Агата Кристи - Объявлено убийство

– Не надо? – переспросил Краддок. В голосе его снова зазвучали едкие нотки. – Эдмунд Светтенхэм обожает деньги. И, наверное, не прочь заполучить богатую невесту. Но она не разбогатеет, если миссис Гедлер умрет раньше мисс Блэклок. А поскольку миссис Гедлер наверняка умрет раньше, ему необходимо что-то предпринять, не так ли, мистер Светтенхэм?

– Это гнусная ложь! – воскликнул Эдмунд.

И вдруг по дому разнесся крик. Он долетел с кухни. Долгий, нечеловеческий крик ужаса…

– Господи, ведь это не Мици? – вскричала Джулия.

– Нет, – покачал головой Краддок. – Это человек, на совести которого три убийства.

Когда инспектор обвинил Эдмунда Светтенхэма, Мици тихонько улизнула из комнаты в кухню. Не успела она налить в раковину воды, как появилась мисс Блэклок.

Мици пристыженно покосилась на нее.

– Какая же ты лгунья, Мици! – мило улыбнулась мисс Блэклок. – Разве… разве так моют посуду? Сначала помой серебро. Да налей же ты раковину пополнее! Как можно мыть посуду, если в раковине совсем нет воды?

Мици послушно открыла краны на полную мощность.

– Вы не сердиться, что я так говорить, мисс Блэклок? – спросила она.

– Если бы я сердилась на все твои выдумки, мне пришлось бы беситься с утра до ночи, – ответила мисс Блэклок.

– Тогда я идти к инспектор и говорить, что это выдумка? – спросила Мици.

– Он и без тебя уже в курсе, – любезно откликнулась мисс Блэклок.

Мици закрыла кран, и тут же сильные руки одним рывком сунули ее голову под воду.

– Только я знаю, что ты раз в жизни сказала правду, – злобно проговорила мисс Блэклок.

Мици отбивалась, пытаясь вырваться, но мисс Блэклок оказалась на удивление сильной и удерживала голову девушки под водой.

И вдруг совсем рядом раздался жалобный голос Доры Баннер:

– О Лотти, Лотти… не надо… Лотти!

Мисс Блэклок вскрикнула. Руки ее разжались и выпустили Мици, которая, задыхаясь и отплевываясь, подняла голову. А мисс Блэклок продолжала кричать, потому что на кухне никого не было…

– Дора, Дора, прости меня! Я должна, должна была это сделать…

Не разбирая дороги, мисс Блэклок кинулась в посудомоечную, но путь ей преградил сержант Флетчер, а из шкафчика для веников и половых щеток шагнула раскрасневшаяся мисс Марпл.

– У меня всегда хорошо получалось подражать чужим голосам, – сказала она.

– Вам придется пройти со мной, – заявил Летиции сержант Флетчер. – Я свидетель вашей попытки убить девушку. Впоследствии вам будут предъявлены и другие обвинения. Должен предупредить, Летиция Блэклок…

– Не Летиция, а Шарлотта, – поправила сержанта мисс Марпл. – Шарлотта Блэклок, вот кто она такая. Под жемчужным ожерельем, которое она носит не снимая, у нее шрам от операции.

– От операции?

– Да. От операции по удалению зоба.

Притихшая мисс Блэклок изумленно посмотрела на мисс Марпл:

– Выходит, вы все знаете?

– Да, с некоторых пор – все.

Шарлотта Блэклок присела к столу и заплакала.

– Зря вы это сделали, – всхлипывая, бормотала она. – Зачем вы говорили Дориным голосом? Я любила Дору. Я действительно ее любила!

Инспектор Краддок и все остальные толпились в дверях. Констебль Эдвардс, помимо прочих своих достоинств, умевший оказывать первую помощь пострадавшим, делал Мици искусственное дыхание. Как только к Мици вернулся голос, она принялась превозносить себя до небес:

– Я все хорошо делать, да? Я умный! И смелый. О, я такой смелый! Меня почти совсем, немного убили! Но я так смелый, что рискую все.

Внезапно мисс Хинчклифф выскочила вперед и набросилась на рыдающую Шарлотту Блэклок. Сержанту Флетчеру с трудом удалось ее оттащить.

– Нет-нет, – пытался он урезонить мисс Хинчклифф, – что вы… не надо…

– Пустите меня! – приговаривала, стиснув зубы, Хинч. – Я ее растерзаю. Это она убила Эми Мергатройд!

Шарлотта Блэклок подняла на нее глаза и всхлипнула:

– Я не хотела ее убивать. Я никого не хотела убивать… так получилось… Но жаль мне только Дору, после Дориной смерти я осталась совсем одна… С тех пор как она умерла, я одна… О Дора, Дора!..

Мисс Блэклок закрыла лицо руками и вновь зарыдала.

Мисс Марпл сидела в кресле с высокой спинкой, Банч примостилась на полу напротив камина, обхватив колени руками. Преподобный Джулиан Хармон подался вперед и впервые смахивал больше на школьника, чем на мудрого старца, много повидавшего на своем веку. Инспектор Краддок курил сигару, потягивал виски с содовой и чувствовал себя вольготно. Другой кружок образовали Джулия, Патрик и Филиппа.

– Я считаю, что это ваша история, мисс Марпл, – сказал Краддок.

– О что вы, мой мальчик! Я лишь капельку помогла вам. Но вы были в курсе всех событий, вы вели расследование и знаете куда больше меня.

– Ладно, рассказывайте вдвоем, – нетерпеливо перебила старушку Банч. – Каждый по кусочку. Только пусть начинает тетя Джейн, потому что мне нравится, как она путано рассказывает. Когда вы в первый раз заподозрили Блэклок, тетя Джейн?

