— И тогда? Почему вы все же предупредили меня? У вас с Дунсом не все гладко?

Она избегала пронизывающего взгляда Питера и нервно поворачивала свою чашку, рискуя расплескать кофе.

— Это будет слишком длинное объяснение, — сказала она, — Да у меня и нет ни малейшего желания. Все, что я могу сказать вам, так это то, что Стефан в настоящее время меня очень беспокоит. Раз он не заявил на вас после всего, что вы сделали с ним, значит, у него имеются для этого достаточно серьезные основания. Я же совершенно не собираюсь попадать вместе с ним в какие бы то ни было грязные истории.

И вдруг она заколебалась, но быстро взяв себя в руки, проговорила:

— Стефан пугает меня...

В течение нескольких минут Питер нервно щипал себя за кончик носа. Он еще не смог понять, почему эта женщина решила действовать таким образом. Была ли она искренна или попросту сговорилась со Стефаном Дунсом, чтобы одурачить его? Помедлив, он спросил:

— Как вас зовут?

Без колебаний она ответила:

— Гледис Нутмег. Я живу в доме номер 432 по Шестой авеню.

— Одна?

— Да, одна. Мои «встречи» с Дунсом всегда происходят только у него.

Помолчав, она грустно спросила:

— Скажите мне, мистер Ларм, в чем его обвиняют? Ведь это, по-видимому, по поводу этой мисс Пантер, не так ли?

Питер с большой осторожностью ответил вопросом на ее вопрос:

— Вы ее знали?

Она сразу же перестала заниматься своей чашкой и дотронулась до руки Питера Устремив на него беспокойный взгляд, она проронила:

— Я видела ее один раз в конторе у Стефана. Она произвела на меня странное впечатление.

Питер погладил руку Гледис Нутмег и как бы между прочим спросил:

— Какое же впечатление?

— Я не знаю, — пролепетала она, — это очень трудно объяснить...

Питер подвинулся к молодой женщине и лукавым тоном подсказал:

— Ревность?

Она отвела взгляд, и ее лицо покраснело от досады. Приглушенным голосом она ответила:

— Может быть, мне показалось, что Стефан и эта женщина были более интимно знакомы, чем хотели это показать... Я была почему-то уверена, что они знакомы уже давно.

— Вы можете мне доверять, Г ледис?

О.на снова посмотрела на него. Их лица были очень близко одно от другого, он почувствовал ее дыхание.

— Я много слышала различных разговоров о вас, мистер Ларм. Я также с интересом читала в газетах о всех тех людях и делах, которые вы с таким искусством распутывали. И мне совсем не трудно вам поверить.

Питер сразу же смягчился. Улыбка появилась на его губах, он сильно сжал ее руку.

— Вы мне очень симпатичны, Гледис, — убедительно проговорил он. — И мне очень бы не хотелось, чтобы вы были вовлечены в какую-нибудь грязную историю вместе с Дунсом. Поверьте мне, его позиция в этой истории очень скверная, если не сказать больше. Мне известно гораздо больше, чем полиции. Вы можете рассчитывать на мое покровительство, и с вами ничего плохого не случится, это я вам гарантирую.

Огонек надежды затеплился в темных глазах Гледис Нутмег. Она с живостью откликнулась:

— Я только о том и мечтаю, чтобы хоть чем-то вам помочь, мистер Ларм. Я восхищаюсь вами...

Он осторожно добавил:

— Я тоже, Гледис, я просто в восхищении от вас...

Он нагнулся к ней. Она не отодвинулась, не выразила неудовольствия. Польщенный этим, детектив продолжал:

Я совершенно уверен, Гледис, что мы с вами отлично поймем друг друга. У Стефана Дунса не должно возникнуть никаких подозрений относительно того, что вы собираетесь его бросить. Наоборот, вы должны действовать таким образом, чтобы он был уверен в вашем искреннем, добром расположении к нему. А при ваших свиданиях он, может быть, будет откровенным и поделится с вами... А вы сообщите мне об этом.

Он резко убрал руку, положил локти на стол и с чувством сказал:

— Понимаете, Гледис, эта история меня очень волнует. Вы знаете, что один молодой человек, по имени Грегори Мак-Линен, был задержан по обвинению в убийстве мисс Пантер. Его мать пришла ко мне с просьбой провести подробное расследование по этому делу и вытащить из него ее сына. Она абсолютно уверена, что ее сын не способен на убийство. Все, что я узнал за эти дни, убедило меня в его невиновности. Чтобы вернуть радость жизни этой несчастной матери и сохранить жизнь ее не виновному в убийстве сыну, я готов на все и ни перед чем не остановлюсь, понимаете?

Краем глаза он наблюдал за действием этой маленькой, но проникновенной речи. Гледис Нутмег была, видимо, растрогана. Она немного помолчала, потом ответила:

— Я прекрасно все это понимаю, мистер Ларм. Я помогу вам.

Он обнял ее за плечи и внимательно посмотрел на нее.

