— Именно тогда он употребил выражение, которое я не могу вспомнить... Подождите, кажется, он сказал: «Это одинокий волк!»

— Он в самом деле знает меня очень хорошо, — заметил я, чуть улыбнувшись.

— Вспомнила! — неожиданно воскликнула она, щелкнув пальцами. — Вот что он сказал: «Это маниакальный головорез!»

— Подлец, кретин! — прорычал я. — Как только можно до такой степени ошибаться в людях?

Было около восьми часов, когда мы приехали ко мне. Я прошел сразу в кухню, чтобы приготовить какие-нибудь экзотические напитки. Попросту — виски с сельтерской. В это время Марджи веселилась, как сумасшедшая, рассматривая мою квартиру. Она веселилась до тех пор, пока не оказалась нос к носу с зеркалом. За свою беспорядочную жизнь я слышал всякого рода звуки, заставляющие шевелиться волосы на голове. Но ни за что на свете я не согласился бы снова услышать страдальческие стенания, которые издала Марджи. Затем хлопнула дверь в ванную, и я не видел свою гостью в течение трех четвертей часа.

Куколка, выпорхнувшая из ванной, показалась мне младшей сестрой Марджи. Хорошо расчесанные волосы локонами падали на плечи; краска исчезла вместе с неприятным выражением лица. Она освободилась от жалких обрывков своего парчового платья и тафтовой комбинации, которую я разорвал, ища переключатель скоростей. Увидя ее в белом бюстгальтере без бретелек и в белых же трусиках, я понял, что красота — в пропорциях. Ее маленькая грудь великолепно гармонировала с тонкой талией. У нее были округлые бедра, тонкие, но красивые ноги, круглые ляжки, хрупкие лодыжки. Почти смущенно она дошла до дивана и села на него.

— Я бы с удовольствием оделась, — сказала она нервно. — Но у меня ничего нет.

— Одеться было бы преступлением, — уверил я ее.

— Вы — шикарный тип, Ол. Во всяком случае, иногда. Согласны разделить свой диван с гостьей?

Я предложил ей выпить и налил хорошую дозу виски, так как сам уже пропустил три порции. Поднеся стакан к губам, она очаровательно мне улыбнулась и поставила стакан, наполовину опорожненный. Я спросил:

— Вы голодны?

— Умираю от истощения. Но с этим можно подождать.

— Подождать —чего?

Как я вам уже сказала, Ол, вы шикарный тип, но только иногда. Остальное время вы полицейский.

— В данное время я не вижу, что от этого меняется.

— Нам надо все поставить на место, — возразила строго она. — Что-то подсказывает мне, что настоящий Ол, тот, что принимается в расчет, — полицейский и никто другой. В настоящий момент моя судьба в такой степени зависит от того, кто вы на самом деле, что я даже не могу смотреть на вас без содрогания!

Она поднесла стакан к губам и отпила приличную дозу.

— Надо, чтобы вы кое-что узнали, — резко сказала она. — Я совсем не держалась за Поля Трейверса, даже в начале нашей женитьбы. Я вышла замуж из интереса, и он также. Это было восемь лет тому назад, и вот уже два года как он проводит ночи везде, кроме дома.

— Марджи, ничто не обязывает вас...

— Замолчите! — прервала она. — Когда я позвонила вам, то думала, что расскажу только то, что захочу, и умолчу о компрометирующих деталях. Но я достаточно вела двойную игру эти три месяца; я вылечилась от этого на весь остаток своих дней... Я... — Она схватила свой стакан и залпом выпила до дна. Когда она поставила его, глаза ее были влажными от слез. — Я сказала вам, что никогда не любила Поля, это правда, — прошептала она. — Но теперь я уверена, что он мертв, и это моя вина. Даже если не я нажимала курок — предположим, что они застрелили его из револьвера, — я так же, как и они, ответственна за его смерть.

— Я принесу вам выпить, — сказал я, протянув руку за ее стаканом.

— Позже! — обрезала она. — Вы выслушаете все до конца, лейтенант. Со всеми деталями, даже самыми неприятными.

—   Договорились, — пробурчал я. — Но разрешите мне задать вам несколько вопросов, чтобы сориентироваться.

— Полицейский до кончиков пальцев! — констатировала она, с отчаянием пожав плечами.

— Прежде всего, что такое общество «Трейверс и Бал-ден»?

— Объединение. Клиентура в основном среди предпринимателей, которые связаны с коммерсантами Сан-Диего.

— Прекрасно. А какими делами занимаются они на самом деле?

Марджи посмотрела на меня с искренним удивлением:

— Как? Вы не знаете?

— Нет, — совершенно честно признался я. — Я никогда до сегодняшнего утра ничего не слышал об этом. До тех пор, пока не обнаружили труп Нины Росс.

— А вы думаете, я много знаю? — покачала она головой. На ее губах промелькнула улыбка. — То, что я собираюсь рассказать вам, я знаю наизусть, так как Поль часто повторял это. «Надо жить в ногу со временем, малышка. У нас крупные дела. И первое требование — это расширять их по всем направлениям. Что такое маленькое дело — это все знают. Что такое большое дело? Группа маленьких предприятий, соединенная в одних руках. Централизация и ничего больше! Следовательно, что надо протежировать в наши дни в первую очередь? Маленькие предприятия лопаются — основывают другие. Но если лопнет центральная организация — все погибло. Значит, не надо основывать дирекцию среди маленьких предприятий, рискуя провалить их все сразу. Я скажу тебе, что надо делать. Ты выбираешь город, расположенный в 150 километрах от центра операций. Ты покупаешь там легальное предприятие; важно, чтобы предприятие было респектабельно, давно уже существовало. Именно там ты и устраиваешь дирекцию. Придут тебя проверить, у тебя легальное дело. Ты даже можешь стать уважаемым гражданином. Ты жалуешься жителям своего квартала на полицейских, что они обходят парикмахера, у которого, как всем известно, тайный притончик...» Вам знакомы разговоры такого рода, Ол?— добавила она с улыбкой.

