— У вас появилось что-то новое? — спросил он.
— Во всяком случае, мы определили время, когда вы собрались всей вашей компанией, хотя и не были все время вместе, — сказал доктор. — Я думаю, можно с уверенностью поручиться: то, что имел шантажист на Марка, произошло именно в ту субботу.
— Но что?
— Ну, скорее всего, напрашивается ответ, что дело касалось смерти судьи.
Джефф безнадежно покачал головой:
— Может, оно и так, доктор, но здесь ничего не было. Я тогда первое лето работал в «Ривертон таймс» и был еще молоденьким репортером. Мне никогда не доверили бы освещать такое важное происшествие, не окажись я в самой гуще событий. Но раз уж я там присутствовал, мне пришлось пройти через все — начиная со вскрытия и заканчивая окончательным заключением следователя.
— И что же?
— У судьи было больное сердце. Об этом все знали, и, естественно, его личный врач представил отчет, чтобы удостоверить это. Вскрытие показало, что в легких судьи было недостаточно воды, чтобы утверждать, что он умер, утонув. Заключение гласило, что у него случился сердечный приступ, от которого он сразу скончался, отчего и упал в воду. Не было абсолютно никаких признаков того, что смерть могла наступить от иных причин, — никаких кровоподтеков на теле, никаких ран. Вообще не было ни малейших подозрений на что-либо другое, доктор. Он находился в лодке один, на расстоянии двухсот ярдов от берега. Никто не мог его достать, кроме как из ружья! И никто не имел к этому отношения. Это была естественная смерть, и, как бы мы ни хотели, чтобы это выглядело по-другому, все было так.
— У вас проскользнула любопытная фраза, — подметил доктор.
— Какая?
— «Чтобы это выглядело по-другому».
— Я вас не понимаю.
— Ладно, пока оставим это в стороне. Мне, так же как и вам, надоели все эти необъяснимые и таинственные факты. Возможно ли, что во всеобщем возбуждении, вызванном смертью судьи, произошло нечто, что осталось незамеченным всеми, кроме Марка и шантажиста? Какое-то преступление?
— Но какое? — недоумевал Джефф. — Какие вообще существуют преступления, которые способны довести совершившего их человека до такого состояния? Воровство? Ничего украдено не было. Убийство? Никто не был убит. Какая-нибудь грязная сделка? Никто не мог этого «заметить» в лесу в тот субботний день. Изнасилование? Поджог? Я хочу спросить, что еще возможно?
— Да, ничего обнадеживающего, — признал доктор.
— Полный тупик! — с отчаянием произнес Джефф.
— Пока что! — уточнил доктор. — Но мы наверняка пропустили какой-то поворот. Джефф, скажите, какие, по-вашему, были отношения между Марком и отцом?
Джефф глубоко затянулся и бросил сигарету в камин.
— Вообще-то трудно преодолеть собственное предубеждение при оценке такого рода.
— И вам тоже?
— Что вы имеете в виду?
— Вы его тоже не любили?
— Откровенно говоря, я его боялся, — признался Джефф. — Во всяком случае, когда был ребенком, и, помню, позднее он вызывал у меня что-то вроде благоговейного страха. Мне даже снились страшные сны про него. Вы не видели его дома в Ривертоне, но это громадное здание из грубого камня, к которому за многие годы постоянно что-то пристраивалось без малейшего намека на какой-нибудь архитектурный стиль. В результате там было множество длинных темных коридоров, где мы с Марком играли. Судья появлялся перед нами не так уж часто, но, когда это происходило, я всегда ужасно его боялся. Почему-то в нем мне виделась власть в ее самых суровых формах — Судья, Иегова, Палач!
— Интересные ассоциации, — пробормотал доктор. — Судья, Бог и палач в одном лице!
Джефф хмыкнул:
— Никто не знал о его положительных качествах. Он придерживался категорических суждений относительно права и вины. Так или иначе, но он пугал меня. Мне часто снился один и тот же сон. Как будто я иду по одному из тех длинных коридоров к огромной, обитой железом входной двери и слышу за собой его медленные, размеренные шаги. Я подбегаю к двери, пытаюсь ее открыть и обнаруживаю, что не могу выйти. А он все ближе и ближе! — Джефф невольно передернулся. — Я просыпался весь в поту, волосы стояли торчком.
— А почему вы его боялись? Он когда-нибудь обижал вас?
— Нет, — ответил Джефф. — Оглядываясь назад, я понимаю, что он был очень великодушен по отношению к нам, ребятам, — позволял нам играть у себя дома, угощал нас всякими вкусными вещами. Марк часто устраивал вечеринки, разумеется с разрешения отца, который их и оплачивал. Только его… его юмор был немного тяжеловесным для нас, мелюзги.
— Он никогда вас не наказывал? Не угрожал вам?
— Да нет. По-моему, просто всем своим видом внушал ужас. Позже я начал лучше представлять его себе. Этому пуританину было очень трудно соблюдать все установления его веры, из-за слишком большой подверженности искушениям. Не такое уж это редкое зрелище, доктор, — властный и состоятельный человек, безжалостно добивающийся всего, чего он хочет, и расплачивающийся за свои грехи щедрыми пожертвованиями на благотворительность и церковь.
