Браун улыбнулся и добавил:

– Конечно, он не имел в виду гомосексуалистов. Он подразумевал совсем другое. – Он снова улыбнулся. – Во всяком случае, для меня это окупилось. Он научил меня готовить и неплохо, не правда ли?

Перри, ковыряясь в тарелке, ответил:

– Лучше быть не может.

– Да, – проговорил Браун, покончив со своими крабами. – Вы совсем ничего не едите.

– Да нет же, – сказал Перри и вынудил себя отправить в рот полную ложку риса.

Браун наблюдал за ним.

– Вас что-нибудь беспокоит?

– Я был бы рад, если бы моя жена не появлялась здесь, – ответил Перри. – Она все усложняет, Джим, но я обещаю, что она не доставит вам никаких хлопот.

– Прекрасно. А я подумал было, не беспокоитесь ли вы об опоссумах на дереве.

Холодная дрожь пробежала по спине Перри. Не догадался ли Браун, что он ему лгал? Он подцепил вилкой краба и начал жевать.

– Опоссум? Ах, это. Почему я, собственно, должен беспокоиться? Нет, я думаю лишь о своей жене.

– Могу вас понять, – сказал Браун и замолчал, отправляя в рот еду. Опустошив свою тарелку, он посмотрел на оставшихся крабов и рис и спросил: – Вы еще будете есть, Перри?

– Нет, спасибо, я сыт.

– Еще одна глупая поговорка моего отца: «Ничего нельзя упускать».

Браун переложил остатки пищи на свою тарелку.

– Бьюсь об заклад, вы никогда не были голодным. Я же знаю, что такое настоящий голод. Бывали времена, когда у меня не было ни единого цента. Я почти умирал с голода и искал что-нибудь съестное в мусорных бачках, настолько был голоден. Я бродил по улицам, на которых находились первоклассные рестораны, смотрел через окна, как богатые жирные посетители набивали желудки. Я вспоминаю одного типа, который был таким жирным, что невозможно даже представить, и который съедал за один раз больше, чем я за неделю. Он пожирал все: суп, рыбу, большую порцию бифштекса, две порции яблочного пирога. Я до сих пор помню его, он стоит у меня перед глазами. Я наблюдал, как он вытащил туго набитый кошелек. Он был первым, на кого я напал и ограбил. Я избил его и получил от этого настоящее удовольствие. С тех пор я уже никогда не голодал.

– У вас была нелегкая жизнь, Джим, – сказал Перри спокойным голосом и отодвинул тарелку.

Браун доедал остатки.

– И теперь тоже не буду голодать. С такими деньгами я хорошо заживу. – Он взглянул на Перри и улыбнулся ему. – Вы покончили с едой?

– Да. Было очень вкусно.

– Я уберу со стола. Люблю, чтобы все было чисто.

Браун издал лающий смех и, собрав тарелки, пошел с ними на кухню.

Перри встал, закурил сигарету и подошел к окну. Он отодвинул штору и выглянул наружу. Там было темно. Единственное, что он мог увидеть, это свое отражение в оконном стекле. Он снова задернул штору, подошел к креслу и упал в него.

«Сколько еще ждать?» – подумал он, прислушиваясь к насвистыванию Брауна и позвякиванию посуды, которую он мыл. Кажется, ему удалось не испортить настроение этому типу, тем не менее каждой своей косточкой Перри чувствовал напряжение.

Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Браун мгновенно возник в дверях с револьвером в руке.

– Подойдите, Перри. И без фокусов.

Перри встал и взял трубку:

– Слушаю.

– Это вы, мой мальчик? – раздался голос Силаса С. Харта.

– О, добрый вечер, мистер Харт.

– Как дела, мой мальчик? Вы уже акклиматизировались? Я слышал, вам не повезло с погодой?

– Да, было довольно паршиво, но сейчас погода постепенно налаживается.

– Хорошо. У вас уже есть идея?

– Кое-что вынашиваю, но еще слишком рано говорить об этом.

– Конечно, я не хочу давить на вас. Вы мне подарите интересную историю. Я полагаюсь на вас. Вы уже ходили на рыбалку?

– Пока еще нет.

После небольшой паузы Харт продолжал:

– Мне звонил Франклин. Он хотел бы закрыть вопрос с контрактом.

– Для этого еще есть время. Все будет в порядке, мистер Харт. Не беспокойтесь с контрактом. Я его подпишу, но сейчас визит Франклина нежелателен.

Снова пауза.

– Ваша жена с вами.

Этот был не вопрос, а констатация факта.

– Да.

– Вы считаете это разумным?

– Это мое личное дело, мистер Харт. – Перри со злостью затряс головой.

– Надеюсь, мой мальчик. – Голос Харта звучал холодно. – Ну, хорошо, сообщите, когда все будет готово. До встречи.

Перри положил трубку. Браун в дверях все еще наблюдал за ним.

– Ваш шеф?

– Да.

– Знаете что? Я никогда не буду работать на другого. Это только для дураков.

– Но большинство людей вынуждены на кого-то работать, Джим.

– Конечно – дураки. Знаете что? Если бы я работал на кого-то и он сказал бы, что я должен делать, я так бы врезал ему, что его зубы остались бы торчать в его глотке.

– Тогда этот некто может радоваться, что вы не работаете на него, Джим.

