Чтобы ответить на это второе «либо», он подошел к двери «Веселого Шамрока». Снаружи трудно было судить о том, что творилось внутри, из-за запотевших окон.

Пришлось отворить дверь и войти.

Он сразу же заметил девушку, которая приходила к нему несколько дней назад. Она сидела в одиночестве за столиком возле стены и курила сигарету, устроившись в углу й уставившись на какую-то невидимую точку. Очевидно, она была погружена в свои думы.

Он спокойно пересек весь зал и тихонько сел на стул, стоящий против нее.

Тогда она подняла голову, и Пуаро обрадовался, заметав, что его узнали.

— Вот мы и встретились снова, мадемуазель,— заговорил он вкрадчивым голосом.— я вижу, что вы меня узнали.

— Да. да, узнала.

— Всегда приятно, когда тебя узнает молодая девушка, с которой ты встречался всего один раз, да и то на протяжении нескольких минут.

Она молча смотрела на него.

— А как вы меня узнали, разрешите спросить?

— По усам. Таких вторых ни у кого нет,—сразу же ответила девушка.

Он был польщен ее словами и горделиво погладил свои усы, которыми не считал зазорным хвастаться.

— Да, вы совершенно правы. Не так-то много найдется усов, которые могут потягаться с моими.

— Да, да, наверное.

— Вряд ли вы, мадемуазель, разбираетесь в усах, но я смею вас заверить, мисс Норма Рестарик, не так ли? Они и правда великолепные.

Он нарочно сделал ударение на ее имени. Поначалу она казалась такой далекой, такой не от мира сего, что он усомнился, заметит ли она эту уловку. Но она заметила и вздрогнула.

— Откуда вам известно мое имя?

— Верно, вы не сообщали своего имени моему слуге, когда приходили тогда ко мне...

— Откуда же вы его узнали? Кто вам сказал?

Он увидел ее тревогу, ее испуг.

— Мой друг,— ответил он.— Друзья иной раз бывают крайне полезны.

— Кто ваш друг?

— Мадемуазель, вы же не пожелали делиться со мной своими маленькими секретами. Вот и я предпочитаю не разглашать свои тайны.

— Не представляю, как вы могли узнать, кто я такая.

— Я же Эркюль Пуаро,— с присущей ему важностью ответил бельгиец. После этого он решил, что пора предоставить инициативу ей, откинулся на спинку стула и с улыбкой посмотрел на нее.

— Я бы...— начала она и остановилась.

— Я знаю, что в тот день мы не особенно далеко ушли,— сказал Пуаро,— вы только успели мне сказать, что вы совершили убийство.

— Ах, это...

— Это, мадемуазель.

— Но, разумеется, я говорила тогда не серьезно. Это была всего лишь шутка.

— Вот как? Вы явились ко мне довольно рано, во время завтрака. Заявили, что у вас срочное дело. Срочное, потому что вы, возможно, кого-то убили. Так вы так понимаете шутки?

Официантка, уже несколько минут ходившая кругом их столика, решительно подошла к Пуаро и протянула ему нечто, напоминающее бумажный кораблик, которые взрослые делают для детей, чтобы они их .пускали в ванне.

— Это для вас? Месье Пуаро? Это оставила одна дама.

— Наверное, мне. Как вы догадались, что я — это я?

— Леди сказала, что я вас узнаю по усам. Сказала, что подобных усов я раньше никогда не видела. И она была права,— добавила она, восхищенно поглядывая на предмет гордости Пуаро.

— Большое вам спасибо.

Пуаро забрал у нее кораблик, развернул его и разгладил на столе. На смятой бумажке было наспех нацарапано несколько слов:

«Он уходит. Она остается, ее поручаю вам, сама пойду следом за ним».

Стояла подпись — «Ариадна».

— Понятно,— сказал Пуаро, снова свертывая кораблик и засовывая его себе в карман.— Так о чем же мы с вами беседовали? Кажется, о вашем чувстве юмора, мисс Рестарик?

— Вам известно только мое имя или же все остальное?

— Некоторые факты я знаю. Вы — мисс Норма Ре-' старик. Ваш лондонский адрес: Бородин-Меншен, 67. Домашний адрес: Кроссходжес, Лонг Зейсаг. Вы там проживаете со своим отцом, мачехой, дядей и компаньонкой. Как видите, я хорошо информирован.

— Вы приставили ко мне кого-нибудь для слежки?

— Ничего похожего. Даю вам слово, что вы ошибаетесь.

— Но вы ведь не из полиции, верно?

— Я не имею никакого отношения к полиции.

Постепенно ее подозрительность и настороженность  ослабевали.

— Не знаю, что мне делать,— пожаловалась она.

— Я не настаиваю на том, чтобы вы обратились ко мне за профессиональной помощью,— сказал Пуаро,— потому что вы правы, заявив, что я слишком стар. По годам это так. Но поскольку я все равно знаю, кто вы такая, я не вижу препятствий для того, чтобы по-дружески обсудить ваши заботы. Не забывайте, что хотя старики и не способны к такой бурной деятельности, как молодые, но зато они обладают большим жизненным опытом, на основе которого могут подойти к решению почти любой проблемы!

