— Дайте припомнить. Около года. Пожалуй, полтора. Или даже почти два... В номере 76 на седьмом этаже.

— Это самый последний этаж?

— Да, сэр.

Пуаро не стал требовать подробностей о внешности своей «родственницы», поскольку считалось, что такие вещи ему должны быть известны. Вместо этого он осведомился:

— Когда это произошло? Вызвало ли это событие много разговоров?

— Мне кажется, в пять или шесть часов утра. Без всяких предупреждений. Она упала совершенно неожиданно. Но несмотря на ранний час, сразу собралась толпа, они лезли во двор прямо через загородку, вы же знаете, как люди любят всякие сенсации!

— Ну и полиция появилась, конечно?

— Да, полиция приехала очень быстро. Ну и врач, разумеется. И санитарная машина. Это как всегда,— добавил портье тоном человека, который не меньше двух-трех раз в месяц наблюдает, как люди выбрасываются из окон седьмого этажа.

— Представляю, сколько народу набежало с других этажей!

— Не так уж много. Прежде всего, из-за шума машин на улице в доме практически ничего не слышно из того, что творится во дворе. Вроде бы кто-то слышал, как она вскрикнула, падая вниз. Но если это правда, то все равно ее вопль не был достаточно громким, чтобы поднять тревогу. Так что практически происшествие видели одни прохожие на улице. Тут они стали лезть на забор, заглядывать внутрь, а обитатели дома заметили это и присоединились к зевакам...

Пуаро заверил портье, что ему известно, как люди воспринимают уличные происшествия.

— Она жила одна! — полувопросительно-полуутвердительно сказал Пуаро.

— Точно.

— Но у нее наверняка были приятели среди других обитателей дома?

Джо пожал плечами и покачал головой.

— Возможно, но я не могу этого утверждать. Ни разу не видел ее в ресторане ни с кем из наших жильцов. Правда, она иногда обедала с посторонними. А со здешними нет, она не водила компании. Так что, если хотите узнать о ней поподробнее, обратитесь к мистеру Мак-Фарлейну, здешнему администратору.

— Большое вам спасибо. Наверное, я так и сделаю.

— Его кабинет вон в том флигеле. На первом этаже| Вы увидите надпись на двери.

Пуаро отправился, куда ему было сказано. Из своего портфеля он достал одно из писем, напечатанных для него мисс Лемон. На конверте значилось: «Мистер Мак-Фар лейн».

Мистер Мак-Фарлейн оказался довольно привлекав тельным прозорливым человеком лет сорока пяти. Пуаро вручил ему конверт. Тот его распечатал и прочитал содержимое.

— Ах, так. Понятно.

Он отложил его в сторону и посмотрел на Пуаро.

— Владелец дома просит меня помочь в отношении расследования печальной смерти миссис Луизы Чарпантьер. Что именно вы хотите узнать, месье? — он снова заглянул в письмо месье Пуаро.

— Все это, разумеется, абсолютно конфиденциально,— сказал Пуаро.— Но родственники связались с полицией и с поверенным, когда они узнали, что я нахожусь в Англии, они попросили меня выяснить побольше личных фактов, если вы понимаете, что я имею в виду. Страшно неприятно, когда о близком тебе человеке узнаешь только из официальных документов.

— Да, совершенно согласен с вами. Я охотно расскажу вам все то, что мне известно.

— Сколько времени она здесь жила и каким образом получила квартиру в вашем доме?

— Жила она тут — я могу проверить точно — около двух лет. Как мне кажется, та леди, которая раньше занимала номер 76, была знакома с миссис Чарпантьер и предупредила ее заранее, что она съезжает. Ту звали миссис Вайдлор. Работала в Би-би-си. Довольно долго прожила в Лондоне. Прежде чем уехать в Канаду. Весьма симпатичная особа. Сомневаюсь, чтобы она хорошо знала умершую. Возможно, просто упомянула ей, что квартира скоро освободится. Миссис Чарпантьер приехала и сразу же оставила номер за собой.

— Она оказалась хорошей жилицей?

От Пуаро не укрылось, что мистер Мак-Фарлейн ответил несколько нерешительно.

— Удовлетворительной, да.

— Можете меня не стесняться,— усмехнулся Пуаро,— у нее в квартире бывали пьяные сборища, не так ли? Она любила, скажем это так, чересчур шумные увеселения?

После этого мистер Мак-Фарлейн понял, что деликатность не обязательна.

— На нее иногда жаловались соседи, но, как правило, все пожилые люди.

Пуаро сделал многозначительный жест.

— Совершенно верно, она имела излишнее пристрастие к бутылке. Причем, как правило, в шумной компании. Из-за этого частенько возникали недоразумения.

— И она любила джентльменов?

— Ну, я бы не зашел так далеко.

— Все ясно, иногда слова не нужны.

— Конечно, она была не первой молодости...

— Наружность часто бывает обманчивой. Сколько ей лет вы бы дали?

— Трудно сказать, 40—45... Здоровье у нее было неважное...

— Понятно.

