– Но ты не собираешься меня слушать?

– Нет, я должна идти.

– Хорошо, – сказал я, – я подвезу тебя и высажу за пару кварталов от Монаднок-Билдинг, откуда ты пройдешь пешком. Ночевать будешь здесь. Когда вернешься, заходи, ключ у тебя есть.

– А где будешь ты, Дональд?

– Мне есть где ночевать. Я же говорил.

– Дональд, может быть, ты… Я хочу сказать… Дональд, я просто не могу выгнать тебя на улицу. Я здесь не останусь. У меня уже все готово, чтобы уехать. Когда я получу деньги, то перееду в ту маленькую гостиницу рядом с Монаднок-Билдинг. Там сносные цены и приличные условия.

– Как хочешь, – сказал я.

Помолчав мгновение, она с тоской в голосе проговорила:

– Я больше никогда не увижу тебя. Наши пути разойдутся, и мы, наверное, не встретимся в этом городе.

– Ну что ж, я рад был познакомиться с тобой.

– Я не хочу прощаться с тобой в машине, на улице, рядом с Монаднок-Билдинг.

– Когда же мы попрощаемся?

– Сейчас.

– Ты не хочешь, чтобы я подвез тебя к…

– Нет, хочу. Я говорю не об этом. А о прощании. – Она обняла меня, прижалась к щеке и сказала: – Ты удивительный, Дональд! Ты… ты… ты слишком хороший, чтобы все было правдой.

– Спасибо.

Она поцеловала меня, как мне показалось, не только из благодарности, взглянула на меня своими сияющими глазами и сказала:

– Дональд, я не была уверена в тебе, но…

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Ты не пытался извлечь выгоду из моего положения, не приставал ко мне!

– А ты ожидала этого?

– Конечно, ожидала! Мужчины всегда пристают, а женщинам остается только выбирать. Они выбирают тех, кто им нравится, и избегают других.

– Итак, ты не была уверена во мне?

Она рассмеялась:

– Я испугалась, что ты один из тех мужчин, которые… которые не любят женщин.

– А что ты думаешь теперь?

– Господи, Дональд, ты меня завел, мы заболтались. Пошли, нам пора, у нас есть дела. Я только хотела попрощаться и поблагодарить тебя, пока было время… Я готова. Если ты хочешь… Ну ладно, ты возьмешь чемодан, а я – пальто и сумку. Мы оставим их в отеле.

– Ты все-таки хочешь ехать? – спросил я.

– Я должна довести это дело до конца.

– Ладно, пошли, – сказал я.

Я взял чемодан, она – остальные вещи, и мы спустились вниз, к машине. Я подъехал к отелю, заплатил портье и попросил несколько часов посмотреть за вещами, потом мы проехали еще немного и остановились.

Дафни, несмотря на то что мы остановились у пожарной стойки, не обращая внимания на идущих людей и на то, что я не заглушил мотор, повторила свое «до свидания». Замечательное прощание! Она задумчиво посмотрела на меня.

– Дональд, у меня какое-то нехорошее чувство, – сказала она натянутым голосом.

– Что за чувство?

– Мне кажется, что ты что-то скрываешь. Ты какой-то сдержанный, скованный. Я это чувствую.

– Почему ты так думаешь?

– Ты ведешь себя так, будто это была деловая встреча. Сначала я подумала, что ты работаешь в страховой компании и это часть целого плана. Но… сейчас я не знаю. Просто я вижу, что ты сдержанный.

– Это беспокоит тебя?

– Конечно. Девушкам не нравится, когда парень так ведет себя. Им нужно внимание. А ты скрываешь что-то важное. Я испугалась даже, что ты не человек… то есть я не это хотела сказать… Ты не обращаешь внимания на противоположный пол.

– Надеюсь, теперь ты выкинула это из головы.

Она рассмеялась:

– Мне нравится так долго прощаться… Господи, я же должна быть там без десяти десять, а мне еще идти полтора квартала! До свидания, Дональд.

Она быстро поцеловала меня, открыла дверцу, выскочила на тротуар и быстро пошла вперед. Я проводил ее взглядом, потом поехал к тому месту, откуда мог видеть вход в Монаднок-Билдинг.


Родней Харнер уже ждал Дафни. Когда она подошла, он посмотрел на часы и, вероятно, сделал ей выговор. Дафни начала что-то быстро говорить. Харнер взял ее за локоть и отвел к стоянке. Я ждал, пока они появятся снова. Ждать пришлось недолго. Харнер сидел за рулем «Линкольна», Дафни – рядом. Я догнал их и убедился, что номер машины снят. Потом я отстал, чтобы Харнер не заметил слежки. Я понимал, что рискую завалить всю работу, но эту возможность нужно было использовать. Сидеть на хвосте довольно интересно. Время от времени я гасил фары и ехал вплотную с тротуаром. Иногда я отставал, затем снова догонял «Линкольн». И вот, когда я в очередной раз решил держаться на расстоянии, они вдруг исчезли.

Я объехал вокруг квартала, потом осмотрел ближайшие улицы. Я выбился из сил, но «Линкольн» как в воду канул. Вот в этот момент я и изменил свое мнение о Харнере. Он не был простаком. Зная, что за ним «хвост», он выждал момент и перехитрил меня.

Я попытался представить, куда могла исчезнуть машина. Прямо Харнер поехать не мог, он, должно быть, свернул направо или налево – скорее направо. Он мог поехать обратно – тогда я должен был бы его увидеть, но, скорее всего, он свернул на одну из боковых улиц. Если Харнер знал, что за ним следят, он должен был бы попытаться оторваться от меня с помощью разных фокусов, и тогда мне радикально не повезло. Если он об этом не знал, то его машина стоит где-то рядом. Если же он уехал, то я потерял его. У меня оставался хоть какой-то шанс лишь в том случае, если Харнер остановился близко. Поэтому я начал осматривать переулки. Прошло двадцать минут. Внезапно я услышал сирену. Я съехал на обочину и потушил фары. Мимо меня, завывая, пронеслась полицейская машина.

Я принялся ругать себя за то, что отпустил Дафни с этими мошенниками, что так бездарно следил за машиной и что мы с Бертой вообще ввязались в такое дело.

Я быстро поехал за полицейской машиной. Она проехала три квартала, и вдруг водитель резко нажал на тормоз и свернул в один из переулков. Я попал в ловушку. Единственное, что мне оставалось делать, – это продолжать двигаться. Проезжая мимо того места, где повернула машина, я попытался запомнить номер дома. Насколько я мог видеть, это был номер 1771, но точно сказать было трудно. Потом я увидел, как полицейские выскочили из своего автомобиля. Один из них побежал к черному ходу дома, другие – к главному.

Я проехал мимо. Они были очень заняты и не обратили на меня и на мою машину внимания. Я вздохнул с облегчением и прибавил скорость.

Вдруг опять послышался вой сирены, и на улицу въехала вторая полицейская машина. Она, завывая и освещая все вокруг, направлялась ко мне. Я съехал на обочину. Мы находились в жилом районе города.

Я остановился. Так предписывал закон. Но при данных обстоятельствах это сделало бы меня мишенью. Я увидел, как сидевший на заднем сиденье офицер посмотрел на меня в окно. Я притворился, что ничего не заметил, подождал, пока машина проедет, и двинулся вперед. Напрасно. Машина развернулась, опять послышалась сирена, и меня осветил яркий свет. Я снова остановился. Полицейские встали рядом.

– Проверка, – сказал один из офицеров. – Ваши права и регистрационную карточку.

– Что случилось? – спросил я.

– Просто проверка, – ответил он.

Задняя дверца полицейской машины открылась, и из нее вышел сержант Фрэнк Селлерс. Он взглянул на меня и пробормотал:

– Разрази меня гром, если это не…

– Привет, сержант, – сказал я.

– …если это не сам Шустрик! – закончил Селлерс.

Офицер, который проверял мои права, спросил его:

– Ты что, знаешь этого парня?

– Да, черт возьми! – ответил Селлерс. – Это частный сыщик. Он распутал больше диких случаев, чем ты использовал свою дубинку. Что ты здесь делаешь, Шустрик?

– Работаю, – сказал я.

– Разве не здорово! Над чем же ты работаешь?

– Я приехал, чтобы встретиться с одним человеком.

– Его имя и адрес?

– Не знаю. Он просил меня приехать на Хэммет-авеню, курсировать между домами 1700 и 1000 и обещал встретить.

– Как его имя?

– Не знаю. Он позвонил…

– Тебя попросили приехать на Хэммет-авеню в такое позднее время, даже не представились, а ты прыгнул в машину и примчался сюда?

– Нет, но пусть будет так.

– Я тебе не верю.

– Тебя никто и не просит.

– Ну что ж, – сказал Селлерс, – да будет тебе известно, что в доме 1771 по Хэммет-авеню совершено убийство. Это в нескольких шагах отсюда. Кто-то застрелил известного юриста. Мы получаем по радио вызов, мчимся сюда и находим тебя, катающегося здесь взад-вперед прямо рядом с местом преступления. Разве это не совпадение?

– Ты думаешь, что его убил я?

– Нет, – ответил Селлерс, – ты не такой идиот. Но я совсем не удивлюсь, если это сделал один из твоих клиентов. Да и ты, я думаю, каким-то образом все же замешан в этом деле.

– Я никак в нем не замешан, – проговорил я.

– Теперь – замешан, – сказал он. – Садись в машину. Поедешь за нами к дому 1771. Там остановишься. Я осмотрю место, а потом задам тебе несколько вопросов. Может, к этому времени ты придумаешь более убедительную историю.

Селлерс сел в машину. Я развернулся и последовал за ними к большому дому, у которого остановилась первая полицейская машина. В переулке я увидел еще одну. Значит, машина Селлерса была уже третьей по счету.

В соседних домах горел свет. На шум стали собираться любопытные. Одни выглядывали из дверей, другие подошли к подъезду дома, где произошло убийство. Селлерс сказал:

– Жди здесь, Лэм, и не вздумай уехать. Ни с кем не разговаривай. Сиди тихо.

– Я под арестом или?..

– Можешь считать, что да, – ответил Селлерс. – Один неверный шаг – и ты арестован.

– Только за то, что я ехал мимо? – резко спросил я.

– Только за это, – сказал Селлерс, – а еще за то, что в разных необычных делах ты замешан больше, чем любой другой частный сыщик, которого я когда-либо знал. Ты рискуешь, ты все время что-то изобретаешь и заслужил в городе соответствующую репутацию. Поэтому люди приходят к тебе с такими делами, которые они не доверили бы никому другому. И ты принимаешь такие заказы. В конечном счете ты лишишься лицензии. Когда-нибудь тебе не повезет.