Судья Полк посмотрел на сержанта Селлерса.

– Полиция тщательно осматривала домик? – спросил он. – Было ли обнаружено пулевое отверстие в стене?

– Ваша честь, – последовал ответ, – пулевое отверстие не было обнаружено. Но в подушке, которая лежала на диване, оказалось небольшое отверстие. Мы не стали разрывать подушку, так как не могли предположить, что там можно найти пулю.

– Вам бы следовало это сделать, – сказал судья Полк и добавил: – Мне кажется, что полиция в этом деле оказалась не на высоте. Шериф, возьмите под стражу этого человека. Дело против Мильтона Карлинга Колхауна прекращено. Заседание суда закрыто.

Судья Полк вышел. В зале началось столпотворение. Несколько репортеров столкнулись в дверях, стараясь первыми добраться до ближайшего телефона.

Я посмотрел на Колхауна и сказал:

– Поздравляю!

Тот горячо обнял меня. Я испугался, как бы ему не пришло в голову начать целоваться.

Нам понадобилось не менее получаса, чтобы пробраться сквозь толпу журналистов и сесть ко мне в машину. Я успел сказать Колхауну, чтобы на все вопросы он отвечал одной фразой: «Никаких комментариев». Часто этого вполне достаточно, чтобы газетчики отстали. Но телерепортеры продолжали совать объективы своих камер чуть ли не в самые наши физиономии.

Наконец мы высвободились. Я протянул Колхауну карту.

– Что это? – спросил он.

– Это карта дороги в Эль-Гольфо. Там находится Нэннси Бивер, – ответил я.

– Почему в Эль-Гольфо?

– Потому что вы можете поехать туда и забрать ее, не рискуя привезти на хвосте отряд алчущих сенсации репортеров. В начале следующей недели мы ждем вас в нашем офисе для окончательного улаживания всех вопросов.

Он долго смотрел на меня. Наконец до него стало что-то доходить. Он схватил мою руку и крепко пожал ее.

Глава 16

Берта Кул находилась в отличной форме. Она покачивалась туда-сюда в своем скрипучем кресле, ее взгляд был так же тверд, как алмазы в перстнях на ее руках.

– А теперь послушайте меня, мистер Мильтон Карлинг Колхаун, – сказала она. – Вы – крупный бизнесмен, вы – человек, знающий, как добиться высокого положения в обществе, какого черта вам понадобилось морочить нам голову! Вы просили разыскать Колберна Хейла, а на самом деле вам нужна была его подружка?

Колхауну явно был неприятен разговор.

– Я слышал, – стал оправдываться он, – что частные агентства иногда шантажируют своих клиентов. Поэтому я старался сообщить минимум сведений о себе. Я просто не мог позволить, чтобы мое имя фигурировало рядом с именем Нэннси Бивер. Если бы я сказал вам, что мне действительно было нужно… Ну, я был бы целиком в вашей власти.

– И вы попали в яму, которую сами вырыли, – сказала Берта Кул. – Но больше всего меня возмущает, что, появившись здесь, вы пытались разыгрывать нас, делая вид, что вам ничего не известно об агентстве, что Дональд якобы показался вам слишком хлипким, чтобы заниматься сыском, а я вообще ни на что не гожусь, потому что я женщина. Вытаскивайте вашу чековую книжку, мистер Мильтон Колхаун. Сейчас вам отольются мышкины слезы.

– Мы уже договорились с вами о ставке, – слабым голосом сказал Колхаун. – Разумеется, я добавлю, но, в конце концов…

Берта, не вставая с кресла, резко наклонилась вперед, уперлась локтями в стол и сверкнула на Колхауна глазами.

– Бросьте вилять! Вы с самого начала вели нечистую игру. Вы нам лгали. Вы направили нас по ложному пути. Вы подвергали Дональда опасности. Вы…

– Я знаю, знаю, мне очень жаль, – сказал Колхаун. – Я готов заплатить.

– Сколько? – спросила Берта.

– Учитывая то обстоятельство, что Дональд Лэм дал мне ценный юридический совет, – начал Колхаун, – я намерен увеличить гонорар сверх установленного нашими договоренностями.

– Сколько?

Колхаун сделал глубокий вдох.

– Я хочу гарантий полного молчания, – сказал он. – Ни слова о том, чего я хотел от вас, не должно выйти за пределы этих стен. Мне нужна абсолютная секретность.

– Сколько?

Колхаун полез в карман и вытащил чековую книжку.

– Я выписал чек на тысячу долларов, – сказал он. – Надеюсь, эта сумма будет соответствовать приемлемому для вас размеру вознаграждения.

На мгновение у Берты отвисла челюсть. Глядя на Колхауна, она заморгала.

– Зажарьте меня, как устрицу, – сказала она, и комната заиграла всеми цветами радуги, когда ее рука в бриллиантах потянулась к чеку.

– Кстати, между нами, – продолжал Колхаун. – Я полностью меняю свою жизнь. Мне до смерти надоело существование, когда единственной целью были деньги, деньги и еще раз деньги. С этого момента я собираюсь заняться творческой работой, начну писать. И у меня новый адрес: Биллинджер-стрит, 817. Я вселился в квартиру, где раньше жил Колберн Хейл.

Берта Кул сложила чек и сказала:

– Зажарьте меня как устрицу, нет, черт побери, лучше как яйца.

Колхаун усмехнулся.

– Как глазунью, не нарушая желтков, – уточнил он.

Я подошел к нему и пожал руку.