Браун улыбнулся:

– Вы правы. О'кей. Примерно через час я сматываюсь. Думаю, у меня есть хороший шанс вырваться. Как только я доберусь до Джексонвилла, я смогу там затеряться. И уже ни одна ищейка не схватит меня. – Он провел рукой по рукоятке револьвера. – А с такими деньгами даже полиция не имеет шансов схватить меня.

– Будем надеяться.

Браун долго смотрел на Перри.

– О'кей. Вы можете подняться наверх к жене, и я запру вас. Когда буду готов, я дам вам знать. Но мне надо еще кое-что уладить. Теперь идите.

Перри вышел из гостиной и поднялся по лестнице. Если он не окажет Брауну никакого сопротивления, если он не разозлит его, тогда Браун исчезнет, не причинив вреда им с Шейлой.

Браун следовал за ним.

Когда Перри вошел в спальню, Шейла сидела на кровати, подперев руками подбородок и упершись в ковер отсутствующим взглядом, Перри услышал, как за ним захлопнулась дверь и Браун повернул ключ.


– Шериф? – Хэллис включил рацию.

– Да.

– Вы правы. Полнолуние. Луна как раз выходит. В свете ее уже видна река. Минут через десять хижину тоже зальет лунным светом. Я изменил свое решение. Было бы слишком рискованно менять дерево. Не знаю, догадывается ли Логан, что я здесь наверху, но я наполовину уверен, что догадывается. Не думаю, что он рискнет выйти из хижины, когда так светло, но если все же рискнет, преимущество будет на моей стороне. Я прочно возьму его на крючок. Перед моим деревом свободный от кустарника участок земли. Его он вынужден будет пересечь, поэтому я остаюсь на месте.

– Хенк! Не лучше ли будет, если я все же приеду? Тогда нас будет двое, а две пары глаз лучше, чем одна. Я буду очень осторожен, я должен обязательно быть с вами.

– Я прошу вас, шериф, оставайтесь на своем месте. Я ориентируюсь в ситуации. Здесь работа для одного. Если вы подойдете, я что-нибудь услышу и не будет уверенности в том – вы это или Логан. Понимаете? Я могу задержаться с выстрелом, что может оказаться смертельным. Так что прошу вас, предоставьте это мне.

– Я понял, – сказал Росс после непродолжительного молчания. – Я остаюсь здесь. Выходите на связь каждые десять минут. Это приказ.

– О'кей, шериф. Все будет хорошо.

– Счастливо, Хенк.

– Если кому и нужно счастье, так это Логану, – ответил Хэллис и выключил рацию.


Браун стоял на кухне. На его лице была злая улыбка. Опоссум? О да, конечно.

Он был совершенно уверен в том, что на дереве сидит с нацеленным оружием энергичный заместитель шерифа и ждет его появления. Прежде чем уходить, он уберет ищейку со своего пути.

Несколько минут он постоял на кухне, размышляя, вытащил из кобуры револьвер, проверил его и снова засунул в кобуру. Потом он выключил свет в кухне, подошел к небольшому окну и стал вглядываться в темноту. Лунный свет освещал только переднюю часть хижины. Через несколько минут он достигнет кустарников за хижиной. Время идти.

Браун открыл окно, взобрался на подоконник и соскользнул вниз с ловкостью змеи. Он распластался на земле, прислушался и пополз под прикрытие кустов. Несколько минут он лежал на земле неподвижно, чувствуя, как сырость проникает сквозь рубашку. Он подождал, пока глаза привыкли к темноте, и только потом продолжил движение. Опираясь на локти, он двигался бесшумно и почти так же быстро, как змея. Он все время держался влево от дерева, на котором, как он предпо-лагал, сидел заместитель шерифа. Он намеревался обогнуть дерево и подползти к нему сзади.

Когда он был на одной линии с деревом, примерно в пятидесяти метрах от него, он остановился.

Со своего места под кустом, листья которого касались его головы, он свободно видел дерево, однако ничего не мог различить.

Он одобрительно кивнул. Ищейка выбрала хорошее место для себя. Наверняка сидит на самом верху, откуда открывается отличный вид на хижину.

Браун ждал. Рано или поздно ищейка сделает неосторожное движение. И если он точно определит, где находится враг, остальное – детская забава.

Браун устроился поудобнее и стал ждать.

Хэллис распрямил ноющую спину. Карабин лежал поперек колен, готовый к стрельбе. Его глаза не отрывались от хижины. В гостиной и в одной из комнат горел свет. Он кинул взгляд на джип, который теперь был полностью освещен луной. Логан должен воспользоваться джипом. Хэллис был уверен, что пристрелит его, когда тот появится в дверях. Все было, как во Вьетнаме, только с небольшой разницей. Тогда у него не болела спина. Со значительно поубавившейся самоуверенностью он размышлял о том, сколько еще он сможет выдержать, сидя на дереве. Он чуточку сдвинулся в сторону, чтобы дать немного отдохнуть спине, переместить центр тяжести и утихомирить жгучую боль в натертых до ран ягодицах.

«Выходи же, мразь! – призывал он про себя. – Покажись же наконец!»

Тишина и спокойствие в хижине удручали его, однако, как он сказал самому себе, в любой момент может что-нибудь произойти. Он сжал пальцами карабин, потом вспомнил о приказе шерифа выходить на связь через каждые десять минут и включил рацию.