Агата Кристи - Объявлено убийство

— Вся ваша идея чудовищна. Почему именно я? Зачем, черт побери, мне это понадобилось?

— Помните? Если мисс Блеклок умрет раньше миссис Гедлер, наследство получают двое. Двое, которых мы знаем как Пипа и Эмму. Джулия Симмоис оказалась Эммой…

— Так вы считаете, что я — Пип? — рассмеялся Эдмунд. — Фантастика, чистая фантастика. Я того же возраста — это единственное, что у меня с ним общего. И я докажу вам, дурак набитый, что я — Эдмунд Светтенхэм. У меня есть свидетельство о рождении, об окончании школы, университета — все.

— Он не Пип, — раздался голос из темного угла. Филлипа Хаймес выступила вперед, лицо ее, было бледно. — Пип — это я, инспектор.

— Вы?!

— Да. Все почему-то решили, что Пип — мальчик. Джулия знала, что ее двойняшка — сестра, не знаю, позему она не сказала этого сегодня днем.

— Из семейной солидарности, — сказала Джулия. — Я вдруг поняла, кто ты такая. До того я не догадывалась.

— У меня был тот же замысел, что и у Джулии, — сказала Филлипа слегка дрожащим голосом. — После того, как я… потеряла мужа и война кончилась, я задумалась, что же мне делать. Моя мать давно умерла. Я выяснила, где живет мисс Блеклок, и приехала сюда. Нанялась на работу к миссис Лукас. Я надеялась, что, поскольку мисс Блеклок — пожилая женщина, у которой нет родственников, она, возможно, захочет помочь. Разумеется, не мне — я ведь могу работать. Помочь Гарри получить образование. В конце концов, деньги принадлежали Гедлерам, а у нее не было своей родни, на которую она могла бы их тратить. А потом, — Филлипа заговорила быстрей, после налета я испугалась. Все выглядело так, будто единственный человек, у которого имелись причины убить мисс Блеклок, — это я. Я ведь и понятия не имела, кто такая Джулия — мы с ней не близнецы и мало похожи; все выглядело так, будто я единственная, на кого может пасть подозрение. Мисс Блеклок была ко мне очень добра. Я не пыталась ее убить, у меня даже в мыслях этого не было. Но тем не менее все равно: Пип — это я. — Она помолчала и добавила: — Так что не надо больше подозревать Эдмунда.

— Не надо? — сказал Креддок. В голосе его снова зазвучали едкие нотки. — Эдмунд Светтенхэм — юноша, обожающий деньги. Возможно, этот юноша не прочь жениться на богатой невесте. Но она не разбогатеет, если миссис Гедлер умрет раньше мисс Блеклок. А поскольку почти стопроцентная гарантия, что миссис Гедлер умрет раньше мисс Блеклок, ему надо что-то предпринять, не так ли, мистер Светтенхэм?

— Мерзкая ложь! — воскликнул Эдмунд.

И вдруг по дому разнесся крик. Он прилетел с кухни, это был долгий, нечеловеческий вопль ужаса.

— Господи, но это не Мици! — закричала Джулия.

— Нет, — сказал Креддок, — это тот, кто убил трех человек.

Как только инспектор набросился на Эдмунда Светтенхэма, Мици тихонечко улизнула из комнаты на кухню. Она наливала в раковину воду, когда вошла мисс Блеклок.

Мици украдкой бросила на нее пристыженный взгляд.

— Какая же ты лгунья, Мици! — мило сказала мисс Блеклок. — Разве так моют посуду? Сначала помой серебро и налей полную раковину. Как ты можешь мыть, если у тебя совсем нет воды?

Мици послушно открутила краны.

— Вы не сердиться, что я сказала, мисс Блеклок? — спросила она.

— Если б я сердилась на все твои выдумки, мне пришлось бы беситься целыми днями, — ответила мисс Блеклок.

— И я иду сейчас к инспектору и говорю, я все выдумывала? — спросила Мици.

— Он и без тебя уже знает, — любезно сказала мисс Блеклок.

Мици закрутила кран, и тут же сильные руки схватили ее за голову и одним рывком сунули под воду.

— Только я знаю, что ты раз в жизни сказала правду, — злобно проговорила мисс Блеклок.

Мици отбивалась, пытаясь вырваться, но мисс Блеклок продолжала удерживать под водой голову девушки.

И вдруг совсем рядом раздался жалобный голос Доры Баннер:

— О Лоттн, Лотти… не надо… Лотти!

Мисс Блеклок закричала, ее руки взлетели вверх и выпустили Мици, которая, задыхаясь и отплевываясь, подняла голову.

А мисс Блеклок продолжала кричать, потому что на кухне никого не было.

— Дора, Дора, прости меня! Я должна была… я должна была это сделать…

Не разбирая дороги, она кинулась в посудомоечную, но путь ей преградил сержант Флетчер, а из шкафчика для веников вышла раскрасневшаяся, торжествующая мисс Марпл.

— Я всегда хорошо умела подражать чужим голосам, — сказала мисс Марпл.

— Вы должны пройти со мной, мадам, — сказал сержант Флетчер. — Я свидетель вашей попытки убить эту девушку. Вам будут предъявлены и другие обвинения. Должен предупредить вас, Петиция Блеклок…

— Шарлотта Блеклок, — поправила его мисс Марпл. — Вот кто она такая, да будет вам известно. Под жемчужным ожерельем, которое она носит не снимая, у нее шрам от операции по удалению зоба.

Притихшая мисс Блеклок посмотрела на мисс Марпл.

— Значит, вы обо всем знаете?

— Да. Уже какое-то время знаю.

Шарлотта Блеклок села возле стола и заплакала.

— Вы не должны были этого делать, — сказала она. — Не надо было говорить Дориным голосом. Я любила Дору. Я действительно любила Дору.

Инспектор Креддок и все остальные стояли в дверях. Констебль Эдварде делал искусственное дыхание Мици. Едва Мици смогла говорить, она принялась превозносить себя до небес:

— Я все хорошо делала, да? Я умная! Я смелая! О, очень смелая! Меня почти совсем, немного убили. Но я так смелая, что рискую все.

Тут мисс Хинчклифф вдруг вырвалась из толпы и бросилась на рыдающую Шарлотту Блеклок, сидевшую возле стола. Сержант Флетчер удержал ее. Мисс Хинчклифф бормотала сквозь зубы:

— Пустите меня. Я с ней расквитаюсь. Это она убила Эми Мергатройд.

Шарлотта Блеклок подняла на нее глаза:

— Я не хотела ее убивать. Я никого не хотела убивать… но так было надо… Но жаль мне только Дору… После Дориной смерти я осталась совсем одна… С тех пор, как она умерла, я одна… О Дора, Дора…

Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Мисс Марпл сидела в высоком кресле, Банч — на полу напротив камина, обхватив руками колени.

Преподобный Джулиан Хармон подался вперед и впервые смахивал больше на школьника, чем на умудренного и много повидавшего на своем веку человека. Инспектор Креддок курил сигару. Другой кружок образовали Джулия, Патрик, Эдмунд и Филлипа.

— Я считаю, это ваша история, мисс Марпл, — сказал Креддок.

— О нет, мой мальчик. Я просто чуточку помогла вам кое в чем. Это вы были в курсе всех событий, вели дело и знаете куда больше меня.

— Ну ладно, рассказывайте вдвоем, — нетерпеливо сказала Банч. — Каждый по кусочку. Только пусть начинает тетя Джейн, потому что мне нравится, как она путано рассказывает. Когда вы в первый раз подумали, что все это — дело рук Блеклок?

— Ну, Банч, милочка, трудно сказать определенно. Конечно, поначалу мне показалось, что самым подходящим человеком, то есть самым очевидным организатором налета была мисс Блеклок. О ней единственной было известно, что она общалась с Руди Шерцем. И потом легче всего устроить такую шутку в собственном доме. Например, центральное отопление. Камин зажигать было нельзя, потому что это дало бы свет в комнате. Но единственным, кто мог приказать не зажигать камин, была сама хозяйка дома. Не то, чтобы я все время об этом думала… просто мне было жаль, что это не может быть так просто. О нет, я, как и все прочие, была введена в заблуждение и считала, что кто-то хочет убить Летицию Блеклок.

— Думаю, лучше сразу уточнить, что же произошло на самом деле, — сказала Банч. — Этот швейцарец узнал ее?

— Да. Он работал в…

Она нерешительно взглянула на Креддока.

— В клинике доктора Адольфа Коха в Берне, — сказал Креддок. — Кох был всемирно известным специалистом по удалению зоба. Шарлотта Блеклок легла в его клинику на операцию, а Руди Шерц работал там санитаром.

Приехав в Англию, он увидел в гостинице даму, бывшую пациентку, узнал ее и при случае заговорил с ней. Полагаю, если б он дал себе труд задуматься, то этого бы не сделал — он ведь ушел из клиники потому, что над его головой собиралась гроза; правда, это случилось спустя некоторое время после Шарлоттиной выписки, и она могла не знать.

— Значит, он не говорил ей ни о Монтре, ни об отце, владельце гостиницы?

— О нет, она все придумала.

— Очевидно, для нее эта встреча явилась сильным потрясением, — задумчиво сказала мисс Марпл. — Она чувствовала себя в относительной безопасности, и вдруг — на тебе, она встречает того, кто знал ее не как одну из двух мисс Блеклок (к этому она была готова), а именно как Шарлотту Блеклок, больную, которой оперировали зоб.

— Но вы хотели услышать все сначала. Итак, началом я считаю — с вашего позволения, инспектор, — тот момент, когда у Шарлотты Блеклок, хорошенькой, легкомысленной и ласковой девочки, начала увеличиваться щитовидная железа, которую в народе называют зобом. Это разбило всю ее жизнь, она ведь была очень ранимой. Если б у нее была мать или разумный отец, думаю, она бы не оказалась в таком ужасном состоянии. Ее некому было отвлекать от грустных мыслей, заставлять общаться с людьми, вести нормальный образ жизни и не думать о своем недостатке. И конечно, расти она в другой семье, ей бы сделали операцию гораздо раньше.

Но доктор Блеклок был мракобесом, человеком ограниченным, деспотичным и упрямым. Он не верил в такие операции. И видимо, убедил Шарлотту, что ей ничто не поможет, кроме йода и других лекарств. Шарлотта поверила ему. Думаю, ее сестра тоже слишком переоценивала медицинские познания своего папаши.

Шарлотта любила отца слащавой и покорной любовью Она была уверена, что отцу видней, что для нее лучше. Но по мере того, как зоб рос и становился все безобразней, она все больше замыкалась в себе и переставала общаться с людьми. А вообще-то она была очень добрым, привязчивым созданием.