— Я не могу взять в толк, так это почему…

— Тебе даже простыня не понадобится в такую жару, — перебила Элис.

— Думаю, не понадобится.

Он подошел к постели, медленно снял туфли и носки. Он не хотел раздеваться, потому что не желал, чтобы она снова видела свою «победу» над ним, поскольку отвергла его, прекрасно зная, что соблазняла его. Он снял брюки и быстро лег в постель, натянув простыню до подбородка.

Элис с улыбкой наблюдала за ним.

— Я читаю сейчас «Анапурну», — сказала она.

— Вот как?

— Просто я только что вспомнила.

Буш перевернулся на бок.

— Мне все так же жарко, — сказала Элис. — Думаю, пойти принять душ. А потом, может, удастся посмотреть какой- нибудь увлекательный фильм. Ты не против, а?

— Нет, — пробормотал Буш.

Она подошла к краю постели и остановилась, глядя на него сверху вниз.

— Да, думаю принять душ. — Она провела руками по бедрам. Медленными движениями она спустила трусики с плоского живота на белизну бедер. Трусики упали на пол, она перешагнула через них и встала у постели, продолжая глядеть на Буша сверху вниз и улыбаясь.

Он не шелохнулся, уставившись глазами в пол. Однако ему были видны ее ноги и ступни, но он даже ие шевельнулся.

— Крепкого сна, дорогой, — прошептала она и пошла в ванную.

Ему слышно было, как зашумел душ. Он лежал на влажной простыне и прислушивался к ровному барабанящему шуму падающей воды. Вдруг сквозь этот звук раздался телефонный звонок, расколовший тишину комнаты.

Он сел в постели и потянулся к трубке.

— Хэлло?

— Буш?

— Да?

— Это Хавиленд. Тебе бы надо поскорее прибыть сюда.

— Что случилось?

— Ты знаешь того новичка по имени Клинг?

— Да.

— Так вот его только что подстрелили в баре на Калвер.

ГЛАВА XII

Когда Буш приехал, отдел сыскной группы 87-го полицейского участка напоминал раздевалку юношеского клуба. За перегородкой, должно быть, толпилось человек двадцать подростков. Плюс к тому еще с десяток детективов, обрушивавших на них град вопросов, ответы на которые сыпались на двух языках. И все это столпотворение было похоже на хаос после взрыва водородной бомбы.

Все подростки были одеты в яркие контрастные пурпур- но-золотые куртки, каждую и; которых украшала надпись «Гроверы». Буш поискал глазами в толпе Кареллу и, заметив его, быстро двинулся к нему. Хавиленд, громадный полисмен с лицом, как у херувима, кричал одному из парней.

— Ты мне не ври, оболтус, иначе я сломаю твою паршивую руку.

— Только попробуй, — ответил парень, и Хавиленд ударил его по губам. Тот отлетел назад, врезавшись в проходившего мимо Буша. Буш только двинул плечом и парень, будто отброшенный носорогом, опять отлетел, теперь уже в руки Хавиленда.

Карелла разговаривал с двумя парнями, когда к нему подошел Буш.

— Кто стрелял? — спросил Карелла.

Молодые люди пожали плечами.

— Мы бросим всех вас в тюрьму как сообщников, — пообещал он.

— Что тут происходит? — поинтересовался Буш.

— Я пил пиво с Клингом. Прекрасное было пиво, просто необыкновенное. Оставил Клинга там, а через десять минут, когда он уходил из забегаловки, эта шпана напала на него. Один из них выстрелил в него.

— Что с иим?

— Он сейчас в больнице. Пуля двадцать второго калибра прошла сквозь правое плечо. Похоже, оружие самодельное.

— Полагаешь, что это как-то связано с теми убийствами?

— Сомневаюсь. Не тот почерк.

— Тогда за что стреляли?

— Откуда мне знать? Похоже, весь город открыл сезон охоты на полицейских. — Карелла повернулся к парням. — Вы были все вместе, когда в полицейского стреляли?

Они rie ответили.

— О’кей, ребята, — сказал Карелла, — хорошенько пораскиньте мозгами. Подумайте, что вас ожидает. Сами увидите, долго ли «Гроверы» походят на свободе при таком обвинении.

— Мы никакого полицейского не убивали, — сказал один из парней.

— Нет? Тогда в чем же дело? Он сам себя подстрелил?

— Думаете, мы совсем свихнулись? — добавил другой. — Стрелять в полицейского?

— Это был патрульный, — сказал Карелла, — даже не детектив.

— Он был в штатском, — возразил первый парень.

— Вне службы полицейские носят гражданскую одежду, — пояснил Буш. — Так как же?

— Никто не убивал полицейского, — повторил первый парень.

— Никто, кроме одного.

Из своего кабинета вышел лейтенант Бирнс и закричал:

— Ладно, хватит, заканчивайте с ними! Кончайте с ними!

Внезапно воцарилась тишина.

— Кто у вас главный? — спросил Бирнс.

— Я, — ответил высокий парень.

— Как тебя зовут?

— До-до.

— А полное имя?

— Сальвадор Хесус Сантес.