— Почему-то никто не упоминает миссис Дуглас, — заметил доктор.
— Она умерла при родах Марка, — пояснил Джефф. — Может, именно поэтому Марк и был так страстно привязан к отцу. У большинства детей есть оба родителя, которых он может любить. А у Марка — только он один. Глядя на их отношения со стороны, думаю, Оуэн был хорошим отцом, разве только слишком уж баловал сына. У Марка было все, чего он только ни желал. Некоторым образом, такая безотказность судьи была не совсем в его характере. В остальном он был довольно ловким и прижимистым барышником. А Марку достаточно было только попросить, чтобы ему тут же предоставили, что он хочет. Можно было бы сказать, что таким образом судья пытался купить любовь Марка, но, если даже и так, он своего добился. Марк им гордился и, мне всегда казалось, был страстно к нему привязан.
— Это звучит так, как будто сейчас вы думаете иначе.
— Ну… я всегда считал, что это смерть отца выбила Марка из колеи… заставила его пить, толкнула на эксцентричные выходки. Но сейчас мы понимаем, что здесь поработал шантажист. Это наводит на некоторые переоценки, которые я пока не в состоянии сделать: насколько все это было вызвано смертью судьи, а насколько — психологическим давлением шантажа.
— А может, эти два фактора объединены?
— Оставьте это, доктор! — раздраженно произнес Джефф. — Судья скончался от сердечного приступа, это доказано.
Доктор молчал, машинально набивая трубку табаком. Наконец чиркнул, спичкой раскурил ее и сообщил:
— Я собираюсь совершить нечто отчаянное, Джефф. Должен признать, что я начинаю кое-что понимать, но не скажу вам, что именно. Пока еще у меня недостаточно доказательств, поэтому сейчас это просто довольно основательное предположение. Некоторые из ответов должны поступить от самого Марка, а я… словом, у меня нет способа заставить его отвечать на них.
— Вы хотите сказать, что думаете, у него есть ответы? — нетерпеливо спросил Джефф.
— Я подошел очень близко к разгадке, Джефф. Но, как уже сказал, чтобы она стала ясной и четкой, мне нужна помощь Марка, а Марк не станет говорить, пока я не окажу на него давление. Вы можете помочь, но здесь нужно знать ваше мнение. Вы можете сообщить мне его как можно более честно и откровенно?
— Конечно!
— Ко времени женитьбы Марка вы были его самым близким другом, жили с ним в одной комнате, когда учились в университете. — Доктор поднял глаза и увидел выражение горечи на лице Джеффа. — Я понимаю, Джефф. Он не сказал вам правды о Кей. Он украл ее буквально у вас из-под носа.
— Сегодня я выяснил кое-что, — поделился Джефф, — что чуть не свело меня с ума. Кей намекнула мне, что по каким-то причинам она вынуждена была выйти замуж за Марка. Что у нее не было другого выхода.
— Но она не назвала вам эти причины?
— Нет.
— Я могу вам о них рассказать.
— Вы их знаете? — Джефф взволнованно подался вперед. — Это она вам сказала?
— Да. Ее вынудил к этому браку судья. — И доктор вкратце поведал о том, как судья обратился к Кей, о долге ее деда судье и об окончательном решении девушки, что она обязана заплатить этот долг, став женой Марка.
— Черт его побери! — вскричал Джефф. — Неужели Марк настолько не был мужчиной, чтобы добиться женщины без помощи отца? Никогда не думал, что он может быть таким подлым! Никогда не думал…
— Я хочу вас кое о чем попросить, — перебил его доктор. — Я не мог просить об этом Лорин, потому что не рассчитывал получить откровенный ответ. Ведь здесь дело касалось ее гордости. Я не могу попросить и Марка. Он мне не скажет.
— О чем? — спросил Джефф, заставив себя откинуться на спинку кресла. Было видно, что он лишь отчасти прислушивается к словам доктора, в основном же его голова сейчас занята только что услышанной историей.
— Я понимаю, что вы были полностью ошеломлены, когда Марк объявил о своей помолвке с Кей…
— Это еще слабо сказано! — отреагировал Джефф.
— Вы были абсолютно уверены, что Кей любит вас. Но как насчет Марка и Лорин? Вы хорошо знали Марка. Вы разделяли общее мнение, что он любил Лорин?
— Я думал, что он души в ней не чает! — ответил Джефф. — Так что его измена Лорин тоже всех поразила.
— Так и предполагал, — протянул доктор. — У вас были основания считать, что он и Лорин были преданы друг другу?
— Я это знал! То есть думал, что знаю!
— Почему вы так думали?
— Да господи! — взорвался Джефф. — Еще с тех пор, как им исполнилось по двенадцать лет, они все время ходили держась за руки! Когда учились в разных колледжах, каждый день писали друг другу. Он разговаривал со мной, делился своими мечтами и планами. В них непременно присутствовала Лорин. Одно время он даже писал о ней стихи. — Джефф коротко рассмеялся. — Довольно бледные стишата, но это тоже признак сильной страсти. Я ни на минуту не сомневался, что Лорин была его женщиной — единственной, кого он любил. А потом…
"На грани безумия" отзывы
Отзывы читателей о книге "На грани безумия", автор: Хью Пентикост. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "На грани безумия" друзьям в соцсетях.