Без двадцати одиннадцать огромный, как крейсер, горчичного цвета «кадиллак» выплыл из тьмы и остановился у входа на пирс. «Машина Делани», — догадался он и зашагал к ней, прихрамывая и смутно различая очертания двух фигур на переднем сиденье и двух — на заднем.

Человек, сидевший впереди рядом с шофером, вышел. Высокий сутулый мужчина, по описанию Глории, тот самый, что водил ее по городу.

— Вы Гарри? — коротко спросил он.

— Да.

— О'кей, садитесь сзади. Покатаемся, пока вы будете говорить с боссом.

Он распахнул заднюю дверцу, и Гарри, нырнувший в машину, погрузился в невероятно мягкое сиденье с высокой спинкой. Бен Делани с сигарой в зубах слегка повернул к нему голову. Свет уличных фонарей был слишком тусклым, чтобы они могли разглядеть друг друга как следует, однако Гарри сразу узнал Делани по тонким усикам и особой манере держать голову слегка набок.

— Грин?

— Да. А вы, если не ошибаюсь, мистер Делани?

— Кто ж еще? — рявкнул Делани. — Поезжай, — обратился он к шоферу, — только медленно. Будем кататься, пока я не скажу «стоп». И подальше от центральных улиц. — Он слегка развернулся на сиденье, чтобы было удобней смотреть на Гарри. — Ну, что за предложение? Выкладывайте! Только живо. У меня есть занятия и поинтересней, чем кататься под дождем.

— Через четыре дня, — торопливо начал Гарри, — «Калифорниэн Эйр Транспорт Корпорейшн» будет перевозить в Сан-Франциско партию промышленных алмазов на сумму три миллиона долларов. Я знаю, на каком самолете их повезут и как его захватить. Хочу продать эту идею вам. Для проведения операции нужны три человека и еще один с машиной. Одним из трех буду я, остальных, если мы договоримся, предоставите вы. Я хочу за эту работу пятьдесят тысяч долларов. Все остальное — ваше. Вот такое предложение.

Какую-то секунду Бен был в замешательстве. Какая тупость и наглость! Требовать пятьдесят тысяч долларов! Да как только у него язык повернулся!

— Вы что, считаете, я совсем свихнулся — лезть в такое дело?! — вымолвил он наконец. — Камешки эти засвечены будь здоров как!

— А вот это — не моя забота, — ответил Гарри. — Мое дело их заполучить. А что с ними дальше будет, меня не касается. Не хотите, так и скажите, найду других людей. Я ценю свое время не меньше вашего.

Таггарт, сидящий впереди, обернулся и взглянул на Гарри. В темноте выражения его лица видно не было, но Гарри ощутил — отсюда исходит угроза. Однако Делани ничуть не смутил такой оборот в разговоре. Он всегда и сам предпочитал выкладывать все вот так, напрямую.

— Вы видели эти алмазы?

— Нет. Впрочем, в них нет ничего особенного. Обычные промышленные алмазы — то же, что наличные. Валюта… Просто их придется попридержать какое-то время, а потом потихоньку начать сбывать. Если делать это с умом, вы ничем не рискуете.

Делани знал, что Гарри прав. У него нашлись бы покупатели на промышленные алмазы, долго они не залежатся. Если все обстоит именно так, как уверяет этот тип, то можно запросто выручить два миллиона, а то и два с половиной…

«Но кто он, этот тип?» — Делани крайне не любил иметь дело с незнакомыми людьми. Несмотря на то, что Глория представила его, а он доверял Глории, что-то ему здесь определенно не нравилось. Мысли его переключились на яхту. «Если дело выгорит, то найдутся средства, чтобы начать строительство. Тогда ровно через год я ее получу».

Им внезапно овладело жгучее нетерпение. «Какая разница, в конце концов, кто этот тип, лишь бы доставил камни!»

— Как вы их возьмете? Уведете фургон до того, как он попадет на аэродром?

— Нет, это невозможно. Бронированный автомобиль в сопровождении мотоциклетного эскорта. К ним и близко не подступишься. Нет. Я уведу самолет.

Бен замер. По тому, как Таггарт выпрямился на переднем сиденье, он понял, что тот тоже, мягко говоря, удивлен.

— Уведете самолет? Как вы это сделаете, скажите на милость?

— Это несложно. Вот почему дело — верняк. Я покупаю три билета на этот самолет. Там будут еще пассажиры. Немного — человек пятнадцать. Поэтому ни я, ни двое ваших людей особого внимания не привлекут. Взлетим, когда стемнеет. Полет занимает два часа. Сразу после взлета я иду в кабину пилота, отсекаю радиста от радио, отправляю команду в салон под присмотр ваших ребят. Затем сам сажусь за штурвал и сажаю самолет в пустыне. Там нас уже должна ждать машина. Я передам алмазы, кому вы скажете, и все дела!

Бен откинулся на сиденье и погрузился в размышления. «Да, следует признать, план этого типа дерзок и прост. Дело может выгореть. Но все зависит от Грина. Если он потеряет самообладание, совершит хоть одну ошибку — все летит к чертям!»

— Вы умеете управлять самолетом? — спросил он.

— Разумеется, — нетерпеливо ответил Гарри. — Во время войны был пилотом.

— Вам придется сажать его в темноте. Вы об этом подумали?

