Пока мы так крутились, я завязал разговор с водителем:

– Вам, мексиканцам, разрешается пересекать границу и возить клиентов в Соединенные Штаты?

– Да, сеньор, – ответил он. – И американцы тоже могут пересекать границу и ездить в Мехикали. Нам, правда, не положено подсаживать пассажиров на обратном пути в Мексику. – Он пожал плечами. – Может случиться неприятность, я не знаю… Если не повезет, меня оштрафуют.

Я подумал, что, вероятно, это был намек, чтобы выудить еще денег, поэтому ничего не ответил.

Через некоторое время он нарушил молчание:

– Сказать относительно женщины из мотеля «Мэйпл Лиф»?.. В ней действительно есть что-то странное.

– Да? – спросил я.

– Да, – ответил он, после чего возникла пауза.

На сей раз я правильно оценил его молчание: на этот раз водитель нашел верный способ, как залезть в мой карман. Я вынул еще один пятидолларовый банкнот.

Он моментально растворился у него в руках.

– У меня дома возникло много проблем, – начал оправдываться водитель. – У меня четверо детей, скоро родится пятый, а жизнь такая дорогая.

– Жизнь у всех дорогая, у меня тоже, – ответил я. – Так что же необычного в этой женщине?

– Она не знает испанского, – ответил он. – Официант, которого она просила вызвать такси, обратился ко мне. Он сказал, что есть пассажирка, которую нужно перевезти в Штаты. Потом он рассказал, что она пришла в кафе и заказала один напиток. Потом ждала, ждала, ждала… Затем заказала еще напиток и снова ждала, ждала, ждала. Затем она заказала поесть и ела очень-очень медленно. Правду говоря, сеньор, она кого-то ждала, но он так и не пришел. Это вам поможет, сеньор?

– Вполне возможно, – ответил я.

Затем он попросил, резко остановив машину:

– Пожалуйста, пройдите один квартал пешком. Пересеките границу, и я буду ждать вас там. Потом поедем дальше. Так будет лучше, не хочу рисковать.

Я вышел из машины и, пройдя вниз по улице, пересек границу. Я бы ничуть не удивился, если бы никого там не нашел, но водитель оказался на месте, ожидая меня, чтобы подвезти к кафе «Монте-Карло», до которого было четыре квартала.

Кафе оказалось довольно большим, хотя и с весьма скромной вывеской. Войдя в него, вы попадали в помещение бара с несколькими столиками. Отсюда дверь вела в другой зал, а оттуда можно было попасть в третий. В залах было довольно многолюдно.

По-видимому, это был семейный ресторан. Тихое, респектабельное заведение, где берегут свою репутацию. Запах еды был так соблазнителен, что я сел за столик и заказал поесть. Пока не подали еду, я отыскал телефон и позвонил Берте домой.

– Пусть меня зажарят как устрицу! – задыхаясь от возмущения, заорала она. – Сколько можно пропадать, не давая о себе знать! Где ты находишься, нечистая тебя возьми?

– В Мехикали, – ответил я.

– Мехикали! – еще громче завопила Берта. – Какого черта ты там делаешь?

– Иду по следу.

– Ты же спустишь весь аванс! – Берта чуть не плакала.

– Почти уже спустил.

– Иного я от тебя и не ждала. Ты обращаешься с деньгами, как будто они растут на деревьях. Почему ты ничего не сообщал?

– Нечего было.

– Слушай, наш клиент уже сгрыз от нетерпения ногти почти до локтей.

– Так он появился на горизонте?

– Еще бы! Был здесь, да еще трижды звонил! Последний раз полчаса назад. На прощанье просил, если ты объявишься до полуночи, сразу перезвонить ему. Он оставил номер телефона.

Я сказал:

– Мне нечего ему сообщить, кроме того, что ниточка, по которой я иду, привела меня на мексиканскую границу. Позвоните ему и скажите, что я напал на след. Кстати, если он озабочен расследованием, пусть раскошелится еще на полторы сотни.

– Он-то озабочен, – сказала Берта, – но, похоже, не особенно настроен завалить нас деньгами. Тебе придется самому ему позвонить. Его номер 6-7-6-2-3-0-2.

– Ладно, свяжусь с ним. Пока же остаюсь в Калексико. Клубок докатился до Мехикали, и надеюсь к завтрашнему дню получить что-нибудь стоящее.

– Горячий след?

– Обжечься можно.

– Меня жгут твои пятнадцать центов за милю, – сказала Берта.

– Мы сторицей вернем эти пятнадцать центов за милю, – напомнил я ей.

– Но в том случае, если эти расходы оплачивает клиент, – сказала Берта. – Легче убедить его выложить пятьдесят долларов за день работы агента, чем оплатить пробег машины по пятнадцать центов за милю.

– Ладно, – сказал я ей. – Это дело оказалось более запутанным, чем мы предполагали. Естественно, и расходы будут выше.

– Где ты будешь сегодня вечером, Дональд? Ты нашел, где остановиться?

– В мотеле «Мэйпл Лиф» в Калексико, в 7-м номере. Я думаю, мы найдем человека, который нам нужен, в течение суток. Я позвоню сразу же, как только узнаю что-нибудь определенное.

– Хорошо, позвони клиенту и поговори с ним, – сказала Берта. – Он уже на стенку лезет.

– Ладно, позвоню, – пообещал я. – Но я не хочу, чтобы он вмешивался в игру.

