Я просмотрела досье на Балтергена. По происхождению он из Армении, в 1914-м переехал в Англию и там натурализовался. С 1900 по 1909-й продавал оружие компании «Норденфельт», но уже с 1907-го занялся нефтяным бизнесом. Ходили слухи, что в 1917-м он вел тайные переговоры с Керенским о приобретении концессии на разработку бакинских нефтяных месторождений. Считается, что он достиг соглашений с Временным правительством незадолго до свержения Керенского. В 1918-м прибыл в Одессу и снова попытался вести переговоры о бакинской концессии, на этот раз с генералом Алмазовым, командиром Белой армии, занимавшей тогда город. Работал через агента по фамилии Тэлбот. Он…

Тут Залесхофф подскочил к ней и ухватил за руку.

— Как, ты сказала, его имя, Тамара?

— Тэлбот.

— И Одесса в тысяча девятьсот восемнадцатом? Балтерген был там?

— Да.

— Тогда взгляни-ка на это!

Он сунул ей в руку досье, а сам выбежал в приемную. Секунды через две девушка услышала, как он названивает кому-то по телефону.

Тамара села, закурила сигарету, держа папку на коленях, затем начала просматривать толстые желтые листы бумаги с машинописным текстом.

ДОСЬЕ S8439 (копия 31) Цюрих


Имя: Стефан Саридза.

Место рождения: Адрианополь (достоверно).

Дата рождения: 1869 (приблизит.).

Родители: Не известны.

Политические взгляды: Не известны.

Примечания. Ни одной адекватной фотографии. Этот человек известен с 1904-го. (См. ниже.)

Дополнительные сведения, полученные в 1917–1918 гг. из архивов Охранки (Киев). Судебные материалы по делу генерала А.М. Стесселя, 1904. Предмет разбирательства: Стесселю не удалось удержать крепость Порт-Артур, и он сдал ее японскому генералу Ноги. Стессель утверждал, что в его рядах был предатель. Результаты проверки подозреваемых отрицательные. Стессель обвинял болгарина по имени Саридза (или Сареску). Вызвать на допрос Саридзу не удалось. Объявился позже, в январе 1905-го, в Афинах.

Суд над Генрихом Гроссе за шпионаж, Англия (выездная сессия суда присяжных в Винчестере), 1910. На процессе упоминался человек по фамилии Ларсен, якобы помощник Гроссе. Считается, что это был Саридза. (См. идентификацию Д-24.)

Суд над капитаном Бертраном Стюартом (британец) в Берлине в 1911-м. Обвинялся в шпионаже. Жертвой Стюарта стал агент-провокатор по имени Арсен Мари Веру, он же Фредерик Рю (см. досье Р77356), и его тут же начала использовать немецкая контрразведка, в которую он был завербован Р. Х. Ларсеном (он же Мюллер, он же Питерс, он же Шмидт, он же Тэлбот). Считается, что это и был Саридза.

Дополнительные сведения, переданные Комиссариатом внутренних дел.

Одесса. Декабрь 1918. Сообщается (К. 19), что агент по имени Тэлбот (см. выше) предпринял попытку вступить в переговоры с генералом Алмазовым по поводу нефтяных концессий в Баку. Считается, что он действовал в интересах Британии.

Комиссариат иностранных дел. Март 1925. Сообщается (В.37, Барселона), что агент по имени Луис Гомес занимался антисоветской пропагандой с намерением помешать импорту нефтепродуктов из Советов в Испанию. Считается, что он действовал в интересах Британии.

Примечание. Вышеупомянутый агент был опознан как Саридза в 1929. (См. примечания ниже.)

Февраль 1930. Суд в Нью-Йорке под председательством судьи Махойна. Ответчик «Катор энд Блисс (Нью-Йорк) инк», истец Джошуа Л. Кертис. Кертис выставил ответчику иск в неуплате 100 000 долларов США за работу, которую он проделал на второй конференции по разоружению в Женеве. Суть работы: пропаганда против разоружения. Кертис был нанят директорами лондонского подразделения «Катор энд Блисс лимитед». Инициатива слушаний в Нью-Йорке исходила от истца. Процесс закончился мировым соглашением между сторонами. Кертис попросил швейцарское гражданство. Был опознан В.71 как Саридза.

Примечания. В распоряжении Саридзы (сообщение ZB356/28) имеется, судя по всему, большая организация, действующая в основном в Европе и на Ближнем Востоке. Занимается политической пропагандой, защищает интересы промышленных и банковских групп. Отличный организатор. В средствах неразборчив. Говорит по-английски (с легким акцентом), по-французски (с сильным акцентом), также владеет немецким, русским и словенским.

Внешность. Рост — средний. Хрупкого телосложения. Волосы седые, редкие, почти лыс, цвет лица болезненно-желтоватый. Маленькие седые усики, пожелтевшие от никотина. Носит при себе оружие. Важное примечание. Всякий раз Саридзу опознавали по левой руке, она у него плохо сгибается в локте. Неспособность в полной мере владеть рукой является особой приметой.

Постоянный приказ-инструкция. Любой агент, раздобывший информацию о Саридзе и его действиях (пусть даже и из ненадежного источника), должен немедленно сообщить об этом.

