— Я думаю, это история с поездом.

Брюн кивнул.

— Итак, вы остановили поезд и выкачали из него все национальные сокровища, которые мы хотели вывезти. Это так, но там были еще два металлических ящика. Именно вы, и никто другой, взяли их и припрятали до лучших времен. В этих ящиках компрометирующие бумаги, касающиеся многих промышленных магнатов и финансовых тузов Франции и других оккупированных стран. Это могло бы стать для вас источником дохода после войны, и вы решили забрать эти документы, когда страсти поулягутся, и воспользоваться ими с целью шантажа. Вы вернулись в Штаты и не имели там постоянного дохода. Сейчас вы работаете коммивояжером в небольшой фирме. За прошедшее время наши люди докопались до того, кто присвоил эти документы. Они узнали о вашей группе все. Однако, кто из вас стал владельцем документов, мы не знали. Мы решили прибрать к рукам всех, а уж потом выяснить, кто именно, но… С первыми пятью случилось несчастье — они умерли под пытками…

До меня это не сразу дошло, но когда я понял, то вскочил с кресла с намерением размозжить Брюну голову. В этот момент стена позади раздвинулась и оттуда появились двое горилл. Они схватили меня за руки и усадили в кресло.

— Я же вас предупреждал, — улыбнулся Брюн. Гориллы скрылись за стеной. — Да, они умерли, но мы получили от них сведения о том, что к похищению документов они не имеют ни малейшего отношения. Оставались трое, до которых мы пока не добрались: Анна Дейль, Жак Дюкло и вы. Но мы несколько просчитались. Жак Дюкло провел самостоятельное расследование и опередил нас. Он проявил большую активность, когда мы хотели его взять, уложил троих моих людей и скрылся. Нужно было, не теряя времени, брать Анну. Она пошла вечером в ресторан, и мои парни решили брать ее, когда она будет возвращаться домой. Но тут неожиданно появился Жак Дюкло. Он спутал все наши карты, завязал перестрелку в баре и похитил Анну. Мы не поймали ни его, ни ее. Но это нас не огорчает. Документы взяли вы, и теперь они у нас в руках. Мы написали вам письмо от имени Анны и стали ждать вашего приезда. Вы прибыли сразу же, но вели себя очень осторожно и не давали себя схватить. Затем вы внезапно появились в клубе «Фламинго», а там работали двое моих людей. Вы убили их и навлекли на свою голову гнев полиции.

— Так это были ваши люди? Я думал, что прихлопнул агентов Лесажа.

Брюн поморщился и попросил меня не перебивать.

— В это время, — продолжал он, — в поле нашего зрения попадает некий Карл Шнайдер, работающий на «Интернейшнл бэнк» в Берне. Он оказывается с вами во «Фламинго» и везде сопровождает вас. Мы проверили его. Тут нас постигла полная неожиданность. Этот субъект уже неделю занимался поисками ваших исчезнувших друзей. Мы присмотрелись к нему получше и выяснили, что такой человек не работает в «Интернейшнл бэнк». Вернее Карл Шнайдер совсем не Карл Шнайдер. Настоящий Шнайдер уехал в отпуск и пропал. Отсюда вывод: Шнайдер или американский агент, или агент красных.

Для меня это было полной неожиданностью, но я решил обдумать все позже, а пока внимательно слушал Брюна.

— Как вы попались? Очень просто, хотя совершенно случайно. Мы узнали, что Элен де Фар агент Лесажа и установили слежку за ее квартирой. Туда пришел Карл. Мы дали им время побеседовать вволю, а затем дождались, когда он покинул квартиру, чтобы взять его. Но Карл был настороже и, убив моего человека, ушел. Тогда…

— Как вы узнали Карла? Ведь он был в гриме…

Брюн расхохотался.

— Человек, который продал вам грим, мой агент… Ха-ха-ха…

Я помрачнел.

— Мы зашли побеседовать с Элен. Беседа была прервана тем, что наблюдатель на лестнице увидел вас. Нам подумалось, что, навесив на вас еще одно преступление, мы не сделаем себе хуже. И вот вы в полиции. Когда вы попытались бежать, нам опять повезло — надзиратель, которого вы так изуродовали, тоже мой человек… ну, да ладно… Вы удовлетворены? Теперь ваш черед. Но прежде, чем вы начнете, я изложу вам перспективы. Если вы откажетесь сказать, где документы, мы будем вас пытать. Сейчас не времена Сопротивления, пытки новые, и вы заговорите, затем мы вас убьем. Это долгий и мучительный путь к смерти. Другой путь: вы добровольно рассказываете, где документы, затем становитесь моим агентом. Вы будете получать достаточно, мне нужны такие люди, как вы, чтобы полностью застраховать себя от всяких неожиданностей. Первое задание, которое я вам дам: прикончить всю троицу: Карла, Анну и Жака. Естественно, все это вы будете делать под контролем моих людей. Я сказал все. Теперь говорите вы. Времени на обдумывание не будет. Это все.

— Дайте мне виски, — сказал я.

Брюн усмехнулся.

— Как я мог забыть, что это ваш любимый напиток, и принять без него какое-либо решение для вас просто проблема.

