Агата Кристи - Неоконченный портрет

– Со мной все в порядке, – выговорила она. – Все хорошо. Делай как тебе нравится… Если хочешь, можешь уходить… Но позволь Джуди завтра отпраздновать свой день рождения.

– Конечно… Ну, если ты говоришь, что с тобой все в порядке…

Он медленно прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.

Завтра – день рождения Джуди.

Какая немыслимая жестокость – выбрать этот вечер, чтобы сообщить ей…

«Как он может быть таким безжалостным ко мне?» – кричало ее сердце.

8

Джуди получила свой праздник.

Подарки – праздничный завтрак – пикник – игры.

Селия думала: «Почему так медленно идет время? Я больше не могу. Я сойду с ума. Если бы Дермот помог, подыграл…»

Джуди была целый день весела и ничего не замечала, кроме своих подарков и всеобщей готовности ей угодить. Сердце ее матери рвалось на части.

9

Назавтра Дермот уехал.

– Я напишу из Лондона, хорошо? Ты пока здесь останешься?

– Нет, только не здесь. – Остаться здесь одной? Одной в пустом доме, где она была когда-то счастлива? – Я вернусь в Лодж. Завтра.

– Как хочешь. Я остановлюсь в Лондоне. Я думал, тебе здесь нравится.

Она не ответила. Что толку объяснять, если человек не понимает?

Когда Дермот уехал, они с Джуди стали играть. Селия сказала, что поездка во Францию отменяется, к чему Джуди отнеслась равнодушно.

Болезнь одолевала Селию. Она чувствовала себя старухой. Ноги у нее подкашивались, голова раскалывалась от боли. Она принимала аспирин, но он не помогал. Вдобавок ее мучила тошнота, и она не могла ничего есть.

10

Селия боялась двух вещей: сойти с ума и что Джуди заметит.

Она не знала, поняла ли что-либо мисс Худ. Мисс Худ была тихой и нелюбопытной женщиной, ее присутствие умиротворяло. Она не задавала вопросов и тогда, когда вместо Франции Селия поехала с ними в Лодж. Селия была рада вернуться. Она думала, что в Лодже ей полегчает и она не сойдет с ума. С головой было лучше, но все тело болело, как будто ее переехал автомобиль. От слабости ей стало трудно ходить. Слабость и тошнота делали ее вялой и покорной.

На третий день после них явился Дермот. Это опять был не он. Селии было страшно видеть чужого человека в теле собственного мужа. От ужаса она едва не кричала. Дермот натянуто говорил о посторонних вещах, как фининспектор, пришедший с визитом.

– Тебе не кажется, что самое лучшее сейчас – расстаться? – сказал он ей.

– Самое лучшее – для кого?

– Ну… для нас.

– Для меня и Джуди это не самое лучшее, ты знаешь.

– Всем не может быть хорошо.

– Ты хочешь сказать, что тебе будет хорошо, а мы с Джуди как-нибудь перебьемся, да? Я не понимаю, почему мы должны быть отдельно. Почему ты не можешь просто уйти, делать что тебе нравится, но оставить меня в покое и не говорить об этом, Дермот? Если ты выбираешь между Марджори и мной… хотя нет… Ты устал от меня, и я сама виновата – должна была предвидеть, должна была стараться тебя удержать. Но я так верила, что ты меня любишь, Дермот. Я верила в тебя, как в Бога. Бабушка сказала бы, что это большая глупость… Так вот, тебе предстоит выбор между Марджори и Джуди. Ты ведь любишь Джуди, она твоя плоть и кровь, и я никогда не смогу заменить ей тебя. Вы с ней одинаковые, между вами связь, какой нет между ею и мной. Я ее люблю, но не понимаю. Я не хочу, чтобы ты бросал Джуди, чтобы ее жизнь была омрачена. Я не стану бороться ради себя, но ради Джуди – стану. Это низко – предавать собственного ребенка. Я не верю, что после этого ты найдешь свое счастье. О Дермот, пожалуйста, попытайся не оставить Джуди без отца. Подожди еще год. Если в конце этого года ты почувствуешь, что тебя все еще тянет к Марджори, тогда уходи, я не стану тебе препятствовать.

– Ждать я не собираюсь. Год – долгий срок.

Селия сделала жест отчаяния. Ах, если бы не эта дурнота!

– Что ж, если это твой выбор… Но если ты захочешь вернуться к нам, Дермот, то знай, что мы ждем тебя… Я не упрекну тебя… Иди и будь счастлив. Но ты вернешься, я верю. Я знаю, что в глубине души ты любишь нас с Джуди… Ты совершаешь ошибку, но я не верю, что ты предатель.

Селия ожидала, что он уйдет, но он не уходил. Зачем ему понадобилось приезжать сюда? Зачем заводить такие разговоры? Неужели ему доставляет удовольствие мучить ее? Он ведь знает, как она его любит…

Дермот нерешительно прочистил горло:

– Э-э… Так когда я получу свободу?

– Ты свободен.

– Ты, кажется, не понимаешь, о чем я говорю? Мне нужен развод.

