Агата Кристи - Объявлено убийство

– Простите, что снова побеспокоил вас, мисс Блэклок.

– Ничего страшного! Раз следствие затянулось еще на неделю, значит, вы рассчитываете получить какие-то дополнительные сведения?

Инспектор Краддок кивнул.

– Выяснилось, что Руди Шерц вовсе не был сыном владельца отеля «Альпы» в Монтре. Судя по всему, он начал свою карьеру с санитара в бернской больнице. В бытность его санитаром у многих пациенток пропадали недорогие украшения. Потом Шерц работал под другой фамилией официантом на одном из небольших зимних курортов. Специализировался на подделке счетов: в дубликате указывал услуги, которых не значилось в оригинале. Разницу, естественно, прикарманивал. Дальше работал в одном цюрихском универмаге. В тот период воровство среди продавцов превысило средний уровень. И похоже, Шерц обворовывал не только покупателей.

– Вот как? Значит, он был нечист на руку? – мрачно осведомилась мисс Блэклок. – И я не ошиблась, подумав, что раньше его не видела?

– Не ошиблись. Скорее всего ему на вас указали в гостинице, а он прикинулся вашим знакомым. Родная полиция начала ему докучать, и, приехав в Англию с кучей поддельных документов, Шерц устроился на работу в «Ройал Спа».

– Подходящее местечко для поживы, – холодно процедила мисс Блэклок. – Отель очень дорогой, в нем останавливается много зажиточных людей. И кое-кто из них легкомысленно относится к счетам.

– Да, – сказал Краддок, – там можно собрать неплохой урожай.

Мисс Блэклок нахмурилась:

– Хорошо, это понятно. Но зачем Шерцу понадобилось приезжать в Чиппинг-Клеорн? Неужели он рассчитывал взять с нас больше денег, чем с клиентов отеля?

– Вы абсолютно уверены, что в доме нет никаких ценностей?

– Абсолютно. Мне ли не знать! Смею вас заверить, инспектор, что у нас нет неизвестной картины Рембрандта или чего-нибудь в том же роде.

– Тогда ваша подруга мисс Баннер права. Выходит, Шерц покушался на вашу жизнь.

Мисс Блэклок устремила на него тяжелый взгляд.

– Давайте говорить начистоту. Неужели вы серьезно думаете, что этот юноша пришел меня убивать, предварительно дав объявление в газете, из-за которого к нам сюда сбежалась половина поселка?

– Но он, может, не хотел, чтобы так случилось, – перебила Летицию Дора Баннер. – Наверное, он просто хотел пригрозить тебе и для этого выбрал такую страшную форму. Я, например, так и поняла. «Объявлено убийство…» Я сразу же всеми фибрами души почуяла беду… Если бы он замышлял тебя убить, он бы выстрелил и убежал, и никто бы не узнал, кто он такой.

– Вполне возможно, – согласилась мисс Блэклок, – но…

– Я чувствовала, что это не шуточное объявление, Летти! Я так тебе и сказала. А вспомни Мици! Она тоже перепугалась!

– Кстати, Мици! – подхватил Краддок. – Мици… Расскажите мне поподробней об этой молодой особе.

– Вид на жительство и документы у нее в порядке.

– Не сомневаюсь, – сухо сказал инспектор. – Бумаги Шерца тоже были – не подкопаться.

– Но зачем Руди Шерцу понадобилось меня убивать?

– За его спиной мог стоять кто-то другой, – сказал Краддок. – Вам это в голову не приходило?

Он употребил слова «за спиной» метафорически, хотя у него и промелькнула мысль, что если гипотеза мисс Марпл верна, то выражение имеет и прямой смысл. Однако мисс Блэклок и бровью не повела. Взгляд ее оставался скептическим.

– И все-таки, – сказала она, – зачем меня убивать?

– Ответа на этот вопрос я от вас и добиваюсь, мисс Блэклок.

– Но что мне вам ответить? Вздор! Врагов у меня нет. С соседями, смею думать, я всегда жила в мире. Ничьих тайн я не ведаю. Да это нелепая мысль! А намеки, что здесь замешана Мици, тоже абсурд. Ведь мисс Баннер сказала, что, прочитав объявление в газете, Мици до смерти перепугалась и тут же хотела от нас съехать.

– Это могло быть ловким маневром. Она прекрасно знала, что вы ее не отпустите.

– Ну конечно, если что-то втемяшить в голову, то на любое возражение всегда найдется контраргумент. Однако уверяю вас, если бы Мици вдруг ни с того ни с сего воспылала ко мне лютой ненавистью, она просто подсыпала бы мне чего-нибудь в еду и не стала бы ломать комедию… По-моему, у полиции предубеждение против иностранцев. Мици, может, и лгунья, но не убийца. Можете запугивать ее и дальше, но если она в порыве гнева потребует расчет или запрется у себя в комнате, закатив истерику, вы будете сами готовить нам обед. Миссис Хармон придет сегодня к нам с пожилой женщиной, которая приехала к ней погостить. Они придут к вечернему чаю, и я просила Мици испечь миниатюрное печенье, но боюсь, вы выбьете ее из колеи. Неужели вам больше некого подозревать?

Краддок отправился на кухню, задал Мици те же вопросы, что и в прошлый раз, и получил те же самые ответы. Да, она заперла входную дверь сразу после четырех. Нет, она не всегда так делает, но в тот вечер она нервничала из-за «ужасный объявления». Запирать черный ход не имело смысла, потому что мисс Блэклок и мисс Баннер собирались закрыть уток и покормить цыплят, а миссис Хаймес должна была вернуться с работы.