– Позвони ему сейчас же, – настаивала Берта. – Он просил сделать это до полуночи. Не забыл номер? 6-7-6-2-3-0-2. Не горячись, Дональд, и так распиши ему свои достижения, чтобы он от счастья голову потерял.

Я пообещал, что выполню все, как она просит, и повесил трубку.

Тут же я набрал номер, который мне дала Берта. В трубке послышался раздраженный голос Колхауна:

– Алло, кто говорит?

– Дональд Лэм, – сказал я.

– Сколько можно ждать! – воскликнул он.

– Ждать – чего?

– Ждать, чтобы получить ваш доклад.

– Меня наняли не для того, чтобы делать доклады, – ответил я. – Меня наняли найти кое-кого.

– И вы нашли?

– Нет.

– Где вы находитесь?

– В настоящий момент я нахожусь в Мексике.

– В Мексике?!

– Именно так.

– Какого черта вы делаете в Мексике?

– Разыскиваю человека, который, полагаю, находится здесь.

– Его там нет.

– Вы уверены?

Он не нашелся, что ответить, и я продолжал:

– Я выдернул кончик нити из клубка и сейчас пытаюсь его размотать.

– Что это за нить?

– Его подруга, – пояснил я.

– Его – что?

– Его подруга.

– Кто она?

– Мне не хотелось бы упоминать имена по телефону, но она жила не очень далеко от того места, где жил нужный вам человек, и исчезла почти в одно и то же…

– Только не говорите, что вы нашли ее.

– Я ее нашел.

– Черт возьми, неужели?

– А почему бы и нет? – спросил я.

– Я согласен с вами, Лэм, – сказал он, и его голос неожиданно зазвучал дружелюбно. – Это действительно нить. Эта женщина где-то поблизости от вас. Где именно?

– Я звоню из кафе, – сказал я, – южнее мексиканской границы. Мне не хотелось бы углубляться в подробности.

– Черт возьми, Лэм! – сказал он звенящим от раздражения голосом. – Именно на мне лежит ответственность. Именно я вам плачу. Где она?

Я сказал:

– Она находится по другую сторону границы, в Калексико.

– Где именно?

– В мотеле.

– Как называется мотель?

Я некоторое время колебался, потом сказал:

– «Мэйпл Лиф». Она занимает 12-й номер, но я не думаю, что нужный вам человек приедет к ней туда. Мне кажется, что свидание состоится где-то на юге от границы.

– Почему вы так считаете?

– У меня нет конкретной идеи. Мне стоило немалого труда найти ее: она пыталась замести следы и здесь она находится под вымышленным именем.

– Каким? – спросил он.

– Я не собираюсь обсуждать это по телефону, – твердо сказал я. – Кстати, почему вы так интересуетесь этой девушкой? Ведь мы ищем другого человека.

– Мне интересно знать, что конкретно вы делаете. Когда я плачу деньги, я хочу знать, что получу взамен.

Вместо ответа я стал быстро выкрикивать в трубку:

– Хэлло… Девушка… Девушка… Почему вы меня разъединили?.. Хэлло, девушка!

Затем я плавно опустил трубку на рычаг и пошел наслаждаться обедом.

Он и вправду был замечателен. Сладковатые шейки омаров из Бахи, фасоль чили[1], причем это была не просто фасоль, что явно не соответствовало бы названию, а толстые куски нежного мяса, плавающие в обжигающем красном соусе.

Были также лепешки из кукурузной муки и…

Я как раз заканчивал обед, когда к служащему, который сидел за кассой рядом с моим столиком, подошел мужчина.

– У меня была назначена здесь встреча, – начал он. – Но я задержался в дороге. Мне никто не оставлял письма?

– Как ваше имя?

– Саттон.

Служащий покачал головой:

– Никаких писем, сеньор Саттон.

Мужчина внимательно оглядел ресторан.

– Здесь была сеньорита, американка, – продолжал служащий. – Она ждала, ждала, затем пообедала и уехала в такси.

– Она не просила ничего передать? – спросил Саттон.

– Сожалею, сеньор, ничего.

Мужчина двинулся к выходу.

Я схватил счет, швырнул его кассиру и, не дожидаясь чека и сдачи, бросился к дверям. Моя спешка насторожила официанта, и он схватил меня за руку.

– Ваш чек, сеньор. Вы не заплатили.

– Я заплатил! – сказал я ему.

Если с вами случилась неприятность в Мексике, она может обернуться крупной неприятностью. Я терял драгоценные секунды, стараясь убедить парня в своей правоте.

Когда наконец мне это удалось, я не стал выслушивать его извинений и выбежал на улицу. Мужчины и след простыл. Он, видимо, свернул за угол – знать бы, за какой. Наугад я двинулся на восток. Фортуна в этот раз оказалась не на моей стороне. Вдобавок, пока я ел, начался дождь.

К вечеру натянуло облака, но здесь, в пустыне, дожди редки, и я надеялся, что тучи разойдутся. Я опять не угадал, и теперь шел ровный моросящий дождь.

Дождь в долине Империал всегда вызывает большие проблемы.

Зерновые на этих плодородных почвах питаются влагой от орошения, и владельцам ранчо этого достаточно. Если же идет дождь, то почва, перемешанная с илом из доисторических отложений реки Колорадо, превращается в скользкую глину, которая к тому же оказывается липкой, как мокрая краска. Автомобильные шины разбрасывают ее, покрывая тротуары толстым слоем грязи и делая их скользкими, как лед.