— Слишком много пила, в этом нет сомнения. И порой впадала в мрачность. Нервничала за свое будущее. Бегала по врачам, но не верила тому, что они говорили. У женщин, особенно в этом возрасте, появляется боязнь рака. Миссис Чарпантьер была уверена, что она им больна. Доктора ее разуверяли, но она не желала их слушать. Ее лечащий врач на дознании показал, что на самом деле она была здорова, если не считать последствий алкоголя. Это частое явление... Она взвинтила себя таким образом, и в результате...

— Печально слышать,— вздохнул Пуаро,— не знаете ли вы, не было ли у нее друзей среди живущих в доме?

— Я не знаю. Вообще, наш дом мало похож на обычные пансионаты, он скорее напоминает гостиницу. Населен он в основном людьми работающими.

— Я-то думал персонально о мисс Клавдии Рис-Хол-ланд. Интересно, были ли они знакомы?

— Мисс Рис-Холланд? Нет, мне кажется, что нет. То есть они могли знать друг друга, здороваться, разговаривать, поднимаясь одновременно в лифте, и все такое. Но я сомневаюсь, чтобы они были знакомы. Начать с того, что они принадлежат к разным поколениям. Я хочу сказать...

Мистер Мак-Фарлейн был немного взволнован.

«Почему бы это?» — подумал Пуаро.

Он сказал:

— Если я не ошибаюсь, вторая девушка, которая разделяет с ней квартиру, знала миссис Чарпантьер. Я имею в виду Норму Рестарик.

— Вот как? Не знаю. Она переехала сюда совсем недавно, так что я знаю ее только с виду. Внешне неприятная девица. Как я полагаю, она совсем недавно окончила школу.

Помолчав, он добавил:

— Могу ли я еще чем-то быть полезным, сэр?

— Нет, большое спасибо вам. Вы были исключительно любезны. Скажите, а не мог бы я увидеть квартиру? Просто, чтобы иметь возможность сказать...

Пуаро замолчал, не уточняя, что именно он мог рассказать.

— Давайте подумаем. Сейчас ее занимает мистер Траверс. Он целыми днями занят в Сити. Да, сэр, если желаете, давайте поднимемся вместе.

Они вошли в лифт и очутились на седьмом этаже.

Как только мистер Мак-Фарлейн вставил в замок ключ, к ногам Пуаро упала одна из металлических цифр с двери, лишь чудом не попав на его лакированный полуботинок. Пуаро инстинктивно отскочил назад, потом наклонился и поднял ее с пола. Он осторожно вставил ее на свое место.

— Эти цифры слабо закреплены,— сказал он.

— Весьма сожалею, сэр. Я позабочусь об этом. Да, да, время от времени эти зажимы ослабевают... Ну, вот мы и на месте.

Пуаро вошел в общую комнату. В данный момент она показалась ему ужасно безликой. Обои на стенах имитировали деревянную обшивку. Мебель была достаточно удобной, но самой стандартной. Единственным исключением являлись большой телевизор да полка с книгами.

— Понимаете, все квартиры наполовину обставлены,— пояснил мистер Мак-Фарлейн,— так что съемщики не обязательно привозят свою мебель, если они этого не желают. Мы в основном ориентируемся на временных жильцов.

— И обстановка всюду одинаковая?

— В основном. Что касается обоев, сейчас вот этот рисунок «под дерево» очень модный. Их у нас десять вариантов. Съемщики выбирают по своему вкусу. Вот видите, это японский вид, он весьма изящен, не так ли? Есть изображение английского сада, яркие птички на ветках, вид с деревьями, арлекин в белом костюме, абстракционистская картина, состоящая из переплетенных линий и прямоугольников самых контрастных цветов. Обратите внимание, это не какая-то дешевка, а настоящее художественное произведение. То же самое в отношении мебели: два сорта обивки на выбор. В гарнитур входит все необходимое, остальное они при желании могут добавить, но такое случается очень редко.

— По всей вероятности, они не принадлежат к породе любителей создавать себе дом.

— Совершенно верно, перелетные птицы... Или же люди, заинтересованные в солидном комфорте, ванной, водопроводе и так далее, но не в модных занавесках, хотя у нас есть и несколько индивидуалистов, отказавшихся от нашей мебели. Нам даже пришлось включить в договор для них особый пункт о том, что при освобождении квартиры они обязуются вывезти все свои вещи и оплатить работу носильщиков.

Они отошли весьма далеко от вопроса о смерти миссис Чарпантьер.

Пуаро подошел к столу.

— Отсюда? — спросил он негромко.

— Да, вон из того левого окна. С балконом.

Пуаро посмотрел вниз.

— Семь этажей,— вздохнул он,— далеко!

— Да, смерть была мгновенной, конечно, это мог быть и несчастный случай.

Пуаро покачал головой.

— Вряд ли вы можете всерьез предполагать это, мистер Мак-Фарлейн. Это наверняка было предпринято специально.

— Конечно, всегда хочется предполагать более вероятную возможность. Боюсь, что она не была особенно счастлива.

— Еще раз благодарю вас за ваше содействие. Я смогу теперь нарисовать ее родственникам во Франции весьма ясную картину.