— Вот что вы должны будете сделать, — сказал он. — Постарайтесь повидать Стефана Дунса сегодня же днем и ведите себя так, чтобы он был уверен в вашей искренности. Я буду вас ждать сегодня в восемь часов у «Бревурт», около Вашингтон-сквера. Я приглашаю вас на обед. Согласны?

Она утвердительно кивнула головой, как будто эмоции не позволяли ей говорить. Он встал, заплатил по счету, попрощался и, не оборачиваясь, вышел из зала.


Было ровно пять часов, когда Питер Ларм решительно вошел в кабинет доктора Энтони Батера, который немедленно встал из-за стола и пошел ему навстречу, чтооы поприветствовать его.

Питер устроился в кресле и, прежде чем начать разговор, подождал, пока хирург займет свое место за письменным столом.

— Я очень признателен, что вы смогли уделить мне немного внимания. Я хотел повидаться с вами, чтобы задать несколько вопросов, касающихся мисс Мурки...

Врач медленно поднял свою тонкую руку к плешивому черепу и осторожно пригладил на нем серебряные волоски.

— После вашего телефонного звонка я из любопытства спросил про мисс Мурки, про ее карту, которая, естественно, тоже должна была бы находиться в наших архивах по обслуживающему персоналу, когда-либо работающему у нас... — Он сделал небольшую паузу, посмотрел на Питера Ларма и добавил: — Досье мисс Мурки тоже таинственно исчезло.

Питер, не выказав особенного удивления подобным обстоятельством, спокойно спросил:

— Вы можете мне сообщить все, что знаете о ней?

Доктор Энтони Батер, казалось, был обескуражен поведением Питера: пропажа и этой карты не привела детектива в изумление. Врач глубоко вздохнул и медленно проговорил:

— Мисс Мурки поступила ко мне на службу три года тому назад. Она меня полностью устраивала как сиделка. Через некоторое время я узнал из разговора, что она начала пить. Я терпеливо выжидал, надеясь, что это у нее пройдет. Но однажды едва не случилась беда, потому что она совершенно пьяная заступила на свое дежурство. Бесполезно много распространяться об этом. Я, конечно, немедленно вышвырнул ее за дверь... Это было приблизительно год назад.

— А вы знаете, что она делала после этого? — спросил Питер.

Хирург покачал головой и ответил:

— Абсолютно ничего мне об этом не известно. Вы сами понимаете, что у меня множество других дел и нет ни времени, ни желания заниматься дальнейшей судьбой уволенных мной служащих.

Питер понимающе покачал головой и уточнил:

— Вы дали мне понять во время моего последнего визита к вам, что Нора Кади должна была представить вам весьма уважительные причины для того, чтобы вы сделали ее похожей на ту, на которую она хотела походить. Я предполагаю, что рекомендации мисс Мурки, которая тогда полностью вас устраивала как работник, должны были также сыграть свою роль?

Доктор Батер, раздосадованный, снял очки и положил их па кусок замши, лежащий перед ним. Потом он, не сдерживая себя,ответил:

— Весьма возможно... Это было уже так давно, что я не могу ничего вспомнить... По этому случаю я хочу попросить вас об одной услуге.

Он водрузил очки обратно на нос, похожий на клюв, и продолжал, избегая взгляда Питера:

— Я был с вами совершенно откровенен и хотел бы, чтобы полиция ничего не знала о моих операциях на лице мисс Пантер. Так как я бессилен из-за исчезновения карты мисс Пантер дать какие-либо объяснения по этому поводу, это может причинить мне всевозможные неприятности, а моей клинике нежелательную репутацию. Вы, надеюсь, понимаете меня?

Несколько удивленный, Питер Ларм тем не менее заверил его:

— Я вас отлично понимаю, доктор. Бесполезно говорить вам, что я вообще неохотно делюсь с полицией моими сведениями и делаю это только в самых крайних случаях и только тогда, когда это необходимо лично мне, для моих расследований. И тем более, раз вы меня об этом просите, эта история останется между нами. Слово чести.

Хирург, казалось, избавился от огромной тяжести,# его лицо прояснилось.

— Я вам очень благодарен, мистер Ларм, — сказал он проникновенным голосом. — Я вам доверяю. Поверьте мне, я очень сожалею, что не смог дать вам необходимых для вас сведений. Я прекрасно понимаю, что они вам нужны для дела. Если случайно я узнаю что-нибудь новенькое, я вам немедленно позвоню...

Питер широко улыбнулся, встал и пожал руку доктору:

— Я еще раз прошу прощения, что оторвал вас от дела. До свидания и спасибо.

На улице Питер остановился, чтобы закурить. Его лицо неожиданно стало очень озабоченным. Нахмурившись, он направился к своей машине.


Было уже начало седьмого, когда Питеру Ларму удалось пристроить свою машину на свободном месте на 57-й улице. Он вылез из машины, старательно запер дверцу и быстро направился к дому, в котором вчера мисс Мурки встретила смерть.

На его стук дверь отворилась, и перед ним стояла женщина, кроткое и морщинистое лицо которой, окруженное великолепными седыми волосами, выражало величайшую тревогу. Питер поздоровался и вежливо спросил: