— Что там за свалка? — спросил Гарри.

— А черт его знает! Торчу здесь уже минут десять. Эти умники играют в полицейских и воров. Резвятся мальчики…

К ним подошел полисмен с фонариком.

— Что-то вас разобрало, а, приятель? — крикнул ему водитель. — Потеряли что или просто так развлекаетесь? Он нечего делать?

— Заткни варежку, — рявкнул в ответ полицейский. Голос его звучал напряженно и грубо. — Потерпи, через минуту поедешь.

Гарри увидел, что скопившиеся впереди машины начали двигаться, и возвратился к своей. Но садиться не стал — а вдруг понадобится свобода действий. Рука, скользнувшая в карман, легла на спусковой крючок. Он старался сохранять спокойствие, хотя бы внешнее, нервы были напряжены до предела, а лоб взмок от пота.

Поднявшись на ступеньку, полицейский заглянул в кабину бензовоза, посветил фонариком, чертыхнулся и спрыгнул.

— Валяй, проезжай! — сказал он водителю.

Позади Гарри стояло еще несколько машин. Водители высовывались из окон.

— Что происходит? — крикнул один.

— Спокойно, — ответил полисмен, — неужели нельзя обождать немного?

Он подошел к Гарри, посветил фонариком ему в лицо. Гарри ощутил непреодолимое желание бежать куда глаза глядят, но сдержался. Потом полицейский перевел луч света на машину. Убедившись, что в ней никого нет, спросил:

— Случайно не видели двух мужчин в шестиместной машине? Они ехали в этом направлении.

— Я много машин видел, — ответил Гарри, — но чтоб двух мужчин… Не помню.

Полицейский чертыхнулся.

— Никто ничего не помнит, — с досадой констатировал он. — И не видел. Прямо потрясающе, зачем господь Бог дал людям глаза! Вы их используете хоть изредка? Это выше моего понимания! Ну, ладно, все.

Он двинулся к следующей машине.

Гарри сел за руль, включил зажигание и медленно объехал заграждение. Стоявшие там полицейские не обратили на него ни малейшего внимания. Они сбились в тесную кучку и о чем-то оживленно спорили.

Ограждение осталось позади, и Гарри прибавил скорость. Он обгонял другие машины и выехал, наконец, на ровную, прямую, как стрела, пустую дорогу.

Он знал, что полицейские искали круглолицего, средних лет мужчину со шрамом на щеке. И подумал о Глории: «Молодец она все же, ничего не скажешь! Не придумай она этого грима, меня сейчас бы арестовали. Или лежал бы сейчас на обочине, изрешеченный пулями полицейских». Он почувствовал прилив благодарности и любви к ней. «Ничего, настанет час, и я верну ей все сторицей. Поедем в Европу, поживем, погуляем там в свое удовольствие! Деньги теперь не проблема. Она накупит себе шмоток, любых, каких только душа пожелает! Правда, с поездкой придется немного повременить, пока я не стыкнулся с Такамори. Если удастся выжать из японца полтора миллиона, я смело могу открывать свое дело. Воздушный таксо-сервис! На первое время можно обойтись и двумя самолетами, потом подкупить еще парочку. И буду сам себе хозяин…»

Гарри понимал, что только благодаря Глории он сейчас на свободе. Да, ему пришлось нелегко, даже вспоминать неохота обо всем этом кошмаре в самолете, но все-таки он победил!

Выжав еще немного скорости из машины, усмехнулся, представив вдруг физиономию Борга. Как он ждет его сейчас там, в аэропорту! По радио уже, наверное, сообщили о случившемся. Как раз в этот момент Борг слушает о похищении самолета, а еще через несколько минут поймет, что его оставили с носом. Лицо Гарри все шире расплывалось в улыбке. Борг, как и полиция, будет искать Гарри Грина. Что ж, пусть себе ищут. Гарри Грин похоронен в песках, в тридцати милях отсюда, и останется там навеки.

Еще через двадцать минут Гарри, уже на меньшей скорости, ехал по главной улице Лоун-Пайн.

Лоун-Пайн — городок малопримечательный. Деревянные домики, магазинов — раз-два и обчелся. Часы на приборной доске автомобиля показывали десять минут двенадцатого. Большая часть домиков была погружена во тьму. Щит со стрелкой указывал путь к мотелю. Еще через десять минут он подъехал к воротам. Замедлил ход, въехал на территорию мотеля, а потом по грязной разбитой дороге приблизился к домикам. Тесно сгрудившись, они располагались полукругом, лишь в трех окошках мерцал свет. Под деревьями стояло пять автомобилей. Над дверью крайнего домика справа горела неоновая вывеска «Офис.

Гарри припарковался рядом с «фордом» сорокового года выпуска и направился к конторе. Толкнув дверь, оказался в тесной комнатушке, освещенной голой электрической лампочкой, свисающей на длинном проводе и отбрасывающей на стены графически четкие тени.

Толстый пожилой мужчина в рубашке с короткими рукавами уставился на Гарри так изумленно, словно тот свалился с Луны.

— Вам что, коттедж? — спросил он. — Уже поздно.

— Я — Гаррисон. Моя жена должна была приехать днем. Какой у нее номер?

— Гаррисон? — Толстяк неохотно поднялся со стула, подошел к щиту над камином и уставился на него. — Да, верно. Миссис Гаррисон. Она говорила, что ждет вас. Двадцатый коттедж. Последний слева.

