На этот раз наступил черед Ники поразиться.

— А разве вы не знаете?

— Нет, не знаю.

— Но как же иначе, ведь я букмекер! Принимаю ставки на все, что угодно. Чтобы действительно зарабатывать на жизнь, я должен крутиться между людьми с деньгами. Марк обеспечивал мне доступ туда, где я хотел бывать.

— А почему вы приехали на этот уик-энд? Кто-то из этих людей является вашим клиентом?

— Нет. Приехал, потому что Марк меня очень просил. Сказал, что я могу оказать ему услугу, после того как так долго им пользовался. Кроме того, в Ривертоне зашевелились реформаторы, и в воздухе запахло жареным. Мне показалось полезным провести неделю с парнем, который будет избираться в конгресс от списка реформаторов. Приходится держать нос по ветру, док.

— Да, приходится, — согласился тот. — Так какой же ветер заставил вас обвинить Кей в убийстве Пег и шантаже Марка?

— Послушайте, я что-то вас не понимаю, — возмутился Ники. — Давайте сядем около огня и вспомним старое доброе время. Можно сказать, все шло нормально, пока Пег что-то не вспомнила. После этого у вас появились кое-какие улики. Есть нож, есть приставленный к двери стул, есть дело о моей двери, которая была заперта, а потом вдруг оказалась открытой. Вот и складывайте все эти факты, пока не проступит смысл. Хотите знать, как все это представляется мне?

— Пожалуйста.

— Тот стул, понимаете? По мне, Джефф подлец, но не думаю, чтобы он мог всадить кому-то нож в спину. Прежде всего, это выглядело бы слишком очевидным. Он единственный, кто находился внизу и не имеет алиби. Поэтому Джефф мог сообразить и отодвинуть стул, чтобы подумали, будто кто-то поднялся наверх. А на кого это указывало бы? Среди всех остальных — на Кей. Нет, Джефф сделал бы это другим способом. Он же до безумия влюблен в эту суку. Поэтому я исключил его из моих расчетов.

— Продолжайте, Ники.

— Ладно! Допустим, есть способ оказаться внизу не опрокидывая стула или, допустим, Джефф не слышал во сне, как он упал. Тогда преступнику нужно снова вернуться наверх, верно? Его не должны застать внизу. Но он не мог снова приставить стул к двери, находясь за ней! Поэтому я считаю, что убийца поднялся наверх. — От возбуждения маленькие глазки Ники совсем округлились и стали похожими на пуговки. — А значит, это были или Кей, или Лорин, или Ферн, потому что знаю, что не я, понимаете?

— Понимаю.

— Выходит, убийца спустился вниз и опрокинул стул, рискнув тем, что этот стук услышит Джефф? Нет, считаю, что это слишком опасно. Тогда как еще он мог оказаться внизу? В доме только одна лестница. Практически, эта лестница просто ловушка! Поэтому — если не пользоваться лестницей — как еще можно спуститься вниз? Только через крышу с задней стороны дома! Итак, убийца уже внизу, но снаружи, а Джордж с Джеффом заперли все двери, опасаясь Марка. Что ж, если у убийцы есть ключ, можно совершенно бесшумно проникнуть внутрь. Вот приблизительно так я прикинул, поразмышлял и в итоге отправился искать ключи. И нашел целую связку!

— В комнате Кей?

— Вот именно!

— Когда вы начали их искать?

— Когда Джефф пошел к вам в библиотеку, а Кей, Лорин и Джордж-морж были на кухне, соображая, что бы такое приготовить на ленч. Ферн нянчилась со своей бутылкой виски и вообще ни о чем не думала. Я поднялся наверх — прямо в спальню Кей — и начал шарить в ее бюро.

— Почему вы сразу направились в комнату Кей?

— Потому что я ее вычислил. Я не слепой, док. Она ненавидит Марка. Кей вышла за него замуж из-за его денег. А почему же еще? Но через некоторое время выяснила, что больше не может его выносить. Она вполне могла решить довести мужа до сумасшедшего дома. В этом случае она избавилась бы от Марка, унаследовав его денежки, и могла бы воссоединиться со своим ненаглядным Джеффом.

— Любопытная теория, — мрачно заметил доктор.

— Слушайте, док! Ведь этот шантажист не требовал от Марка денег. Просто его изводил. А кто из этой компании не стал бы требовать денег? Только Кей! Она уже достаточно поживилась его богатством. Кто лучше всех знает все подробности жизни Марка, чтобы иметь возможность переворачивать все с ног на голову? «Не езди этим поездом!» «Не берись за эту работу!» Конечно, его жена!

— Продолжайте, Ники.

— Все сходится на ней, абсолютно все. Она знала о том, что существуют запасные ключи и где они находятся. Поэтому Кей взяла ключ от задней двери, спустилась на крышу веранды, проникла в дом, убила Пег, потом поднялась по лестнице к себе. Но естественно, не могла поставить стул на место. Затем взяла запасной ключ от моей двери, отперла ее, чтобы подумали, будто все это сделал я. Если бы Кей могла до меня добраться, она бы с наслаждением это сделала! Однажды я, — Банта презрительно усмехнулся, — оскорбил ее благородную натуру тем, что попытался ее поцеловать, когда мы ехали в клуб. Кей отпрянула от меня, как будто я прокаженный. Видите ли, я для нее недостаточно хорош!