— Слушайте, это не ваша забота! Я свое дело знаю. Как-нибудь сумею посадить, будьте спокойны. Конечно, лучше, если будет луна, но если нет — тоже не беда. Так вы берете камни или нет?

Бен вдруг обнаружил, что сигара его погасла. Такого с ним давно не случалось. Он выбросил ее в окно.

— Итак, еще раз ваши условия.

— Вы забираете камни, расплачиваетесь со своими людьми, а мне — пятьдесят тысяч.

— Это слишком много. Я, может, два года буду сидеть на этих камнях. Могу дать десять.

— Пятьдесят или ничего. Я рискую — вы нет. У полиции будет мой словесный портрет. Мне придется скрываться — вам нет. Вы с этого дела получите два миллиона, причем, без всякого риска. Если вам кажется, что пятьдесят кусков много, скажите шоферу, чтобы остановил машину, и я ухожу отсюда к чертовой матери!

— Тридцать? — предложил Бен, торгуясь скорее ради самого процесса торга. — Тридцать, и ни цента больше!

Гарри ощутил прилив торжества. Он знал, что Бен у него на крючке.

— Может, мне самому сказать шоферу — пусть остановит, а?

Бен позволил себе улыбнуться, пользуясь тем, что темно.

— О'кей, пятьдесят. Наличными, в обмен на камни.

— Нет, не пойдет. Мне нужно два чека за вашей подписью, по двадцать пять тысяч каждый. Я должен получить их днем, в день полета. Я должен знать, что с деньгами порядок, прежде, чем сяду в самолет. Иначе я не играю.

У Таггарта лопнуло терпение.

— Одно ваше слово, босс, и я накостыляю этому поганцу… — повернувшись, воскликнул он.

— Заткнись! Не лезь не в свое дело! — Бен посмотрел на Гарри. — Деньги только после того, как будут алмазы, а не до!

— Нет! Почему я должен вам верить? — Гарри сжал кулаки. — Где гарантия, что один из ваших головорезов не выстрелит мне в спину, как раз когда я буду передавать камни? Деньги на мое имя должны лежать в банке перед тем, как я пойду на операцию, иначе я не согласен!

— Я найду способ уговорить вас пойти, — злобно прошипел Бен. — Я не позволю всякой там швали отдавать мне распоряжения!

— Ну, валяйте, убеждайте! — Гарри чувствовал, что лицо его заливает пот, но он твердо решил стоять на своем. — Попробуйте убедить меня посадить самолет в темноте. Посмотрим, как это у вас получится! Меня нелегко запугать, Делани, и трудно переубедить!

Шофер резко нажал на тормоза, машина вильнула, а Таггарт развернулся всем корпусом. В руках его оказался пистолет. Он размахнулся и почти уже ударил Гарри дулом по лицу, как вдруг Бен бешено заорал:

— Прекратить! А тебе кто велел останавливаться?! Трогай машину! Таггарт, я же сказал тебе, скотина, не лезь!

Шофер пожал плечами, «кадиллак» тронулся с места. Таггарт повернулся, что-то ворча. Никто ни разу в их присутствии не осмеливался так говорить с их шефом, да еще чтобы это вот так сходило с рук.

Однако Бен понимал, что сейчас хозяин положения — Гарри. И чем больше думал об этом плане, тем больше он нравился ему. Два миллиона чистой прибыли. Да пятьдесят кусков по сравнению с этим просто ничто!

— А где гарантия, что вы не обманете меня, когда получите деньги? — спросил он.

— Но вы же этого не допустите, не так ли? — насмешливо ответил Гарри. — Вам-то чего беспокоиться? Один из ваших ребят передаст мне чеки. Он пойдет со мной в банк. Он же будет со мной до конца операции. Уж если вы своим людям не доверяете…

Про себя Бен решил, что о Гарри позаботится Борг. И не один там будет человек, а все трое, и кроме того — Борг. Он не думал, что Гарри посмеет водить его за нос. Но ему не хотелось, чтобы у Гарри создалось впечатление, что он одержал такую легкую победу.

— О'кей. Когда рейс?

— Двадцатого.

— Во сколько?

— Пока не получу денег — не скажу.

— Уж больно вы недоверчивы, как я посмотрю, — проворчал Бен и усмехнулся. Он даже начал испытывать нечто похожее на уважение к этому странному толстяку, который говорил так, словно во рту у него не было нёба. — О'кей, Грин, по рукам. Двадцатого в полдень мой человек передаст вам два чека по двадцать пять тысяч каждый. Он останется с вами до конца. Пока вы не войдете в самолет, ясно?

— Ясно.

— Я подберу пару надежных ребят для самолета и третьего — водителя, — продолжал Бен. — Все детали будете прорабатывать с моим человеком. Его зовут Борг. Пришлю его к вам завтра вечером. Где вы остановились?

— У Лэмсона.

— О'кей. — Бен наклонился и похлопал шофера по плечу. — Здесь — стоп!

Водитель свернул к обочине и затормозил.

— Выходите здесь, — сказал Бен. — Если дело не выгорит — деньги вернуть! Ясно? В прошлом находились люди, что пытались меня надуть. Все они ныне покойнички, причем некоторые умирали довольно долго… У меня есть средства и способы отыскать человека, куда бы он ни запрятался. И вас найдут, если попробуете удрать с деньгами, без камешков. Нет камешков — нет бабок, ясно?