Агата Кристи - Очаровательная попрошайка

Затем Стив, плечом прикрыв за собой дверь, прошел мимо ванной в другую комнату. Кинг Леопарди был в номере один.

Король джаза сидел, развалясь в кресле, около него стоял высокий запотевший стакан. Играя, он описывал тромбоном мягкие круги, так что на инструменте плясали блики света.

Стив закурил сигарету, выпустил облако дымы и сквозь этот дым смотрел на Леопарди с выражением полувосхищения-полубрезгливости.

Потом он тихо сказал:

— Кончай дудеть, желток. Дуешь в трубу ты сказочно, и твой тромбон вполне можно слушать. Но здесь он не к месту. Я уже один раз предупреждал тебя об этом. Давай сворачивайся, убирай свою игрушку.

Леопарди злорадно усмехнулся и изобразил тромбоном клокочущий, вибрирующий звук, похожий на дьявольский хохот.

— Ошалел? — спросил он.— Леопарди делает, что хочет и когда хочет. И никто еще не посмел ему что-либо запретить. Ты, следопыт, давай вали отсюда!

— Спрячь трубу,— сказал Стив и приблизился к этому черноволосому дылде.— Люди хотят спать. Такие чудаки, понимаешь? Ты мировой парень, когда выходишь на эстраду, но во всех других местах ты просто тип с кучей денег и репутацией, которая смердит до самого Майами... У меня своя работа, и я намерен ее выполнять. Попробуй дунуть в эту свою трубу еще раз, и я обмотаю ее вокруг твоей шеи.

Леопарди опустил тромбон и отхлебнул из стакана, стоявшего около его локтя, большой глоток. Глаза его злорадно поблескивали. Он поднес тромбон к губам, набрал полные легкие воздуха и так затрубил, что дом; казалось, покачнулся. Потом с невероятной быстротой вскочил и стукнул Стива по голове тромбоном.

— Всю жизнь терпеть не мог гостиничных шпиков,— ухмыльнулся он.— Воняете, как общественные уборные.

Стив слегка попятился и тряхнул головой. Он искоса посмотрел на Леопарди, выставил вперед одну ногу, размахнулся и ударил его открытой ладонью. Удар казался несильным, но Леопарди, закачавшись, пролетел через всю комнату, ударился о ножку кровати и остался сидеть на полу, засунув правую руку в открытый чемодан, стоявший рядом.

На мгновенье оба мужчины застыли без движения. Затем Стив откинул ногой тромбон и смял сигарету в стеклянной пепельнице. Его черные глаза казались застывшими и ничего не выражали, губы побелели.

— Если хочешь неприятностей,— сказал он,— то можешь их иметь. У меня на родине их запросто фабрикуют.

Леопарди натянуто усмехнулся закрытым ртом, вынул руку из чемодана, и в ней блеснул револьвер. Он пальцем оттянул курок. Уверенно держа револьвер в руке, он спокойно целился.

— Ну, что ж, посмотрим, на что ты способен,— сказал он и выстрелил.

Оглушающий треск в закрытом помещении был невероятно силен. Зеркало на комоде разбилось, осколки разлетелись во все стороны. Один из них, точно лезвие бритвы, полоснул щеку Стива, и по лицу тоненьким ручейком потекла кровь.

Он мгновенно упал на колени и правым плечом ударил в голую грудь Леопарди, левой рукой вырвал у него оружие и бросил его на кровать. Затем быстро перекинулся направо и вскочил с колен.

Охрипшим голосом он сказал:

— Не на того напал, братец!

Он снова бросился к Леопарди, схватил его за волосы и потянул с такой силой, что поставил его на ноги. Леопарди взвизгнул и дважды ударил его в подбородок. Но Стив лишь- усмехнулся, не выпуская из рук черные, длинные волосы музыканта. Он крутанул рукой, и голова Леопарди повернулась вместе с ней. Третий удар пришелся Стиву в плечо. Он схватил руку, нанесшую ему удар, за запястье и выкрутил ее так, что Леопарди заскулил и упал на колени. -Стив снова поднял его за волосы и всадил три страшных «прямых» удара под ложечку. Потом, после четвертого удара, при котором его кулак почти до запястья погрузился в живот Леопарди, он выпустил его волосы.

Леопарди-повалился на колени, и его начало рвать.

Стив отошел от него, направился в ванную и снял с вешалки полотенце. Вернувшись в комнату, он бросил полотенце Леопарди, вытащил из-под кровати открытый чемодан и стал бросать в него вещи.

Леопарди вытер лицо и кое-как поднялся на ноги, но блевать не перестал. Он закачался и вынужден был опереться об угол шкафа. Лицо у него было белое, как полотно.

Стив сказал:

— Одевайся, Леопарди, или мотай отсюда как есть. Мне лично все равно.

Держась за стенку, словно слепой, джазист поплелся в ванную.

Когда двери лифта распахнулись, Миллер так и замер у себя за стойкой. Лицо его стало испуганным и побледнело так, что коротко подстриженные черные усики показались полоской сажи.

Первым из лифта вышел Леопарди. Шарф небрежно висел около шеи, легкое пальто было переброшено через руку, шляпа надета набок. Он шел неуклюже, чуть наклонившись вперед, с пустым взглядом. Лицо его было зеленовато-серым.