Доктор в душе порадовался, что ему удалось отстранить Джеффа от участия в этом разговоре.

— Вы сказали, Ники, что не слышали, как отпирали вашу комнату.

— Не слышал, — подтвердил тот. — Только, когда Пол начал орать, здесь поднялась такая суматоха! Вероятно, Кей первой вылетела из своей комнаты и подскочила к моей двери. За этим шумом и криками я ничего и не услышал.

— А зачем вы захватили с собой наверх Ферн?

— В первый раз я ходил туда один. А когда нашел ключи, понял, что произойдет. Именно так и случилось! Меня обвиняют в том, что это я их подложил. Поэтому, — Ники улыбнулся своей хитрой улыбочкой, — и решил как бы снова их обнаружить. Заставил вместе со мной подняться наверх Ферн. Бедная пьянчужка! Я и не подозревал, до чего она накачалась! Лучше бы вообще не иметь никакой свидетельницы, чем Ферн в таком состоянии.

— И вы думаете, что Кей лжет, когда утверждает, что два часа назад ключей в ее бюро было?

— А как же?! Ведь она не может признать, что они были на месте, верно?

— А что вы думаете о ее неспособности написать о преступлении Марка?

— Вы шутите? — Ники мерзко рассмеялся. — Благородный жест жестом и остается, но только если бы Кей написала, что ей известно, она была бы конченым человеком! В душе никто и не считает ее поступок благородным. Это был просто хороший спектакль, который заставил и вас, и всех остальных думать, будто она чиста.

— Насколько я понимаю, — произнес доктор, — пока еще ни один из вас не освобожден от подозрений. — Он прямо посмотрел в глаза Ники. — Что у вас есть на Марка? Что вынуждает его терпеть вас все эти годы?

Распухшие губы Ники сложились в кривую усмешку.

— Мне не очень-то нравится, док, как вы это называете. — Он достал сигарету, раскурил ее и сделал несколько жадных затяжек. — Впрочем, теперь это не имеет большого значения. Больше в этом нет смысла. А как подумаешь, так история чертовски забавная!

Смит хранил молчание, ожидая продолжения.

— Это касается старика, — сказал Ники, — золотого божка Марка, его веселого старого папочки.

— И что насчет его?

— Вы его не знали, док, этого самоуверенного и высокомерного старину Оуэна. В воскресенье он любезно передает вам блюдо за столом, а в понедельник перережет вам горло. Так вот, док, у него были свои проблемы. Дамочки! Он их любил, а им не нравился. Судья не мог себе позволить волочиться за женщинами своего круга. Поэтому ходил в старый отель при железной дороге, или, как его еще называли, «заведение». К шикарным шлюхам, которые не станут шантажировать местных дьяконов, но используют их на все сто другим манером. Оуэн был их клиентом — и очень щедрым.

Доктор медленно покачал головой. Уж раз ты влез в тайную жизнь общества, то удивляться не приходится.

— Я жил как раз в том районе, — продолжал между тем Ники. — Дело в том, что мне приходилось выполнять разные мелкие поручения для этого заведения. Однажды мой братец, который служит в полиции, шепнул мне, что на заведение собирается нагрянуть облава. Я не мог выдать этого хозяевам заведения, иначе мне никогда больше не получать намеков, но шатался вокруг, чтобы посмотреть, что там произойдет. Минут за пять до начала облавы я увидел судью, который нес свою высокодостойную тушу к заднему входу. Как я уже говорил, мне ведь все время приходится работать головой. Судья был самым важным и влиятельным типом в Ривертоне. А если я окажу ему услугу? У меня появилось бы надежное прикрытие, верно?

— И вы его предупредили? — спросил доктор.

— Я увел его оттуда всего минуты за три до того, как здание окружили автобусы, в которых сидела чуть ли не половина всего полицейского корпуса, — объяснил Ники. — Старый озорник был на волосок от позора и понял это. «Приходите ко мне в офис завтра в одиннадцать, — сказал он мне. — Я перед вами в огромном долгу, молодой человек, до тех пор, пока вы будете держать язык за зубами».

Так что у меня было время поразмыслить, чего мне требовать. Я понимал, что судья попытается оплатить мою услугу. Но я подумал, что мне стоит превратить это в долгоиграющую пластинку. Поэтому, когда Оуэн раскрыл свою чековую книжку и спросил меня, какую цифру туда вписать, я дал ему понервничать. «Не думаю, что мне нужны деньги, — с возмущением заявил я. — Я молодой человек, старающийся упорным трудом пробить себе дорогу. Мне нужно другое — иметь возможность встречаться с нужными людьми». — «И с кем же вы намерены встречаться?» — поинтересовался судья. «С вашим сыном, — ответил я. — Я хотел бы, чтобы меня приглашали на его приемы, хотел бы общаться с его друзьями. Таким образом, я начну появляться у нас в городе в приличном обществе».

Судье это было не по нраву, я видел. Но ему пришлось переступить через свое нежелание. Вот так я и вошел в компанию Марка.

— И конечно, Марк знает всю правду, иначе он не подчинился бы отцу.