Управляющий пожал плечами.

— Вы же знаете женщин, сэр, — сказал он. — Ваша жена могла подумать, что, в конце концов, она предпочтет сесть вместе с вами на поезд в Милане. Хотя, уверяю вас, эта чартерная группа была чрезвычайно респектабельной, а «Каравеллы» совершенно безопасные самолеты.

— Да, да, — нетерпеливо сказал Джон. — Я вас нисколько не виню. Просто я не могу понять, что заставило ее передумать, разве что встреча с теми двумя дамами.

Управляющий промолчал. Он не знал, что сказать. Портье проявил такую же сочувственную озабоченность.

— Возможно, — отважился он, — вы обознались и на vaporetto видели вовсе не синьору?

— О нет, — ответил Джон, — она была в том же красном плаще и без шляпы, как вышла отсюда. Я видел ее так же ясно, как вижу вас. Готов поклясться перед судом.

— К несчастью, — сказал управляющий, — мы не знаем имен тех двух дам, не знаем, в каком отеле они останавливались. Вы говорите, что встречались с ними вчера в Торчелло?

— Да… но лишь мельком. И они не там останавливались. Это я по крайней мере знаю точно. Вышло так, что позднее мы встретили их за обедом в Венеции.

— Прошу прощения…

К портье подошли зарегистрироваться вновь прибывшие постояльцы, и ему пришлось заняться ими. Джон в отчаянии повернулся к управляющему:

— Как вы думаете, может быть, имеет смысл позвонить в отель в Торчелло на случай, если там кто-нибудь знает имена этих дам или где они останавливались в Венеции?

— Можно попробовать, — ответил управляющий. — Надежды мало, но мы попробуем.

Джон вновь принялся вышагивать по холлу, не спуская глаз с вращающейся двери, молясь и надеясь на то, что он вдруг увидит красный плащ и Лора войдет в отель. И вновь последовало то, что уже казалось ему бесконечным, — телефонный разговор управляющего с кем-то из отеля в Торчелло.

— Скажите им, две сестры, — сказал Джон, — две пожилые дамы, одетые в серое и абсолютно похожие. Одна из них слепая, — добавил он.

Управляющий кивнул. Было понятно, что он дает подробное описание. И все же, положив трубку, он покачал головой.

— Управляющий в Торчелло говорит, что хорошо помнит этих дам, — сказал он Джону, — но они заходили туда только на ленч. Их имена ему неизвестны.

— Ну, раз так, теперь остается только ждать.

Джон закурил третью сигарету, вышел на террасу и принялся расхаживать по ней. Он смотрел на канал, впиваясь горящим взглядом в лица людей на проходящих пароходиках, в моторных лодках и даже в плывущих по воле течения гондолах. Под мерное тиканье часов минута проходила за минутой, но по-прежнему никаких признаков Лоры. Его томило ужасное предчувствие — что это было заранее условлено, что Лора вовсе не собиралась садиться на самолет, что накануне вечером, в ресторане, она договорилась с сестрами о встрече. О боже, подумал он, я становлюсь параноиком… И все же, почему, почему? Нет, скорее всего, встреча в аэропорту была случайной и, выдумав какую-то невероятную причину, они убедили Лору не садиться в самолет, даже помешали ей сделать это, щегольнув одним из своих спиритических видений, — самолет-де потерпит крушение и ей надо вернуться с ними в Венецию. И Лора, с ее впечатлительностью, почувствовала, что они, должно быть, правы, и все проглотила без дальнейших вопросов.

Но даже если допустить, что все так и было, почему она не пришла в отель? Что она сейчас делает? Четыре часа, половина пятого, солнце уже не играет на воде, он вернулся к конторке портье.

— Я больше не могу слоняться без дела, — сказал он. — Даже если она и объявится, сегодня вечером мы уже не доберемся до Милана. Я, может быть, увижу ее с этими дамами на площади Сан Марко, где угодно. Если она придет, пока меня не будет, вы ей объясните?

— Конечно да, — в голосе портье звучало сочувствие. — Я понимаю, сэр, вас это очень тревожит. Не благоразумнее ли вам остановиться на ночь здесь, в отеле?

Джон безнадежно махнул рукой.

— Возможно, да, я не знаю. Может быть…

Он вышел через вращающуюся дверь и медленно пошел к площади Сан Марко. Он заглядывал в каждый магазинчик под колоннадами, раз пятнадцать переходил через площадь, пробирался между столиками, расставленными перед «Флорианом» и перед «Квадри», зная, что красный плащ Лоры и характерная внешность сестер-близнецов даже в этой бурлящей толпе сразу привлекут его внимание, но их нигде не было. На Мерчерии он смешался с толпой покупателей и шел плечом к плечу с праздношатающимися любителями поглазеть на витрины, мелкими торговцами, навязывающими туристам свой товар, инстинктивно понимая, что здесь их не будет. Ради этого Лора не стала бы пропускать самолет и возвращаться в Венецию. Но если она и поступила так по какой-то недоступной его воображению причине, она обязательно зашла бы сперва в отель, чтобы найти его.