— Прекрасно. Подойди сюда, Сальвадор.

— Ребята зовут меня До-До.

— О’кей, подойди.

Сантес прошел к тому месту, где стоял Бирнс. Он шел шаркающей походкой, демонстрируя свою независимость и самообладание. Парни явно почувствовали облегчение. Это был их парламентер, парень, которому они доверяли. До-До уж сообразит, как повести этот нудный и трудный разговор.

— Так что же произошло? — спросил Бирнс.

— Небольшая стычка, вот и все, — ответил Сантес.

— Из-за чего?

— Просто так. Услышали слово и полезли в драку.

— Какое слово?

— Ну, вы знаете, что-то вроде того, что поблизости шпион ошивается.

— Нет, не знаю. О чем ты болтаешь в конце концов?

— Послушай, отец… — начал было Сантес.

— Еще раз назовешь меня так, — предупредил Бирнс, — изобью до полусмерти.

— Ну, оте… — Сантес замолчал. — Что вы хотите знать?

— Я хочу знать, почему вы наскочили на полицейского.

— Какого полицейского? О чем это вы?

— Послушай, Сантес, не строй из себя идиота. Вы нэпали на одного из наших патрульных полицейских, коц).' ;выходил из бара. Избили его, а один из вас выстрели.) <*му в плечо. Что за история стоит за этим?

Сантес всерьез задумался над вопросом Бирнса.

— Ну?

— Он что, полицейский?

— А ты думал кто?

— На нем был летний голубой костюм! — сказал Сантес, округляя глаза.

— Какое это имеет отношение к делу? Почему вы напали на него? Почему стреляли в него?

Из-за спины Сантеса донеслось бормотание. Бирйс услыхал и прикрикнул — Закройте рот, у вас есть парламентер, пусть он и говорит.

Сантес все еще молчал.

— Так как, Сантес?

— Ошибка вышла, — ответил тот.

— Это безусловно так.

— Мы не знали, что он полицейский.

— Почему же вы напали на него?

— По ошибке, я же сказал.

— Начни с самого начала.

— О’кей, — ответил Сантес. — Мы тревожили вас в последнее время?

— Нет. 

— О’кей. Мы не лезли в чужие дела. Так? И вы о нас ничего плохого не слышали, кроме тех случаев, когда мы отстаивали свои права, не так ли? Та последняя драка, которую вы остановили на территории Силвер Калвере, возникла из-за того, что кое-кто прицепился к одному из наших юниоров. Разве не так?

— Продолжай, Сантес.

— О’кей. Сегодня утром какой-то тип здесь околачивался. Подловил в баре одного из наших старших и начал выуживать сведения.

— Какого старшего?

— Забыл, — ответил Сантес.

— А кто был тот тип?

— Сказал, что он из газеты.

— Что?

— Да. Сказал, что зовут его Сэвидж, знаете его?

— Знаю, — ответил Бирнс, посуровев.

— О’кей, так вот он начал расспрашивать вроде того, что сколько «штучек» мы имеем, да есть ли у нас револьверы сорок пятого калибра, да уважаем ли мы Закон, и все в том духе. Этот старший — настоящий парень. Он сразу смекнул, что тот тип пытается пришить «Гроверам» убийство двух полицейских на этой территории. Раз он из газеты, нам пришлось защищать свою репутацию. Но мы не хотим никаких неприятностей с Законом. Если этот подонок начнет распространять в своей газете вранье, что мы вмешаны в это дело, ничего хорошего нам это не сулит.

— И что же вы решили делать, Сантес? — устало спросил Бирнс, размышляя о Сэвидже и о том, с каким удовольствием он свернул бы этому писаке шею.

— Так что, когда старший возвратился, мы решили припугнуть репортера, прежде чем он примется сочинять какую-нибудь ахинею. Мы пришли в бар и стали его ждать. Когда он вышел, мы напали на него. Но он выхватил револьвер и поэтому кто-то из наших выстрелил в него из соображений самозащиты.

— А кто его знает? — ответил Сантес. — Один из парней пальнул в него.

— Приняв его за Сэвиджа?

— Конечно. Откуда нам было знать, что это полицейский, а не репортер? Одет он был в голубой костюм, с такими же светлыми волосами, как и у того гада-репортера. Так мы и стреляли в него. Это была ошибка.

— Вот ты все повторяешь это, Сантес, но я чувствую, что вы даже не представляете, как велика ошибка, которую вы совершили. Кто же стрелял?

Сантес неопределенно пожал плечами.

— Кто был тот старший, разговаривавший с Сэвиджем?

Сантес пожал плечами.

— Он здесь?

Казалось, Сантес язык проглотил.

— Ты же знаешь, что у нас есть список всех членов вашей группы, не так ли, Сантес?

— Конечно.

— О'кей. Хавиленд, принесите список. Хочу сделать перекличку. Кого здесь на месте не окажется, будем ловить.

— Эй, минутку, — сказал Сантес. — Я же сказал вам, что все это недоразумение. Вы хотите задержать кого-то только потому, что мы по ошибке попали в полицейского?