Агата Кристи - Объявлено убийство

— Теперь, задним числом, вы считаете его просьбу лишь предлогом, чтобы проникнуть в дом, не так ли?

— Сейчас я считаю именно так. Когда я его провожала, он сказал: «У вас очень милая гостиная». Явная ложь, ведь это жуткая малюсенькая темная комнатушка. Это было просто предлогом для того, чтобы заглянуть туда. А потом заскочил вперед и открыл дверь, сказав: «Я сам». Наверное, хотел взглянуть на замок. Вообще-то мы, как и все, кто здесь живет, не запираемся до самой темноты. Кто угодно может войти.

— А черный ход, он был заперт?

— Да. Перед приходом гостей я выходила через него закрыть уток.

— А когда вы выходили, дверь была заперта?

— Не припомню… Кажется, да. Но я точно помню, что заперла ее, когда вернулась.

— Это было примерно в четверть шестого?

— Да, где-то так.

— А парадная дверь?

— Обычно ее не запирают допоздна.

— Тогда Шерц мог свободно через нее войти. Или же мог проскользнуть через черный ход, пока вы загоняли уток. Он уже знал планировку и, очевидно, заметил, где можно спрятаться, например в шкафах. В общем, с этим вроде все ясно.

— Извиняюсь, вовсе даже не ясно. Зачем, скажите на милость, все эти ухищрения, зачем ему понадобилось вваливаться в дом и ломать глупую комедию с налетом?

— А вы храните дома деньги, мисс Блеклок?

— Ну, фунтов пять здесь, в письменном столе, и фунт, может, два в кошельке.

— А драгоценности?

— Пару колец и эти камни. Согласитесь, инспектор, что это полнейший абсурд…

— А он вовсе и не был грабителем! — вскричала мисс Баннер. — Я только и делаю, что твержу тебе об этом, Летти. Он мстил! За то, что ты не дала ему денег! И стрелял он именно в тебя… целых два раза.

— Ага, — сказал Креддок. — Вот мы я подошли к вчерашнему вечеру. Что произошло, мисс Блеклок? Расскажите, пожалуйста, только поточней и поподробней.

Мисс Блеклок немного подумала.

— Помню, я сказала, что если чему-то суждено случиться, оно вот-вот случится. И тут начали бить часы. Мы все молча слушали. Они успели отбить две четверти, и вдруг совершенно неожиданно погас свет.

— Что погасло?

— Бра, здесь и в той комнате. Большая люстра и ночники не горели.

— А перед тем как они погасли, была какая-нибудь вспышка или шум?

— Да вроде нет.

— Была-была вспышка, — сказала Дора Баннер. — И треск. Опасный.

— Ну а потом, мисс Блеклок?

— Распахнулась дверь…

— Какая? Их две.

— Эта. Та, другая, не открывается. Она ложная. Открылась дверь, и вошел он, человек в маске. Он держал пистолет. Зрелище было совершенно невероятное, но, конечно, в ту минуту я думала, что это просто глупая шутка. Он что-то сказал… Не помню…

— Руки вверх! Стрелять буду! — театрально выкрикнула мисс Баннер.

— Что-то в этом роде, — довольно неуверенно кивнула мисс Блеклок.

— Ну а потом?

— Свет ударил мне прямо в глаза. Он меня ослепил. А потом я не поверила своим ушам. Пуля просвистела у меня над головой и ударилась в стену. Кто-то взвизгнул, и тут я ощутила жгучую боль в ухе и услышала второй выстрел.

— Это было чудовищно, — вставила мисс Баннер.

— Ну а потом что случилось, мисс Блеклок?

— Трудно сказать… От боли и потрясения у меня голова пошла кругом. Он… он повернулся, похоже, споткнулся — и тут прогремел третий выстрел, фонарь упал, и все затолкались и закричали.

— А где вы стояли, мисс Блеклок?

— Она стояла около столика и держала вазочку с фиалками, — молвила мисс Баннер.

— Я была здесь, — мисс Блеклок подошла к маленькому столику возле прохода под аркой. — На самом деле в тот момент я держала сигаретницу.

Инспектор Креддок осмотрел стену за ее спиной. На ней ясно виднелись две дырки от пуль. Сами пули уже изъяли и отправили на экспертизу, чтобы сравнить с пистолетом.

Он спокойно сказал:

— Вы чудом избежали смерти, мисс Блеклок.

— Он стрелял в нее, — сказала мисс Баннер. — Именно в нее! Я его видела. Он наводил фонарь на всех подряд, пока не нашел ее, потом прицелился и выстрелил. Он хотел тебя убить, Летти.

— Дора, милая, ты просто вбила это себе в голову, потому что постоянно об этом думаешь.

— Он стрелял в тебя, — упрямо повторила Дора. — Он хотел тебя застрелить, а когда промахнулся, покончил с собой.

— А мне кажется, у него и в мыслях не было кончать самоубийством, — сказала мисс Блеклок.

— Значит, мисс Блеклок, вы до самого последнего момента, вплоть до выстрелов, были уверены, что это шутка?

— Разумеется, а что еще я могла думать?

— А как вы думали, кто этот шутник?

— Сначала ты подумала на Патрика, — напомнила ей Дора Баннер.

— На Патрика? — резко переспросил инспектор.

