Джеймс Хэдли Чейз - Никаких орхидей для мисс Блендиш

Это началось солнечным июльским утром. Несмотря на ранний час, солнце уже палило вовсю, а день обещал быть еще более жарким. На перекрестке дорог от Форт-Скотт – Невада и Национальной пятьдесят четвертой, соединяющей Питтсбург и Канзас-сити, есть бензоколонка и маленькое придорожное кафе, которыми владеют пожилой вдовец и его дочь, пухленькая блондинка.

Было немногим более пополудни, когда перед кафе остановился запыленный «Паккард». В нем находились двое мужчин, один из которых спал, свесив голову на грудь. Бейли, водитель, вышел из машины. Это был коренастый, небольшого роста мужчина с тяжелым, грубым лицом, на котором беспокойно бегали черные глазки. Его подбородок рассекал длинный белый шрам. Запыленная и грязная одежда была изношена до дыр, а вместо манжет грязной рубашки висели какие-то невообразимые лохмотья. Прошлой ночью Бейли очень много выпил, и теперь его мучила жажда. Он бросил короткий взгляд на спящего компаньона, старого Сэма, и, пожав плечами, вышел из машины, оставив его храпеть на заднем сиденье.

Блондинка, облокотившаяся о прилавок, улыбнулась ему. Ее крупные зубы напомнили Бейли белые клавиши рояля. Она была слишком толстой, по его мнению, и он не вернул ей улыбку.

– Салют! – приветствовала его девица радостным голосом. – Уф! Что за жара! Я всю ночь глаз не могла сомкнуть.

– Скотч! – сухо сказал Бейли и, сдвинув шляпу на затылок, попытался утереть лицо сомнительной чистоты платком.

Девушка поставила на прилавок бокал и бутылку виски.

– Вы сделали бы лучше, если бы выпили пива, – посоветовала блондинка, встряхивая светлыми кудряшками. – Виски плохо действует в такую жару.

– Заткнись, – проворчал Бейли. Он взял бутылку и бокал, отнес их на столик в углу и уселся лицом к девушке. Та смотрела на него с интересом. – Найди себе какое-нибудь занятие, – угрюмо сказал он, – и оставь меня в покое.

– Не воображай себя Кларком Гейблом! – Блондинка презрительно скривилась, взяла потрепанную книгу и, демонстративно пожав плечами, принялась за чтение.

Бейли выпил изрядную дозу спиртного и откинулся на спинку стула. Не сразу, но полегчало. В настоящий момент у него были неприятности с деньгами, вернее с их отсутствием. «Если Райли срочно что-нибудь не сообразит, – в которой раз подумал он, – нам снова придется ограбить банк».

Он поморщился. Такая перспектива его мало устраивала. В здешних местах расплодилось слишком много шпиков и замышлять грабеж было рискованно. Он посмотрел в окно. Старый Сэм продолжал дрыхнуть, и Бейли с досадой отвернулся. Теперь Сэм годился лишь на то, чтобы водить машину. Он только и думал о том, как бы посытнее пожрать да побольше поспать.

«Это мы с Райли должны добывать деньги», – сказал Бейли себе, размышляя, как это сделать. Виски пробудило голод.

– Яйца с ветчиной! – крикнул он блондинке. – И быстро!

– А ему тоже приготовить? – неохотно отрываясь от книги, поинтересовалась она, указывая в окно на свесившего на грудь голову Сэма.

– Обойдется! И пошевеливайся, я тебе сказал!

Тем временем у входа остановился запыленный «Бьюик». Из него вылез толстый седеющий мужчина.

– Хени?! – удивился Бейли. – Что это ему здесь понадобилось?

Толстяк вошел в помещение и, заметив Бейли, сидящего в углу, помахал ему рукой.

– Салют, парень! Как дела?

– Хуже не бывают, – ответил Бейли. – Эта жара меня просто убивает.

Хени подошел к столику и, придвинув стул, сел. Он был осведомителем и жил за счет тех, кто промышлял шантажом. Он все время мотался туда-сюда, вынюхивая то, что люди обычно старались утаить, и иногда неплохо зарабатывал. Действовал он обычно в Канзас-сити и его окрестностях.

– Кому ты это говоришь? – возразил Хени, втягивая носом запах жарившейся ветчины. – В прошлую ночь я был на свадьбе, так думал, сдохну от жары. Представляешь свадьбу в это время!.. – Увидев, что Бейли не слушает его, он переменил тему: – Значит, дела швах? Вид у тебя не слишком хорош.

– Ни черта стоящего за последние недели! – Бейли швырнул окурок сигареты на пол. – А тут еще эти проклятые кровопийцы, бросившие меня. Все время проигрываю на скачках…

– Хочешь подскажу тебе кое-что? – Хени наклонился над столом и понизил голос: – Понтиак придет первым.

– Ха! Да этой кляче только карусель крутить в парке!

– Ты ошибаешься, – возразил Хени. – На него потратили десять тысяч, и он совсем неплохо выглядит теперь.

– Я бы тоже прилично выглядел, если бы парни грохнули десять тысяч на поддержку моего здоровья, – насмешливо заметил Бейли.

Блондинка принесла яичницу с ветчиной. Пока она ставила блюдо на стол, Хени глотал слюнки.

– Мне столько же, красотка, – потребовал он, пытаясь обнять ее за пышные бедра. – И еще половину.

Она оттолкнула его руку и улыбнулась, возвращаясь к стойке.

– Вот таких я люблю! – заявил Хени, провожая девушку глазами. – Тут, по крайней мере, имеешь за свои деньги то, что надо. Хотя платишь за одну, получаешь как будто двоих.

– Мне необходимо сделать хоть немного денег, Хени, – проговорил Бейли с набитым пищей ртом. – У тебя нет идеи на этот счет?

– Ничего. В настоящий момент у меня нет ничего на примете по твоему профилю. Но если услышу о чем-нибудь, дам тебе знать. Сегодня вечером у меня серьезное дело – вечерний прием у Блендиша. Я должен дать о нем материал в газету. Заплатят всего ничего, долларов двадцать, но дело стоит того – выпивка бесплатная и ешь сколько влезет.

– Блендиш? Кто это?

– Ты что, с Луны свалился? – удивился толстяк. – Блендиш – один из самых богатых людей в Штатах. Считают, что он стоит сотни миллионов долларов.

Бейли осторожно подцепил яичный желток.

– А я стою всего пять долларов, – поморщился Бейли. – Вот проклятая жизнь! А с чего это ты должен давать о нем материал в газету?

– Не о нем, а о его дочери. Видел ее когда-нибудь? Куколка! Отдал бы десять лет жизни, чтобы отведать ее.

Бейли это мало интересовало.

– Знаю я этих девиц, набитых деньгами. Они даже не представляют, что можно за них иметь.

– Держу пари – эта знает, – вздохнул Хени. – Блендиш устраивает прием в честь дня рождения дочери. Ей двадцать четыре года… Идеальный возраст! Папочка дарит ей фамильные бриллианты, – он округлил загоревшиеся глаза. – Небольшое ожерелье… так, всего лишь пятьдесят грандов!

Блондинка принесла Хени завтрак, стараясь, однако, держаться вне досягаемости его рук. Когда она ушла, толстяк подъехал на стуле поближе и с жадностью набросился на еду. Бейли, уже закончивший завтрак, развалившись на стуле, ковырял спичкой в зубах. «Пятьдесят тысяч долларов! – засело у него в голове. – Хорошо бы наложить лапы на это ожерелье! А что? У Райли должно хватить мозгов, чтобы провернуть это дельце».

– Ты случайно не знаешь, куда поедет эта золотая девочка после приема? – вдруг спросил он.

Хени застыл, не донеся вилку до рта.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил он.

– Сам понимаешь!..

Хени некоторое время колебался.

– Я слышал от одного из слуг Мак-Говена… – начал было он, но Бейли бесцеремонно прервал его:

– Мак-Говен?.. Это еще кто такой?

– Мак-Говен? Неужели ты ничего не слышал о Джерри Мак-Говене? – Хени выглядел совершенно ошеломленным. – Ты где живешь? Это же один из здешних богатых плейбоев… у него определенные виды на малышку. Слуга вскользь упомянул, что после торжества Мак-Говен и мисс Блендиш поедут в шикарный загородный ресторан «Золотая туфелька».

– Колье будет на ней? – небрежно спросил Бейли.

– Я уверен, что, как только эта побрякушка окажется у нее на шее, она уже не захочет ее снимать.

– Ты уверен в этом?

– Да уж будь уверен, ведь вся пресса соберется по этому поводу в ресторане.

– В котором часу они там появятся?

– Примерно в полночь, – Хени застыл с поднятой вилкой. – Что это ты задумал?

– Да так… – Бейли равнодушно смотрел на Хени. – Она будет только с Мак-Говеном? И никого больше?

– Кто посмеет их тронуть? – Хени резко положил вилку. – Послушай, Бейли, забудь об этом. Ты влезаешь в дело, которое вам не по силам. Вы с Райли не способны на такое. Не нервничай. Я найду для вас что-нибудь подходящее, а здесь у вас ничего не выгорит.

Бейли оскалил зубы в волчьей ухмылке.

– Не переживай, старина, мы сами разберемся, что для нас, а что нет. – Он встал. – Мне пора. Не забудь, если услышишь что-нибудь подходящее, сообщи мне. Салют, старина!

– Что-то ты вдруг заторопился. – Хени нахмурил брови.

– Хочу уехать, пока не проснулся Сэм. Я пообещал себе, что никогда больше не буду платить за его еду. Пока!

Он расплатился с блондинкой и направился к «Паккарду». Жара оглушила его, как удар. После выпитого виски слегка кружилась голова. Сев за руль, он закурил сигарету и задумался. Если выгорит с ожерельем, то все мелкие дела отойдут в сторону. Но хватит ли у Райли мозгов?

Толчком локтя он разбудил компаньона.

– Очнись, старый пень, – грубо проговорил Бейли. – Выспишься ты когда-нибудь!

Старый Сэм, высокий, худой старик, завершающий шестой десяток лет, выпрямился, моргая глазами.

– Идем завтракать? – с надеждой поинтересовался он.

– Я уже поел, – отрезал Бейли, трогаясь с места.

– А как же я?

– Если у тебя есть деньги, тогда вперед! – насмешливо сказал он. – А мне что-то неохота тратить на тебя деньги.

Старый Сэм вздохнул. Он затянул потуже пояс и надвинул видавшую виды фетровую шляпу на красный нос.

– Что с нами случилось, Бейли? – с грустью спросил он. – Почему так не везет в последнее время? Раньше у нас постоянно водились деньги, и неплохие, но сейчас… Я много думал, знаешь о чем? Я считаю, что Райли слишком много времени уделяет своей подружке. Он делами не интересуется…