Брюн встал и направился к стене. Там он нажал едва заметную кнопку, кусок стены откинулся и обнажил бар. Он взял бутылку и два стакана. Я осушил почти полный стакан и сказал:

— О'кей! Мне больше подходит второе…


2

Я сменил форму охранника на вполне приличный костюм. Затем мне завязали глаза и куда-то повезли. В машине повязку сняли, и я увидел, что мы едем по Елисейским полям. Вместе со мной в машине сидели четверо горилл из компании тех, что я видел в резиденции Брюна.

Прошло четверо суток с того момента, как я побеседовал с Брюном. Я указал место, где были спрятаны документы. Пока он их доставал, я был заперт в камере. Еду мне приносил вечно угрюмый тип, не сказавший за все это время ни единого слова. Таким образом, я не имел ни малейшей возможности хоть что-нибудь узнать.

Наконец, через четыре дня Брюн потребовал меня к себе. Он был доволен тем, что я его не обманул: документы были у него на руках. Он сказал, что настало время выполнить второй пункт наших условий и что теперь я должен отыскать и прикончить Анну, Жака и Карла.

Надо было как-то действовать, ибо у меня не было иного выхода. Нужно завоевать доверие Брюна.

Как я догадывался, меня держали в той самой резиденции, которую безуспешно искал все это время Лесаж. Ни о нем, ни о Карле я не имел известий. Больше всего мне хотелось бы сейчас поговорить с Карлом. Брюн сказал, что он агент либо красных, либо США.

Я попросил у своих телохранителей сигарету. За время заключения я не выкурил ни одной. Детина, сидевший справа, протянул пачку «Житана». Я закурил.

Накануне Брюн поинтересовался, откуда я думаю начать свои поиски. Я указал ему на плане Парижа Восточный район. Он приказал отвезти меня туда. Так я оказался в машине в компании с этими четырьмя малосимпатичными личностями, которые отныне становились моими коллегами.

Машина остановилась на одном из перекрестков Восточного района.

— Выйдем здесь, — сказал я.

Я вышел, следом за мной вылезли двое. Они были одинакового бычьего телосложения, но оба были ниже меня. Жира у них было больше, чем мускулов.

Так мы втроем двинулись к бару, в котором я дрался с Франки.

Увидев меня, бармен вытаращил глаза, но тут же расплылся в улыбку.

— Здравствуйте, мсье!

— Дюпон, — представился я.

— Ах, мсье Дюпон! Что вам угодно? Мы всегда рады вас видеть!

Я самодовольно улыбнулся.

— Я пришел поужинать с друзьями. Заказывать будут они.

Гориллы тупо посмотрели на меня.

— Я должен здесь кое-что узнать о Жаке, — тихо сказал я, и они мгновенно успокоились.

За время ужина я успел два раза заглянуть в телефонную будку и прокрутить «нулевку». Один из спутников сопровождал меня при этом, но у меня сложилось впечатление, что он впервые в жизни увидел телефонный аппарат.

Когда мы закончили ужин, была половина шестого. Я вышел из-за стола и подошел к бармену.

— Если увидите Франки, скажите ему, что я буду здесь в девять часов. Пусть он меня дождется.

Бармен кивнул и сказал, что обязательно передаст это Франки.

— Я кое-что узнал. Нужно проверить этот дом, — сказал я, вернувшись к своим спутникам. Их лица прояснились.

Выйдя из бара, мы завернули в ближайший подъезд. Я заставил их красться на цыпочках. Они едва дышали. Таким образом я провел их до пятого этажа.

Вот тогда-то это и произошло…

Я резко обернулся и, словно в испуге, округлил глаза, будто увидел что-то позади них. Они тоже, как по команде, обернулись. Я толкнул переднего на второго и бросился вверх по лестнице. Услышав шум и звук падения тел, я не остановился. Домчавшись до чердака, я пробежал его и выскочил через чердачное окно на крышу. Дальше бежать было некуда — дома, стоявшие рядом, были намного ниже, и ломать ноги я не собирался.

Взгляд упал на дымоход. Я влез на трубу. В ней могли поместиться двое таких, как я. Не раздумывая, я залез внутрь и, цепляясь за скобы, начал спускаться. Спустившись достаточно глубоко, я остановился.

Я просидел тут примерно час, затем поднялся и выглянул из трубы. Ничего подозрительного я не обнаружил и решил вылезти на крышу. Осмотревшись еще раз, я прошел к чердачному окну и через чердак вернулся на лестницу.

Выйдя из подъезда, я направился в магазинчик, в котором в свое время покупал грим.

Толстячок-продавец, увидев меня, страшно удивился.

— Привет, старина! — сказал я ему.

— Здравствуйте…

— Звони Брюну, мне нужно с ним поговорить.

— Я…

Я схватил его за лацкан пиджака и рявкнул.

— Ну, быстро!

Толстячок медлил. Тогда я ударил его по физиономии так, что он отлетел в противоположный конец магазина. Когда он поднялся на ноги, я сказал:

— Звони немедленно шефу и скажи, что Берт Мейн хочет с ним поговорить. Я его агент.

— Тогда почему он приказал вас разыскивать?

— А-а… Я немножко поучил его ребят. Сейчас мне нужно с ним поговорить.