защиту американского закона то, что останется…

— Вы этого не сделаете!

Корригэн повернулся и пошел к двери, когда Новотный поспешно выкрикнул:

— Подождите!

— Да? — обернулся Корригэн.

Новотный глядел не на него, а на Баера.

— Вы должны уяснить и мою ситуацию, капитан, — сказал он. — И на моей стороне есть такие же крутые парни, как ваш друг. Я не боюсь боли. Я всего лишь маленькая деталь большого механизма.

— В чем ты пытаешься убедить меня, Новотный?

— Это зависит от того, насколько много вы знаете. После этого я приму решение. — В голосе его чувствовалась отчаянная решимость обреченного. Все шпионы в конце концов становятся перед дилеммой — какому из зол отдать предпочтение.

Корригэн рассмеялся:

— Мы знаем об этом все! Фляйшель. Микропленка. Кермит Шальдер.

— Никто под этим именем здесь никогда не был.

— Конечно нет. Ни один сотрудник «Событий в мире», занимающий в этом издательстве высокий пост, не позволит обнаружить себя в мусорной яме. Но человек по имени Ваннерман такое может себе позволить…

Это окончательно сломило Новотного. Корригэн позволил ему опуститься на софу, и тот на секунду прикрыл лицо ладонями. Но вот снова поднял голову:

— Называйте ваши условия.

— Никаких сделок, — ответил Корригэн.

— Тогда почему я должен рассказывать?

Корригэн ткнул пальцем в Баера.

— Потому, что он стоит здесь.

— Он убьет меня?

— Хуже. Он оставит тебя в живых, если это можно будет назвать жизнью.

Агент хрустнул суставами пальцев.

— Пленка. Чертова пленка. Такая мелочь…

— Два человека умерли из-за нее.

— Но я никого не убивал. Моя роль была — заполучить пленку, и убийство сюда не входило.

Корригэн посмотрел на него сверху вниз. Он готов был этому поверить. Ни Советы, ни Штаты не заинтересованы в шумихе вокруг этой пленки. Логика поведения диктовала Новотному, советскому агенту, выкупить ее и переправить назад в Москву или изучить и уничтожить. Люди в Кремле, не колеблясь, назначили бы двойную, тройную цену от предложенной «Событиями в мире». Все-таки времена Берии и Сталина, когда убийство было первым, а не последним аргументом в политике, давно ушли.

— Сколько вы заплатили за пленку? — спросил Корригэн.

— Двести тысяч долларов, — ответил шпион.

— Кому вы их заплатили?

— Я не знаю, — был ответ.

— Вы должны вспомнить. И вы вспомните, если я выйду отсюда и оставлю вас один на один с этим человеком.

У Новотного желваки заходили ходуном.