Но Норма все еще нерешительно поглядывала на него. Ее широко раскрытые глаза таили в себе то же самое страдальческое выражение* которое прошлый раз так встревожило Пуаро. Однако на этот раз она, в известном смысле, попалась в западню, да и потом.. как казалось бельгийцу, она давно уже стремилась найти такого человека, с которым ей можно было посоветоваться, ну, а Пуаро самой природой был создан для роли отца-исповедника.

— Они считают меня сумасшедшей,— сказала она с отчаянием,— да и мне тоже иной раз кажется, что я. сумасшедшая.

— Очень интересно, - спокойно заметил Пуаро,— для таких вещей много наименований, придуманных психиатрами, психологами и обывателями. Слово «ненормальный» подходит. как известно, к великому множеству людей, поступки которых по той или иной причине отличаются от обычной нормы поведения в обществе. Поэтому состояние «ненормальности» не обязательно означает нечто серьезное. Такого рода вещи легко излечиваются, если только на них обратить внимание. Состояние «ненормальности» вызывается нервными, умственными нагрузками, волнениями, переживаниями, скажем, усиленными занятиями перед экзаменами, ненормальные отношения в семье, сильные Страсти, любовь, ненависть, неудачные романы- все это может привести к нарушению нервной системы и к «ненормальности»

— У меня есть мачеха, которую я люто ненавижу А теперь мне кажется, что я и отца тоже ненавижу. Конечно, последнее вам кажется диким, верно?

Как правило, ненавидят одного из двух, но чего не бывает на свете? По всей вероятности, вы очень любили свою мать. Что. ваш отец ее бросил, или она умерла?

----- Умерла два с лишним года назад.

— Вы ее очень любили?

— Да, по-видимому. То есть, разумеется... Она была больна, часто лежала в больницах и санаториях.

— А ваш отец?

— Отец задолго до этого уехал за границу. В Южную Африку. Мне тогда было около шести лет. Я думала. что он хотел, чтобы мама дала ему развод, но она не согласилась. В Африке он занялся горнорудным делом. К праздникам он мне писал. Присылал подарки. Иной раз мне их привозили люди, приезжавшие в Англию. Вот, пожалуй, и все. Поэтому он не казался мне реальной фигурой. А вот год назад он вернулся домой, потому что ему нужно было заниматься финансовыми делами его дядюшки, совсем уже старичка, ну и все такое. Я обрадовалась, что я не буду одна, но он привез с собой вторую жену.

— И вы на него вознегодовали из-за этого?

— Да-

— Но ведь ваша мать к этому времени умерла, мужчины часто женятся вторично при подобных обстоятельствах. Особенно если они с женой на протяжении многих лет жили отдельно. Кстати, вы не знаете, ваша мачеха — та самая леди, на которой он хотел жениться, когда просил вашу мать о разводе?

— Ну, нет, эта совсем молодая. Красивая. И держит себя так, как будто отец принадлежит ей одной.

Немного помолчав, Норма продолжала голосом обиженного ребенка:

— Я надеялась, что, когда он вернется домой, он будет любить и баловать меня, что я ему стану необходимой, но разве она ему это позволила бы? Она настроена против меня. И она меня оттеснила на задний план. Папа меня практически не замечает.

— Послушайте, в вашем возрасте это уже теряет всякое значение. Наоборот, я бы сказал, что для вас это лучше. Разве вы нуждаетесь в чьем-то надзоре? Вы можете самостоятельно распоряжаться вашей судьбой, наслаждаться жизнью, выбирать друзей...

— Вы бы не стали так говорить, если бы познакомились с обстановкой в нашем доме. То есть в отношении свободного выбора друзей.

Пуаро улыбнулся:

— Девушки никогда не мирились с критикой их подруг и, особенно, приятелей.

— Раньше все было не так,— воскликнула с горестным видом Норма.— Отец совершенно не походит на того, каким я его запомнила в пятилетием возрасте. Вы меня поняли? Тогда он со мной играл целыми днями, был таким веселым. Сейчас он разучился улыбаться. Вечно озабоченный, хмурый, агрессивный. Ну совсем другой!

— Прошло почти пятнадцать лет. Люди меняются.

— Но неужели так сильно!

— Он и внешне изменился?

— Дело не в этом. Если вы взглянете на портрет над его головой, то, хотя он на нем и изображен гораздо более молодым, все равно видно, что это тот же человек. Но лот характер у него совершенно переменился!

— Моя дорогая леди, люди иногда не оказываются такими, какими мы их помним. Годы идут, мы наделяем их такими чертами, которые нам хотелось бы у них встретить, и нам кажется, что мы это помним. И коли тебе угодно запомнить его веселым, ласковым и остроумным, то все остальное отойдет на второй план. Ты запомнишь человека лишенным всяких отрицательных черт.

— Вы действительно так считаете?

Помолчав, она вдруг спросила:

— Но почему же, как вы считаете, я хочу убивать людей?

Норма спросила его так же просто и деловито, как и все предыдущее. Она не рисовалась, не бравировала, хотя, как почувствовал Пуаро, наконец-то они подошли к самой сущности их беседы.