Ему оставалось одно — попробовать напасть на след сестер. Их отель мог быть где угодно среди сотен отелей и пансионатов, разбросанных по Венеции или даже на другой стороне лагуны, на Дзаттере или еще дальше — на Джудекке. Последнее было маловероятно. Скорее всего, они остановились где-нибудь неподалеку от Сан Дзаккариа, поближе к ресторану, в котором обедали вчера вечером. Слепая вряд ли стала бы ходить далеко по вечерам. Как глупо, что он не подумал об этом раньше; и он повернул назад и быстро пошел от ярко освещенного торгового района в направлении более узкого и тесного квартала, где они обедали накануне вечером. Он без труда отыскал ресторан, но его еще не открыли для обеда, и накрывавший столики официант оказался не тем, который их обслуживал. Джон спросил, не может ли он поговорить с patrone,[4] официант скрылся в задних помещениях и через пару мгновений вернулся с довольно растрепанным владельцем, который, будучи застигнут в минуты отдыха, явился в рубашке с закатанными рукавами, а не при полном tenue.[5]

— Я обедал у вас вчера вечером, — объяснил Джон. — Вон за тем столиком в углу сидели две дамы. — Он показал рукой на столик.

— Вы желаете заказать этот столик на вечер? — спросил владелец ресторана.

— Нет, — сказал Джон. — Нет, вчера вечером там сидели две дамы, две сестры, due sorelle,[6] близнецы, gemelle.[7] По-итальянски это ведь и есть «близнецы»? Вы помните? Две дамы, sorelle, vecchil…[8]

— Ах, — сказал мужчина, — si, si, signore, la povera signorina.[9] — Он приложил руки к глазам, изображая слепоту. — Да, я помню.

— Вы не знаете, как их зовут? — спросил Джон. — Где они остановились? Мне очень надо их разыскать.

Владелец ресторана в знак сожаления развел руками:

— Мне очень жаль, синьор, я не знаю, как зовут этих синьорин, они приходили сюда обедать только один, может быть два раза, они не говорили, где остановились. Возможно, если вы придете снова вечером, они будут здесь? Вы не желаете заказать столик?

Он обвел зал рукой, как бы предлагая на выбор любой столик, который привлечет внимание предполагаемого посетителя, но Джон покачал головой.

— Нет, благодарю вас. Я еще не знаю, где буду обедать. Извините за беспокойство. Если синьорины все-таки придут… — он помедлил, — возможно, я вернусь попозже, — добавил он. — Я не уверен.

Владелец ресторана поклонился и проводил его к выходу.

— В Венеции встречаются люди со всего света, — сказал он улыбаясь. — Вполне возможно, что синьор сегодня вечером найдет своих друзей. Arrivederci, signore.[10]

Друзей? Джон вышел на улицу. Скорее, похитителей людей. Беспокойство перешло в страх, в панику. Случилась какая-то страшная беда. Эти женщины завладели Лорой, сыграли на ее внушаемости, склонили пойти с ними в их отель или куда-нибудь еще. Может быть, имеет смысл разыскать консульство? Где оно находится? Что сказать, придя туда? Он бесцельно пошел вперед и оказался, как это случилось с ними прошлым вечером, на совершенно незнакомых улицах и вдруг подошел к высокому зданию со словом Questura[11] над крышей. Вот то, что мне нужно, подумал он. Я войду, и будь что будет. Внутри сновали полицейские в форме, по крайней мере здесь не сидели без дела, и, обратившись к одному из них, стоявшему за стеклянной перегородкой, он спросил, говорит ли здесь кто-нибудь по-английски. Полицейский показал на лестницу. Джон поднялся по ней и, войдя в правую дверь, увидел сидящую пару, в которой с облегчением признал своих соотечественников, туристов, очевидно мужа и жену, попавших в затруднительное положение.

— Входите и садитесь, — сказал мужчина. — Мы ждем уже целых полчаса, а им и дела нет. Что за страна! Дома все было бы иначе.

Джон взял предложенную ему сигарету и сел рядом с ними.

— Что с вами произошло?

— У моей жены стащили сумку в одном из этих магазинов на Мерчерии, — сказал мужчина. — Она на секунду поставила ее, чтобы на что-то взглянуть, и, просто не верится, ее тут же как не было. Я говорю, что это мелкий воришка, а она утверждает, что девушка за прилавком. Эти итальяшки все одним миром мазаны. Как бы то ни было, я уверен, что назад мы ее не получим. А что потеряли вы?

— Чемодан украли, — поспешно ответил Джон. — А в нем важные бумаги.

Разве мог он сказать, что потерял жену?

Мужчина сочувственно кивнул.

— Я же сказал, все итальяшки одним миром мазаны. Старик Муссо знал, как с ними обращаться. Нынче кругом слишком много коммунистов. Беда в том, что они не очень-то хотят утруждать себя нашими неприятностями, сейчас они все заняты этим убийцей. Все брошены на его поиски.

— Убийцей? Каким убийцей? — спросил Джон.

— Только не говорите мне, что вы ничего не слышали! — Мужчина с нескрываемым удивлением уставился на Джона. — Вся Венеция ни о чем другом не говорит. Это было во всех газетах, по радио, даже в английских газетах. Жуткое дело. Одну женщину на прошлой неделе нашли с перерезанным горлом — тоже туристку, — а сегодня утром обнаружили какого-то старого бедолагу с такой же ножевой раной. Похоже, они считают, что это просто маньяк — для убийства нет никаких видимых причин. Скверно, что такое происходит в Венеции именно в туристический сезон.