Стив, с чемоданом в руке, вышел вслед за ним. Шествие замыкал ночной швейцар Чарли, который нес еще два чемодана и два черных кожаных футляра с инструментами.

Подойдя к стойке, Стив сказал хриплым голосом:

— Счет мистеру Леопарди. Он уезжает от нас.

Миллер вытаращил на него глаза, смотря поверх разделяющей их мраморной доски.

— Я... Я... Кажется, все уплачено...

— Прекрасно. Я так и думал, что платить он не будет.

Леопарди усмехнулся зло, проходя через обрамленные медью «летающие» двери гостиницы, которые придерживал швейцар. Рядом стояли два ночных такси. Один из шоферов очнулся от сна и подъехал ближе ко входу. Швейцар уложил вещи Леопарди. Тот сел в такси, высунул голову в окно и медленно, с трудом проговорил:

— Жаль мне тебя, стукач, жутко жаль.

Стив Грейс отступил назад и холодно посмотрел на него. Такси тронулось, повернуло за угол и исчезло.

Стив повернулся на каблуках, вынул из кармана четверть доллара, подбросил эту монету, ловко поймал и положил на ладонь швейцара.

— На чай от короля,— сказал он.— Спрячь, будет что показывать внукам.

Он вернулся в отель. Не взглянув на Миллера, вошел в лифт, поднялся на восьмой этаж, прошел по коридору и отпер универсальным ключом двери номера Леопарди. Войдя, заперся, отодвинул кровать и пролез между ней и стеной. Подняв с ковра револьвер 32-го калибра, засунул его в карман и стал искать на полу гильзу. Она валялась около корзины для мусора. Стив наклонился, чтобы поднять ее, и застыл в этом положении, устремив взгляд в корзину. Губы его твердо сжались. Он поднял гильзу, рассеянно опустил ее в карман и принялся с любопытством копаться в мусоре. Ему попался кусок бумаги, на котором было наклеено несколько слов, вырезанных из газеты. Он вынул его, потом поднял корзину и, придвинув кровать на место, к стене, высыпал на нее весь мусор.

Из кучи он выбрал несколько клочков бумаги, на которых, как и на первом, были наклеены вырезанные из газеты слова, отнес их на письменный стол и сел за него. Через несколько минут все обрывки были сложены точно по мозаике разрывов, и Стив смог прочитать всю записку, целиком составленную из слов и букв, вырезанных из газет и наклеенных на лист бумаги. Вот что он прочел:

«Леопарди, гони десять кусков вечером в четверг.

На следующей день после начала выступлений в клубе „Шалот“, иначе тебе — аминь. Ее брат».

Стив Г рейс положил обрывки в конверт с гербом отеля, спрятал его в нагрудный карман и закурил сигарету.

«Этому парню нельзя отказать в храбрости»,— подумал он,— это можно причислить к его хорошим качествам. Ну, и его трубу тоже, само собой».

Он запер дверь, секунду прислушался, стоя в коридоре, теперь совершенно притихшем, потом подошел к номеру, в котором жили те девицы. Тихонько постучав, он приложил ухо к дверям. Послышался скрип стула, и к двери приблизились чьи-то шаги.

— Кто там? — Девичий голос звучал холодно и настороженно. Это не был голос блондинки.

— Детектив отеля. Могу я поговорить с вами минутку?

— Вы уже говорите.

— Нет, без дверей между нами, леди.

— Имеете отмычку — воспользуйтесь ею.— Шаги удалились.

Стив отпер дверь своим универсальным ключом, тихо вошел и запер ее за собой.

Стоявшая на письменном столе лампа с абажуром в оборочку отбрасывала неяркий свет. На краю кровати громко храпела блондинка, вцепившись одной рукой в свои отливающие металлическим блеском волосы. Черноволосая сидела на стуле у окна и, по-мужски перекинув одну ногу через другую, пустым взглядом смотрела на Стива.

Он подошел к ней вплотную, указал на длинную прореху в штанине ее пижамы и негромко сказал:

— Вижу, что вы в порядке, это не с перепою. Это было порвано давно. Так что у тебя под черепушкой? Поприжать Кинга?

Девица продолжала спокойно на него смотреть и молча курила.

— Его тут уже нет,— сказал Стив.— Это дело ты проворонила, сестричка.

Он наблюдал за ней, как коршун за добычей, не спуская с ее лица внимательных глаз.

— Дрянь! Меня от вас, от гостиничных шпиков, просто-напросто тошнит! — крикнула она с внезапной яростью.

Она тут же вскочила, шмыгнула мимо него в ванную, закрылась там.

Стив пожал плечами, подошел к блондинке и пощупал ее пульс. Он бился тяжело и медленно, как пульс алкоголика.

— Бедняги! Пропащие вы шлюхи! — шепнул он про себя.

На глаза ему попалась большая красивая сумка, лежащая на комоде. Он лениво потянулся за ней, поднял и снова опустил. Сумка вдруг громко стукнула по стеклянной поверхности, как если бы в ней лежал кусок олова. Стив поспешно открыл ее и сунул туда руку. Его пальцы коснулись холодной стали револьвера, на дне лежал револьвер 25-го калибра. Затем взгляд его привлек белый листок бумаги. Он поднес его к свету. Это была квитанция на оплату жилья с именем и адресом. Сунув ее в карман, Стив закрыл сумку. Когда девица вышла из ванны, он уже стоял у окна.