– Трудно сказать определенно, дорогая Банч. Конечно, мне с самого начала показалось, что самый подходящий человек для организации налета – это мисс Блэклок. О ней единственной было известно, что она общалась с Руди Шерцем. Да и потом, устроить такую заваруху в собственном доме проще простого. Возьмем, к примеру, отопление. Камин зажигать было нельзя: от него был бы свет. Но никто, кроме хозяйки дома, не может распорядиться включить центральное отопление. Не хочу сказать, что я все время об этом думала… Однако порой у меня возникало сожаление, что разгадка не так проста. Впрочем, потом я, как и остальные, была введена в заблуждение, что кто-то покушается на жизнь Летиции Блэклок.

– Наверно, имеет смысл сразу уточнить, что же произошло в действительности, – сказала Банч. – Швейцарец узнал ее?

– Да. Он работал в… – Мисс Марпл нерешительно взглянула на Краддока.

– В клинике доктора Адольфа Коха в Берне, – сказал Краддок. – Кох был всемирно известным специалистом по удалению зоба. Шарлотта Блэклок легла в его клинику на операцию, а Руди Шерц работал там санитаром. Приехав в Англию, он увидел в гостинице даму, бывшую пациентку Коха, узнал ее и при случае заговорил с ней. Дай он себе труд задуматься, Руди, конечно, не стал бы этого делать, ведь он уволился из больницы, и над его головой сгущались тучи. Впрочем, это произошло спустя некоторое время после выписки Шарлотты, и она могла этого не знать.

– Выходит, он не говорил ей ни о Монтре, ни об отце, хозяине отеля?

– Нет, она все придумала, – сказала мисс Марпл. – Представляете, Шарлотта чувствовала себя в безопасности, и вдруг – на тебе, какое чудовищное невезение! Она встречает человека, который знал ее не как одну из двух мисс Блэклок (к этому она была готова), а именно как Шарлотту Блэклок, больную, которой удалили зоб… Но вы хотели услышать все по порядку. Итак, началось все – надеюсь, инспектор со мной согласится – тогда, когда у Шарлотты Блэклок, милой, очаровательной и беззаботной девчушки, начала увеличиваться щитовидная железа, именуемая в народе зобом. Это разбило ее жизнь, она ведь была очень ранимой девочкой и слишком болезненно относилась к своей внешности. Многие девочки этим грешат, особенно в подростковом возрасте. Если бы мать Шарлотты была жива или если бы отец был более разумным человеком, она не оказалась бы в столь плачевном состоянии. Но никто не пытался отвлечь ее от грустных мыслей, не заставлял общаться с людьми, вести нормальный образ жизни и не зацикливаться на своем недостатке. Конечно, если бы Шарлотта росла в другой семье, ей бы сделали операцию гораздо раньше.

Однако доктор Блэклок был мракобесом, деспотичным и упрямым. Он не верил в такие операции. И, вероятно, убедил Шарлотту, что ей ничто не поможет, кроме йода и других подобных лекарств. Шарлотта ему верила. Думаю, они с сестрой переоценивали медицинские познания своего папаши. Шарлотта любила отца слащавой, покорной любовью. Отцу, считала она, видней. Зоб рос, становился все безобразнее, и она постепенно замыкалась в себе, теряла связь с людьми. Хотя вообще-то она была очень добрым, привязчивым созданием.

– Странная характеристика для убийцы, – хмыкнул Эдмунд.

– Ничего странного, – возразила мисс Марпл. – Слабые и добрые люди часто оказываются предателями. А если они в обиде на жизнь, это лишает их и тех немногих душевных сил, которыми они обладают. Летиция Блэклок была, конечно, совсем другой. Белль Гедлер отзывалась о ней очень хорошо, и я полагаю, вполне заслуженно. Она была удивительно цельной натурой и, по ее же собственному признанию, искренне не понимала, как можно не распознать, что честно, а что – нет. Несмотря ни на какие соблазны, Летиция Блэклок не допустила бы мошенничества… Она преданно любила сестру. Чтобы Шарлотта не теряла связи с миром, Летиция писала ей пространные письма, во всех подробностях расписывая свою жизнь. Ее очень беспокоило ужасное душевное состояние Шарлотты. И вот доктор Блэклок умирает. Летиция без колебаний оставляет работу у Рэнделла Гедлера и посвящает себя сестре. Она повезла ее в Швейцарию, чтобы проконсультироваться со швейцарскими докторами по поводу операции. Болезнь оказалась очень запущенной, но, как мы знаем, операция прошла успешно. Зоб удалили, а шрам было легко замаскировать жемчужным ожерельем или бусами.

Потом разразилась война. Вернуться в Англию сестры не могли и остались в Швейцарии, работали в Красном Кресте и других организациях. Время от времени до них доходили вести с родины… Наверное, дошел слух и о том, что Белль Гедлер долго не проживет. Конечно, любой человек на их месте начал бы строить планы, всем бы хотелось получить громадное состояние. Надеюсь, вам понятно, что это было куда важнее для Шарлотты, чем для Летиции? Впервые в жизни Шарлотта почувствовала себя нормальной женщиной, на которую люди смотрят без отвращения или жалости. Наконец-то она вздохнула свободно… Она верила, что впереди у нее целая жизнь и оставшиеся годы будет чем заполнить! Она сможет путешествовать, купить дом, прекрасное поместье… будет иметь наряды и украшения, посещать театры, концерты… любая ее прихоть теперь может быть исполнена… Она грезила наяву.