Тамара закрыла папку и раздавила сигарету в пепельнице. Через открытую дверь было слышно, как брат говорит по телефону.

— …Пан-Евразийская нефтяная компания… ни малейших сомнений… Петров. Дело немного проясняется, мой друг, ты не находишь? Слышал о провале Балтергена в Румынии?.. Да, да, это так… но ты должен сообщить в Москву… Нет… да… Я выезжаю прямо в Линц… да, Тамару тоже возьму. Попрошу Джи-12 из Берна взять на себя там часть работы. А ты, пожалуйста, будь добр, не забудь предупредить людей в Вене…

Настала долгая пауза. Тамара слышала биение собственного сердца.

— Ортега? — резко спросил Залесхофф. — Да, лицо его помню. Разве такое забудешь? Кожа как у слона, глазки змеи. Au revoir.

И он с грохотом повесил трубку. Затем ворвался в кабинет. Тамара взглянула на папку.

— Ну что, прочла? Слышала, как я говорил с Петровым? — Он был взволнован.

— Да. Но почему мы должны ехать в Линц?

— Ты читала досье. Это я узнал Саридзу в Нью-Йорке. Хорошо знаю его в лицо.

— Но наши люди в Вене…

— Они не знают его так хорошо, как я. Нам повезло. Саридза — очень опасный враг. Для нас это будет большим успехом. А теперь, пожалуйста, соедини меня с Берном.

Поджидая в маленькой полутемной приемной, когда ее соединят, она слышала, как брат шарит в ящиках письменного стола. И тихо напевает себе под нос «Чубчик». Вот шорох прекратился, он чертыхнулся. И Тамара спросила его, в чем дело и надо ли помочь. Но выяснилось, он искал патроны для своего револьвера и нашел. А потом она спросила:

— Андреас? Так мы поедем в Москву в декабре?

— Да, Тамара, поедем.

— На целых три месяца?

— Возможно.

Она молчала. Потом провела пальцем по полке, оставив в пыли длинный след. И заговорила снова каким-то потухшим голосом:

— Скажи, Андреас, мы постоянно должны делать эту работу? Всегда?

— Думаю, у нас неплохо получается.

Она слышала, как он задвинул и запер ящик стола. Прижимая к уху телефонную трубку, она задумчиво разглядывала стоявшую на столе старомодную пишущую машинку, потом заговорила снова:

— Надеюсь, к тому времени, как мы прибудем в Линц, Борованского уже прикончат?

— Ортега получил инструкции не убивать его. Только раздобыть эти фотографии любой ценой. Впрочем, не хочу, чтобы ты на этом зацикливалась. Подумаешь, Борованский, не велика потеря! Эту историю о мужчине и женщине в Эссене слышать просто противно.

Тамара задумчиво нажала на клавишу машинки.

— А ты помнишь его глаза, Андреас? Разве может человек с такими добрыми карими глазами оказаться предателем?

— Глаза человека, его нос, лоб, его уши и прочее — все это, Тамара, не имеет ни малейшего отношения к тому, что творится у него в голове. У мужчин небольшого роста обычно большие головы, у высоких — маленькие. Не найдется во всем мире и двух человек, которые бы читали мысли друг друга только по лицам.

Настала пауза, затем она услышала, как брат открывает дверцу буфета.

— Пора выезжать в Берн, Тамара. Поезд через двадцать минут.

— Возьми теплый шарф, Андреас. Там, должно быть, очень холодно.

Андреас вышел следом за сестрой. На нем было толстое серое пальто, вокруг шеи обмотан шерстяной шарф. Он наклонился и легонько чмокнул ее в щеку.

— А ты взял свою трубку, Андреас?

— Нет.

Тут вдруг в приемной зазвонил телефон.

— Наверное, агент из Берна, — сказала Тамара.

3

Номер 25

Все три с половиной часа, что они ехали от границы до Линца, господин Захс болтал без умолку.

— Человек должен научиться, — говорил он Кентону, — разбираться в людях. — Он выразительно приподнял грязный палец. — Вот взять, к примеру, вас, господин Кентон. Стоило мне увидеть вас в поезде, и я сказал себе: это человек, на которого можно положиться. Человек, которому можно доверить все свои сбережения и знать, что они будут в целости и сохранности.

Тут он выдержал многозначительную паузу.

А Кентон подумал, что Захс, должно быть, принимает его за круглого дурака, раз до сих пор считает, что он поверил в эту его историю с еврейским беженцем.

— Но почему, — продолжил Захс, — почему честный человек не должен получать вознаграждение за свою честность? — Карие его глаза округлились от удивления. — Я рад заплатить. Это правильно. Справедливо.

И он принялся ковырять в зубах.

Кентон беспокойно заерзал на сиденье. И напомнил себе, что эти шестьсот марок он заработал. Он не вполне понимал, зачем господин Захс завел этот разговор. То ли это скрытая угроза, то ли подобными льстивыми заверениями этот господин хочет повысить самооценку своего курьера. Если последнее, то ему плохо удалось. У Кентона просто в голове не укладывалось, как это человек мог довериться первому встречному, мало того, заплатить шестьсот марок за то, чтобы тот доставил конверт в гостиницу в Линце.