— Думаю, что да. Значит, фирма «Трейверс и Балден» на самом деле руководит преступным синдикатом в районе Сан-Диего? — И так как она согласно кивнула, я заметил: — Организация не так значительна, чтоб быть независимой. .. На кого работает ваш муж?

— На Джо Кэрлоу, так называемого Серенга из Детройта. Но не спрашивайте меня, кто патрон Джо, я об этом ничего не знаю. Но он, конечно, тоже имеет патрона. Моментами я задаю себе вопрос, не покрывает ли синдикат своей сетью всю страну, вам ясно, что я имею в виду? Думают, что достигли вершины, и вдруг обнаруживают, что вокруг никого нет или что тип, занимающий такой-то пост, работает для другого парня, а тот для другого... Короче, это бесконечно.

— Именно имя Поля Трейверса приходит в голову. Я думаю, что это он командует сектором Сан-Диего? — спросил я.

— Верно. Джо дал ему в помощь Денея Балдена, потому что он хотел, чтобы Ден возглавил один из секторов. Когда подумаешь об этом, то прямо смешно.

— В самом деле?

— Смешно до слез, — уточнила она. — Короче, Деней Балден приехал около полутора лет назад, это правая рука Поля. Балден привез свою собственную правую руку, эту морду — Джонни Крейстала. Я знаю, это не понравилось Полю, но Джо из Детройта настаивал на этом; значит, Поль ничего не мог сделать. Со временем Балден и Крейстал примелькались, часто бывали у меня. Ден всегда держался высокомерно, никогда не был сердечным. Людей такого рода я видела каждый день в своем квартале Ла Вале, но те руководили честными предприятиями. Понимаете, что я хочу сказать: люди, думающие, что однажды они окажутся на вершине, дожидаясь этого, опасаются заводить друзей, потому что они не знают, как отвязаться от них впоследствии.

— Вот почему я люблю работу полицейского, — сказал я рассеянно. — Нет необходимости принадлежать к определенному социальному классу. Имеешь дело со всеми. И все обязаны отвечать тебе.

— Джонни был не таким, как Балден, — продолжала она, как будто не слыша меня. — Он всегда казался сердечным, вежливым, полным внимания. Он обращался со мной как с женщиной, а это немало. Два раза Поль и Ден уезжали в Сан-Диего, а Джонни оставался здесь. Он навещал меня, и мы болтали по два-три часа, попивая пиво. Вы понимаете, как товарищи! А потом, шесть месяцев тому назад, Поль и Ден уехали, но на этот раз на десять дней. Однажды вечером, часов в десять, Джонни пришел ко мне пьяный как никогда. Я усадила его в кресло, заставила выпить кофе, классическое средство. В конце концов он смог объясниться более или менее членораздельно: я не поняла всего, что он сказал, но уловила главную мысль. Он сказал, что больше не может. Может быть, он держится не очень лояльно, но никто не имеет права обращаться с ним так, как обращается Поль. Он досадил ему. От Джонни я узнала, что Ден был в Сан-Диего один, а Поль в Лас-Диегос был с девицей по имени Диана Эрист. От ярости я стала дрожать. Затем Джонни пришел в себя. Вы догадываетесь, чем это кончилось. Джонни ушел от меня через пять дней, накануне возвращения Поля. Короче, дела обстояли так. Поль свое лучшее время проводил с крошкой Эрист, а я с Джонни Крейсталом. Самое главное, что все это время Джонни пользовался мной, чтобы шпионить за Полем. Но я поняла это слишком поздно. Без излишнего любопытства он расспрашивал меня о людях, с которыми Поль встречался в Детройте, о его реакции, когда одновременно накрыли четыре тайных притона, и о многом другом. Если я не могла ответить ему сразу, я старалась выведать это у Поля при первой же возможности. Поль в делах всегда доверял мне, и он, конечно, думал, что ничего не изменилось, даже если он почти все ночи проводил в постели другой женщины. И затем, два месяца тому назад, произошла катастрофа. Поль заявил мне, что едет на неделю в Сан-Диего. Я не знала, обманывает ли он меня, но мне было наплевать. Джонни должен был прийти ко мне в восемь часов вечера. Он не пришел. Я прождала до полуночи, потом легла. В три часа ночи Джонни приехал с Денеем Балденом, а с ним были три гориллы!

Балден сказал, что не знает, как мне рассказать о происшествии. Месяцами Поль обворовывал кассу. Заметили это только сегодня утром. Исчезло около ста пятидесяти тысяч долларов, а с ними Поль и Диана Эрист. Как удалось узнать, Поль и Диана — в Южной Америке. Балден успокоил меня, что никто не может считать меня ответственной за это, но они обязаны принять меры предосторожности. Балден уже позвонил Джо в Детройт, и тот приказал следующее: гориллы останутся у меня, некоторое время мне запрещается выходить; никто, конечно, не думает, что Поль такой идиот, чтобы вернуться, но нельзя рисковать, надо быть на месте на тот случай, если он все-таки совершит эту неосторожность. И, — прибавил Балден с расстроенным видом, — есть еще кое-что: Джо уже нанял убийцу, чтоб свести счеты с Полем; эти убийцы — мошенники и достаточно глупы, чтобы понять, что их работа не касается мадам Трейверс.