— Да, это мой юный племянник, — так же резко ответила мисс Блеклок и продолжала, раздосадованная поведением подруги. — Когда я увидела объявление, мне пришло в голову, что, может быть, Патрик попытался так сострить, но он это категорически отрицал.

— И ты заволновалась, Летти, — сказала мисс Баннер. — Ты волновалась, хотя и притворялась спокойной. И правильно делала, что волновалась. Там говорилось «Объявлено убийство», и действительно было объявлено убийство, твое убийство. И если бы он не промахнулся, тебя бы убили. Что бы мы тогда делали?

Дора Баннер вся дрожала, говоря это. Лицо ее сморщилось, казалось, она вот-вот заплачет.

Мисс Блеклок потрепала ее по плечу.

— Все хорошо, Дора, милая, не волнуйся. Тебе вредно. Все хорошо. Это было ужасно, но ведь все прошло. — Она прибавила: — Ради меня, возьми себя в руки, Дора. Ты моя опора, ты ведешь хозяйство. Кстати, кажется, сегодня должны принести белье из прачечной?

— О господи, Летти, как хорошо, что ты мне напомнила! Интересно, принесут они пропавшую наволочку? Надо будет это записать. Я сейчас пойду узнаю.

— И унеси фиалки, — сказала мисс Блеклок. — Больше всего на свете ненавижу завядшие цветы.

— Ах, какая жалость! Я ж только вчера их сорвала. Совсем не постояли. О господи, да я же забыла налить в них воды! Только представь! Все время я что-то забываю. Значит, я иду выяснять про белье. Ведь они могут приехать с минуты на минуту.

И, вновь счастливая, она поспешила прочь.

— Дора слабый человек, — сказала мисс Блеклок, — и ей вредно волноваться. Ну что вы еще хотели узнать, инспектор?

— Кто еще живет в вашем доме и что это за люди.

— Кроме нас с Дорой Баннер, здесь сейчас живут двое моих дальних родственников: Патрик и Джулия Симмонс.

— Дальних родственников? Разве они вам не племянники?

— Нет, хотя они и называют меня тетей Летти, на самом деле они дальняя родня. Их мать — моя троюродная сестра.

— И они всегда жили с вами?

— О нет, что вы! Только два последних месяца. До войны они жили на юге Франции. Потом Патрик воевал во флоте, а Джулия, кажется, работала в каком-то министерстве. Она жила в Льяндудно. Когда война кончилась, их мать написала мне и спросила, можно ли им пожить у меня квартирантами?.. Джулия учится в Мильчестерской больнице на фармацевта, а Патрик занимается на инженерном факультете в Мильчестерском университете. Вы знаете, от нас до Мильчестера пятьдесят минут на автобусе, ну и я их с радостью приняла. Ведь правда, для меня одной дом слишком велик. Они вносят небольшую сумму за жилье и питание, и мы прекрасно уживаемся.

— Еще здесь есть миссис Хаймес, не так ли?

— Да. Она работает помощницей садовника в Дайас Холле, у миссис Лукас. Старый садовник с женой живут там, и миссис Лукас попросила меня выделить Филлипе комнату. Филлипа очень хорошая женщина. Ее мужа убили в Италии, у нее остался восьмилетний сын, я договорилась, что он приедет сюда на каникулы.

— А какая у вас прислуга?

— Пять раз в неделю по утрам приходит миссис Хиггинс из поселка, еще у меня есть одна беженка, она нам готовит. Боюсь, вы на собственном опыте убедитесь, что с Мици трудно. У нее что-то вроде мании преследования.

Креддок кивнул. Он вспомнил еще одно замечание констебля Легга. Сказав, что Дора Баинер «с приветом», а Летиция Блеклок «нормальная», он наделил Мици единственным определением: «лгунья».

Словно читая его мысли, мисс Блеклок сказала:

— Прошу вас, не относитесь к бедняжке с предубеждением. Я верю, что за любой ложью скрывается значительная доля правды. Вот, например, ее рассказы о всяческих злодеяниях росли, росли, и теперь ей кажется, что любое несчастье, о котором писали в газете, на самом деле происходило с ней или с кем-нибудь из ее родственников. Но ведь она действительно испытала когда-то тяжелое потрясение, и на ее глазах действительно убили кого-то из родственников. Мне кажется, большинство перемещенных лиц требуют к себе внимания и симпатии вполне заслуженно, они считают, что пережили много жестокостей, и, чтобы вызвать к себе сочувствие, преувеличивают и присочиняют. — Она добавила: — Откровенно говоря, Мици кого хочешь сведет с ума. Она всех нас раздражает и выводит из себя, она хмурая, подозрительная, у нее вечно какие-то предчувствия, она строит из себя обиженную. Но все-таки мне ее действительно жаль. — Она улыбнулась. — И потом, Мици, когда захочет, умеет очень вкусно приготовить.

— Попытаюсь тревожить ее как можно меньше, — успокоил ее Креддок. — А девушка, которая мне открыла дверь?.. Это Джулия Симмонс?

— Да. Хотите — можете с ней поговорить. Патрика сейчас нет, а Филлипу вы застанете в Дайас Холле, она на работе.

— Благодарю вас, мисс Блеклок. А сейчас, с вашего позволения, я побеседую с мисс Симмонс.

Джулия с хладнокровным видом вошла в комнату, уселась в кресло, в котором до нее сидела. Петиция Блеклок, и стала ждать вопросов.