— Благодарю, — ответил Гарри и уже повернулся к двери, как вдруг толстяк спросил:

— Слыхали про ограбление? По радио передавали. Господи ты Боже мой! Что ж это делается! Эти ублюдки способны на все!

Гарри остановился. Огромным усилием воли подавил желание сунуть руку в карман, где лежал пистолет.

— Нет, ничего не слышал.

— Ничего, завтра увидите в газетах. На первой полосе. Подумать только — увели самолет и похитили алмазов на три миллиона долларов! Убит охранник и двое бандитов тоже. Видали что-нибудь подобное? Увести самолет!

— А это не выдумки? — спросил Гарри, снова повернувшись к двери.

— Этот охранник был, видать, храбрым парнем. Бился с ними до последнего. Полиция разыскивает полного мужчину со шрамом на лице и еще одного — раненого бандюгу. Говорят, эти двое скрываются где-то здесь, в наших краях…

Гарри похолодел.

— В этих краях?

— Да. Они уехали в машине в этом направлении. По дороге в Скай-Рэнч их не видели. Там дежурил патрульный полицейский. Он сообщил, что не видел за это время ни одной машины. Значит, двинулись сюда, больше некуда.

— Пойду-ка лучше к жене. Небось от страха трясется, бедняжка.

Толстяк кивнул.

— Ничего. Далеко не уйдут. Один из них тяжело ранен.

Гарри вышел на улицу, в ночь. Он быстро прокрался в темноте к машине, достал стальной ящик из бардачка, вытащил пистолет Фрэнкса из щели между сиденьями, сунул его в карман и, бесшумно ступая по влажной от росы траве, направился к крайнему домику. В окошке горел свет. Он постучал.

— Кто там? — раздался резкий, напряженный голос Глории.

— Это я, Гарри.

Он слышал, как она пробежала по комнате, рывком распахнула дверь и в ту же секунду уже сжимала его в своих объятиях.

— Эй! Дай хоть войти! — сказал он. Приподнял ее, внес в комнату и захлопнул дверь.

— О, Гарри… — прошептала она еле слышно. — Я чуть с ума не сошла. Я слышала по радио… все, что случилось… Ты не ранен?

— Я в полном порядке. — Он бросил на кровать стальной ящик. — Честно сказать, детка, пришлось мне туговато, но я, как видишь, не сдался.

— Они убили охранника…

— Да, нам не повезло. Попался на нашу голову храбрый болван. Он застрелил…

— Да… я знаю. — Она ломала пальцы. — Если тебя поймают…

— Ради Бога, только не заводи опять эту шарманку! — раздраженно проворчал Гарри. — Я знаю, что со мной будет, если поймают. Но они меня не поймают, будь спокойна!

Он взглянул на нее. Бледное испуганное лицо, темные круги под глазами, растрепанные волосы, измятый дорожный костюм. И его любовный порыв несколько увял.

— Прости, Гарри. Это… это просто ужасно. Я надеялась, я молилась, чтобы ничего такого не произошло и вот…

— Я не убивал этого кретина! — голос Гарри звучал почти враждебно. — Если бы Фрэнкс не прикончил его, он бы меня прикончил. Как раз в тот момент, когда он стрелял в меня, Фрэнкс всадил в него пулю.

— По радио говорили, что убежали двое. Ты и еще один человек. Где он?

Гарри облизнул пересохшие губы. Вот он, самый скользкий вопрос. Его вдруг охватило раздражение: почему, собственно, он должен все объяснять и докладывать ей?

— Слушай, мне надо выпить. Есть что-нибудь?

— Да. Я купила виски. Я думала…

— Ну, так давай его сюда, черт возьми!

Она вздрогнула, уловив раздражение в его голосе, бросила на него пристальный взгляд и пошла в гостиную. Пробыв там минуту, вернулась с бутылкой виски, двумя стаканчиками и кувшином воды. Гарри налил себе почти полный стаканчик, плеснул чуть-чуть воды и выпил половину. Добавил еще виски и опустился на кровать. Он курил и смотрел, как Глория готовит себе выпивку.

— Я бросил Фрэнкса, — сказал он наконец. — Так вышло. Иначе было нельзя.

Он заметил, что она застыла, затем медленно повернулась и посмотрела ему в глаза. Секунду он выдерживал ее взгляд, потом отвернулся.

— Ты… его бросил? Но ведь он же был ранен?..

— Да.

— Где бросил?

— Ради всего святого, только не смотри на меня так! — яростно воскликнул он. — Прямо на дороге. А что было делать? Там, чуть дальше, стоял патруль. Они перекрыли движение и обыскивали каждую машину. Хорош бы я был, если б полиция обнаружила рядом со мной в машине Фрэнкса, заливающего кровью сиденье! У меня не было другого выхода!

— Понимаю. — Она, как подкошенная, опустилась в кресло, словно ноги отказывались ее держать. — Что это, Гарри? — спросила она, указывая на стальную коробку на кровати.

Гарри попытался взять себя в руки. Он инстинктивно чувствовал — сейчас разразится уже серьезный скандал.

— Ну что ты пристала, Глори! Пусть себе лежит. Я устал. У меня был очень трудный день.

— Что это, Гарри?