Селия изумленно вытаращила глаза:

– Я думала… Ты же сказал… ну… что нет оснований для развода?

– Конечно нет. Марджори тверда как скала.

Селии стало дико смешно, но она не подала виду.

– И что с того? Уговори ее.

– Я никогда не предложу ей этого, – оскорбился Дермот. – Она не из тех женщин. Но, если бы я был свободен, она вышла бы за меня замуж.

– Но ты женат на мне.

– Вот я и говорю, что нам необходимо развестись. Это нетрудно, тебе не придется много беспокоиться. Все расходы я беру на себя.

– А потом ты женишься на ней?

– Да, конечно. Но я не собираюсь таскать такую девушку по судам. Имя Марджори не должно нигде появиться.

Селия вскочила. Ее глаза горели негодованием.

– Ты хочешь сказать, что это я… Ты им скажешь, что виновата я? Что я уехала от тебя и не выполняю супружеские о… Да ты… это гадко! Как тебе не стыдно! Если бы я любила мужчину, я бы не стала красть его у ребенка за чужой спиной. Я бы не боялась смотреть людям в глаза, пусть бы они и осуждали меня. А ты и Марджори – оба омерзительны. Она хочет остаться чистенькой и чтобы кто-то проделал за нее грязную работу. Если бы вы на самом деле не могли жить друг без друга, я бы, по крайней мере, вас уважала. Тогда я дала бы тебе развод, хоть в развод и не верю. Я не хочу быть замешана во вранье.

– Ерунда, все так делают.

– Мне все равно.

Дермот подошел к ней вплотную:

– Послушай, Селия. Ты дашь мне развод. Я не буду ждать и не буду втягивать Марджори. Тебе придется согласиться.

Глядя прямо в его глаза, Селия сказала:

– Ни за что.

1

Дермот просчитался.

Скажи он, что любит Марджори и не может без нее жить, Селия бы растаяла и дала ему все, что бы он ни попросил. Сдайся он на ее милость, она бы позабыла о своих оскорбленных чувствах. Видеть страдающего Дермота было выше ее сил. Она привыкла исполнять любые его просьбы и не устояла бы и на этот раз. Она была на стороне Джуди против Дермота, но, если бы он умело к ней подъехал, она принесла бы Джуди ему в жертву, пусть и ненавидя себя за это.

Но Дермот избрал прямо противоположную тактику: он требовал развода как права.

Встретив сопротивление всегда такой мягкой и покладистой Селии, Дермот оторопел. Она почти ничего не ела и не спала. Ее ноги подгибались в коленях, Селия едва могла ходить, она страдала от невралгии и ушной боли, но не сдавалась. И тогда он стал ее шантажировать.

Он сказал ей, что она ведет себя недостойно, что она мерзкая и вульгарная, что она должна стыдиться, что ему стыдно за нее. Все это не имело видимого эффекта. Видимого – не имело, но каждое слово оставляло кровавую рану в сердце Селии. Дермот мог подумать о ней такое.

Болезнь принимала серьезный оборот. У Селии стали путаться мысли. Иногда, говоря о чем-нибудь, она забывала, о чем говорит, и не могла больше вспомнить.

Ночью она просыпалась от ужаса. Ей казалось, что Дермот хочет отравить ее. При свете дня страхи проходили, но пакет отравы для сорняков, который хранился в сарае, Селия на всякий случай перепрятала на чердаке. Пока она делала это, в голове у нее вертелось: «Я не должна сходить с ума, я не должна».

Селия просыпалась среди ночи и бродила по дому, ища что-то. Однажды она поняла, что ищет: она искала свою мать.

Она должна найти маму. Она оделась, взяла мамину фотографию. Она пойдет в полицию и скажет, что у нее пропала мать. И полиция ее разыщет. Когда мама найдется, все будет хорошо.

Она брела куда-то довольно долго. Было холодно и сыро. Она забыла, что ей нужно. Ах да, полицейский участок. А где он? Конечно, в городе, не быть же ему в открытом поле. Она повернулась и побрела обратно. Полицейские ей помогут. Она покажет им фотографию и скажет, что маму зовут… Как же ее зовут? Странно, она не помнила. А как ее саму зовут? Сибил, кажется… или Ивонна? Своего имени она тоже не помнила. Она споткнулась и упала в канаву с водой. Она могла бы утонуть… лучше утонуть, чем повеситься. Если лечь в эту воду… Нет, вода очень холодная, она не станет. Когда она найдет маму, мама все поправит. Она скажет: «Я чуть не утонула в канаве с водой». А мама ответит: «Это было бы очень глупо, детка». Глупо… Дермот сказал, что она глупая… когда-то давно. И у него было такое страшное лицо… как у кого? У Стрелка! Теперь она вспомнила. Конечно, Дермот – это и есть Стрелок. Он все время был Стрелком. От страха она почти теряла сознание. Ей нужно домой, нужно спрятаться. Стрелок гонится за ней. Дермот ищет ее.

Наконец она была дома. Два часа ночи, все спят.