– Миссис Хаймес показала, что заперла дверь в половине шестого.

– А вы верить… да-да, вы верить…

– Почему бы и нет?

– Что вам разница, что я думаю? Мне вы не верить.

– Считай, что я даю тебе шанс войти ко мне в доверие. Итак, ты считаешь, что миссис Хаймес не запирала черный ход?

– Она очень стараться, чтобы не запирать.

– Не понимаю, о чем ты?

– Тот парень работать не один. Нет, он знать, куда ходить, знать, что, когда приходить, дверь будет открытый, о, такой удобно открытый!

– Что ты хочешь сказать?

– А какой польза, что я говорить? Вы не слушать. Вы сказать, что я бедная беженка, я не говорить правда. А этот английский леди с белый волосы, о нет, она никогда не говорить ложь. Она такой английский, такой честный. И вы верить она, а не я. Но я могла рассказать немного вещи. О да, могла!

Мици с чувством швырнула кастрюлю на плиту.

Краддок колебался, не зная, стоит ли придавать значение словам Мици. Ведь это вполне могло оказаться просто потоком желчи.

– Мы принимаем во внимание все, что нам сообщают, – наконец сказал он.

– Но я ничего не говорить. Зачем? Вы как везде. Преследоваете и презираете бедный беженцы. Если я говорить, что неделя назад, когда этот парень приходить за деньги к мисс Блэклок и она его гонять домой… если я говорить, что потом я слушать, что он разговаривать с миссис Хаймес… да-да, с ней около оранжерея, вы опять утверждать, что я придумать?

«Вполне вероятно», – подумал Краддок, но вслух возразил:

– Ты не могла слышать их разговор.

– Нет, могла! – торжествующе взвизгнула Мици. – Я ходить собирать крапива, из она делать такой хороший суп. Хозяева не согласные, но я им не говорить, готовить, и все. Вот я ходить и слышать, как они беседовали. Он сказать: «Но как я могу прятаться?» А она: «Я покажу». А потом еще: «Четверть шестого». А я думать: «Ага, так ты себя держать, моя леди! Идешь с работа и бежишь к мужчина. Несешь его в дом. Наверно, мисс Блэклок это не очень любить. Она быстро выгонять такой женщин». Я думала, я буду смотреть и слушать, а потом рассказывать все мисс Блэклок. Но сейчас понимать, что думать неправильный. Она с ним планировать не любовь, она с ним планировать грабить и убивать. Но вы говорить, я все придумывать. Злая Мици, говорить вы. Я буду садить ее тюрьма.

Краддок призадумался. Мици могла и сочинять. Но могла и не сочинять. Он осторожно спросил:

– А ты уверена, что она разговаривала именно с Руди Шерцем?

– Конечно. Он выходил, я видела, что он пойти по дорожка к оранжерея. А я тогда, – вызывающе добавила Мици, – выходила смотреть, если вырастала молодой крапива.

«Любопытно, – подумал Краддок, – что за молодая крапива может вырасти в октябре?» Но он понимал, что Мици просто наспех выдумала отговорку, скрывая свои шпионские намерения.

– А больше ты ничего не слышала?

Мици посмотрела на него удрученно.

– Эта мисс Баннер с ее длинный нос звать: «Мици! Мици!» И я должна уходить. Она такой вредный! Все лезет. Говорит, будет научить меня готовить. Ее готовление! В эти блюда везде, везде вода!

– А почему ты в прошлый раз умолчала об этом? – строго спросил Краддок.

– Потому что не помнить… Я не думать… Я только потом решить, что они иметь план… он и она.

– А ты уверена, что это была миссис Хаймес?

– Уверен. Она воровка, эта миссис Хаймес. Она воровает и показывает воры хорошие дом. Что она получать за работа в саду, для такой женщин мало. Нет! Ей надо ограбливать мисс Блэклок, которая был с ней такой добрый. Она плохой, плохой женщин, эта миссис Хаймес.

– А если, – сказал инспектор, – мне донесут, что не Филиппу, а тебя видели с Руди Шерцем? Тогда как?

Но сие предположение впечатлило Мици куда меньше, нежели надеялся Краддок. Служанка презрительно фыркнула и потрясла головой.

– Это ложь, ложь, ложь! Говорить ложь о человек нетрудно, но в Англия это надо доказывать. Так мне сказать мисс Блэклок. Это правда или она обманывать? Я не разговаривать воры и убийцы. Никакой английский полицейский не может так обвинять. Но как я могу готовить еда, если вы здесь всегда говорить, говорить, говорить!.. Уходите из моя кухня, пожалуйста. Я хочу сейчас очень осторожный соус.

Краддок послушно вышел. Его подозрения относительно Мици начали развеиваться. Слишком уж убежденно она говорила про Филиппу Хаймес. Конечно, Мици вполне могла оказаться лгуньей. Так оно и было, по мнению Краддока. Но в ее рассказе, вероятно, все же была доля правды. Он решил побеседовать с Филиппой Хаймес. В первый раз она показалась ему спокойной, хорошо воспитанной молодой женщиной. Он не подозревал ее в причастности к преступлению.

Краддок в задумчивости шел по коридору и по рассеянности попытался открыть не ту дверь. Спускавшаяся с лестницы мисс Баннер поспешила его поправить: