Агата Кристи - Нежданный гость

Устроившись на краю дивана, он помахивал пистолетом перед мисс Беннетт, которая пыталась сдержать подступающие слезы.

– Посмотри-ка, – приказал ей Жан. – Посмотри. Видишь? Я сделал насечку на моем оружии! – Он успел надрезать ножом дуло пистолета.

– Значит, ты смог? – воскликнула мисс Беннетт, приближаясь к нему. – Как интересно, правда? – Она попыталась забрать у него пистолет, но Жан оказался гораздо проворнее ее.

– О нет, нет, у тебя ничего не выйдет, – крикнул он, отскакивая от нее. – Никто не решится отнять у меня пистолет. Если полицейские придут, чтобы арестовать меня, я поубиваю их.

– Тебе нет нужды делать это, – заверила его мисс Беннетт. – Совсем никакой нужды. Ты же умный. Ты настолько умен, что они никогда не заподозрят тебя.

– Бедная глупая полиция! Бедная глупая полиция! – ликующе вопил Жан. – И бедный глупый Ричард. – Прицелившись в воображаемого Ричарда, он вдруг заметил, как открывается дверь. Закричав от страха, он стремительно бросился в сад. Когда инспектор Томас, сопровождаемый сержантом Кэдволладером, вбежал в комнату, мисс Беннетт рухнула на диван, разразившись слезами.

– За ним! Быстро! – остановившись около дивана, крикнул инспектор Томас Кэдволладеру. Сержант уже выскочил на террасу, когда в комнату из коридора вбежал Старкведдер. За ним следовала Лора, которая, подбежав к дверям, выглянула в сад. Следующим в кабинете появился Энджелл. Он направился к тем же дверям. Миссис Уорвик прямо и неподвижно, словно статуя, стояла в дверном проеме.

Инспектор Томас подошел к мисс Беннетт.

– Ну, ну, полно, голубушка, – утешал он ее. – Не надо принимать это так близко к сердцу. Вы сделали все очень хорошо.

– Я так и знала, я все знала, – дрожащим голосом сказала она инспектору. – Вы понимаете, я лучше всех знала, на что способен Жан. Я понимала, что Ричард слишком сильно давит на него, и я знала... последнее время я стала замечать... что Жан становится опасным.

– Жан! – воскликнула Лора. Горестно вздохнув, она взволнованно прошептала: – О, нет, нет, только не Жан. – Она опустилась на стул, стоявший около письменного стола. – Я не могу поверить в это, – с трудом выдавила она.

Миссис Уорвик, гневно сверкая глазами, смотрела на мисс Беннетт.

– Как ты могла, Бенни? – произнесла она обвинительным тоном. – Как ты могла? Я надеялась, что уж ты-то, по крайней мере, останешься преданной нашей семье.

Ответ мисс Беннетт был вызывающим.

– Бывают случаи, – сказала она старой даме, – когда правда важнее преданности. Вы не понимали... никто из вас не понимал... что Жан становится опасным. Милый мальчик... добрый мальчик... однако... – Переполняемая горем, она была не в силах продолжать.

Миссис Уорвик медленно и печально прошла к креслу и села, устремив невидящий взгляд в пространство.

– Однако, достигая определенного возраста, – тихо проговорил инспектор, решив закончить мысль мисс Беннетт, – такие юноши становятся опасными потому, что уже не понимают, куда могут приложить свои силы. Они не приобретают взрослых суждений и не могут контролировать себя. – Он подошел к миссис Уорвик. – Вы не должны так огорчаться, мадам. Полагаю, я могу взять на себя право заверить вас в том, что с ним будут обращаться гуманно и с пониманием. В данном случае очевидно, по-моему, что он не ответственен за свои действия. То есть его будут содержать в удобных для него условиях. И вы понимаете, что это вскоре могло понадобиться так или иначе. – Развернувшись, он прошел по кабинету, закрыл двери в коридор и направился к дверям на террасу.

– Да, да, я понимаю, что вы правы, – признала миссис Уорвик. Повернувшись к мисс Беннетт, она сказала: – Извини меня, Бенни. Ты сказала, что никто, кроме тебя, не знал, что он был опасен. Ты ошибаешься. Я знала... но я не могла заставить себя предпринять хоть какие-то действия.

– Кто-то же должен был что-то сделать! – решительно ответила Бенни. В комнате стало тихо, но напряжение явно возросло, поскольку все ждали, когда вернется сержант и приведет с собой Жана.

Со стороны дороги сад уже начал окутывать туман, и там, в нескольких сотнях ярдов от дома, сержант отыскал Жана, который стоял, прижавшись к высокой садовой ограде. Угрожающе размахивая пистолетом, Жан закричал:

– Не подходите ближе! Никому не удастся запереть меня, никогда. Я убью вас. Я не шучу. Я никого не боюсь!

Сержант остановился в добрых двадцати футах от него.

– Ладно, парень, кончай, – задабривающим тоном крикнул он. – Никто не собирается делать тебе ничего плохого. Но револьвер – штука опасная. Лучше отдай его мне, и вернемся вместе в дом. Ты сможешь поговорить со своей семьей, и они помогут тебе.

Продвинувшись на несколько шагов в сторону Жана, он остановился, когда парень истерически заорал:

– Я же серьезно говорю! Я убью вас. Мне не нравятся полицейские. Я не боюсь вас.

– Конечно, ты не боишься, – ответил сержант. – У тебя нет причин бояться меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Давай только вернемся со мной домой. Давай, пошли. – Он вновь сделал шаг вперед, но Жан вскинул револьвер и быстро выстрелил два раза подряд. Первая пуля пролетела мимо, а вторая попала сержанту в левую руку. Он вскрикнул от боли, но бросился на Жана и повалил его на землю, пытаясь вырвать у него оружие. Во время их борьбы револьвер вдруг выстрелил еще раз. Жан судорожно вздохнул и замер.

Сержант в ужасе склонился над ним, не в силах поверить в случившееся.

– Нет, о нет, – бормотал он. – Бедный, глупый мальчишка. Нет! Ты не можешь умереть. О боже, пожалуйста... – Он пощупал пульс Жана и безнадежно покачал головой. Поднявшись на ноги, он медленно отступил на пару шагов и только тогда заметил, что его левая рука сильно кровоточит. Обмотав руку платком, сержант поднял ее вверх, чтобы уменьшить кровотечение, и, задыхаясь от боли, побежал обратно к дому.

Пошатываясь, он прошел по террасе.

– Сэр! – крикнул он, видя, что инспектор и все остальные собрались возле дверей.

– Да говори же, что случилось! – воскликнул инспектор.

С трудом переводя дух, сержант ответил:

– Это ужасно... То, что я должен сообщить вам, просто ужасно.

Старкведдер помог ему войти в комнату, и сержант, пошатываясь, добрел до скамеечки и опустился на нее.

Инспектор быстро подошел к нему сбоку.

– Твоя рука! – воскликнул он.

– Я посмотрю ее, – тихо сказал Старкведдер. Поддерживая руку сержанта Кэдволладера, он снял пропитанную кровью повязку, достал платок из своего кармана и начал завязывать его вокруг ладони сержанта.

– Понимаете, сгущается туман, – начал объяснять Кэдволладер. – Видимость уже довольно плохая. Он выстрелил в меня. Там за рощицей, у забора рядом с дорогой.

С выражением ужаса на лице Лора встала и прошла к выходу в сад.

– Он дважды выстрелил в меня, – говорил сержант, – и второй раз попал в руку.

Мисс Беннетт вдруг поднялась и закрыла рукой рот.

– Я пытался отнять у него револьвер, – продолжал сержант, – но понимаете, одна рука плохо слушалась меня...

– Да. Что же случилось? – торопил его инспектор.

– Его палец был на спусковом крючке, – с трудом выдавил сержант, – и револьвер случайно выстрелил. Пуля попала прямо в сердце. Он умер.

Сообщение сержанта Кэдволладера было встречено гробовым молчанием. Лора зажала ладонью рот, стараясь подавить крик; она медленно прошла обратно к письменному столу и, присев на стул, уставилась глазами в пол. Миссис Уорвик опустила голову и тяжело оперлась на палку. Старкведдер в тревожной растерянности мерил шагами комнату.

– Ты уверен, что он умер? – спросил инспектор.

– Уверен, – ответил сержант. – Бедный парень все угрожал мне и пострелял-таки напоследок из своего револьвера, словно он был его любимой игрушкой.

Инспектор подошел к дверям балкона.

– Где он?

– Пойдемте, я покажу вам, – ответил сержант, пытаясь встать на ноги.

– Нет, тебе лучше остаться здесь.

– Я уже в полном порядке, – настаивал сержант. – Я отлично продержусь до тех пор, пока мы не вернемся в участок. – Слегка покачиваясь, он вышел на террасу и, оглянувшись, окинул оставшихся в комнате исполненным страдания взглядом. – «Не надо, уж верно, страшиться мертвых». Так говорит Поуп. Александр Поуп, – расстроенно произнес он и, встряхнув головой, побрел в сад.

Инспектор повернулся и посмотрел на миссис Уорвик и остальных домочадцев.

– Я не могу выразить, как мне жаль, что все так случилось, хотя, возможно, это лучший выход, – сказал он и последовал за сержантом.

Миссис Уорвик проводила его взглядом.

– Лучший выход! – воскликнула она с яростным отчаянием.

– Да, да, – со вздохом заметила мисс Беннетт. – Все к лучшему. Бедный мальчик, он уже избавлен от страданий. – Она подошла, чтобы поддержать миссис Уорвик. – Пойдемте, моя дорогая, пойдемте, все это вам явно не по силам.

Пожилая дама туманно взглянула на нее.

– Я... Я пойду и прилягу сейчас, – пробормотала она, когда мисс Беннетт вела ее к двери. Старкведдер открыл перед ними дверь и, вытащив из кармана конверт, протянул его миссис Уорвик.

– Думаю, вам лучше забрать его обратно, – предложил он.

Повернувшись в дверях, она забрала у него конверт.

– Да, – промолвила она. – Да, теперь в этом уже нет нужды.

Миссис Уорвик и мисс Беннетт покинули комнату. Закрывая за ними дверь, Старкведдер заметил, что Энджелл направляется к Лоре, которая по-прежнему сидит около письменного стола. Она даже не шевельнулась при его приближении.

– Позвольте мне сказать, мадам, – обратился к ней Энджелл, – что я крайне сожалею... и если я могу чем-то помочь, вы только...

Не поднимая глаз, Лора прервала его.

– Мы больше не нуждаемся в ваших услугах, Энджелл, – сухо сказала она. – Вы получите чек за ваши труды, и я предпочла бы, чтобы вы сегодня же покинули наш дом.