— Не понял…

— Ведь вы обещаете покончить самоубийством, после того как рассчитаетесь со своим врагом.

Марк промолчал.

— Послушайте! — обратился к нему доктор. — Пол Радд может умереть, если мы не доставим его в больницу. В лучшем случае мне придется ампутировать ему ногу в этих примитивных, антисанитарных условиях.

На щеке Марка задергался нерв, но он молчал. Светло-голубые глаза внезапно сделались ледяными.

— Найти того, кто вас шантажировал, Марк, очень трудно, почти невозможно. А вот найти убийцу гораздо легче. Располагая огромным опытом и необходимыми средствами, полиция в два счета его вычислит. И это положит конец вашим проблемам. С шантажом будет покончено раз и навсегда. Ведь шантажист и убийца — наверняка один и тот же человек.

Дуглас продолжал хранить напряженное молчание.

— Пол Радд готов заявить, что был ранен случайно. Если понадобится, и я заявлю об этом под присягой. Думаю, остальным тоже можно дать понять, что им выгоднее отказаться от требования принятия против вас законных действий. Позвольте мне отвезти Пола в больницу! Разрешите пригласить полицию, чтобы она занялась этим убийством.

Марк снова вздрогнул с ног до головы, и ледяной занавес исчез с его глаз.

— Доктор, когда человек уже прыгнул с крыши небоскреба, он не может передумать на полпути. Как вы не понимаете, что упускаете из виду один крайне важный момент? Если полиция поймает моего врага, он в свою очередь расскажет обо мне. И конечно, любые клятвы молчать, которые он может дать, будут бессмысленными. Все раскроет, чтобы спасти свою жизнь, — что бы ни пообещал.

— Марк, что этот человек имеет на вас? Что вы так отчаянно желаете сохранить в тайне? Никто из ваших друзей не может сказать про вас ничего плохого… если, конечно, не считать этого ужасного замысла их убить.

Дуглас наклонил голову набок, на его тонких губах появилась кривая усмешка.

— Когда это выяснится, доктор, скажут, что я сумасшедший. Когда… когда произошло… произошла та вещь, я был совершенно нормальным. Нет, из этого положения есть только один выход. Достаньте мне шантажиста, представьте его мне с доказательствами, что это именно он, — и все остальные тут же будут свободны. Иначе…

— Понимаете, Марк, меня гораздо больше волнует вопрос о вас, чем об остальных. Что вы намерены делать? Сидеть здесь сиднем еще несколько дней, в то время как Полу грозит смерть от заражения крови, а убийца сможет нанести еще один удар?

Дуглас холодно посмотрел на доктора:

— Я охотился за ним целых шесть лет. Я устал от всего этого. Теперь все зависит от вас. Знаю, он среди вас, и, если мне понадобится убить вас всех, чтобы быть уверенным, что шантажист не ускользнет, я это сделаю. Возврата назад нет.

Смит довольно долго молчал, а потом неожиданно начал посмеиваться.

— Вы находите это забавным? — удивился Дуглас.

— Да нет, Марк, далеко не забавным. Но я подумываю о том, как бы выйти из этой игры.

Марк отступил на шаг назад с ошеломленным видом, а доктор поспешил объяснить:

— Я подумал, почему бы эти последние два дня мне не посвятить рыбной ловле, а вас всех просто послать к черту? В конце концов, для этого я и забрался в эти дикие места!

— Это будет означать ваши похороны, — заявил Дуглас.

— Только подумайте, Марк, как вы будете себя чувствовать, когда подойдет решающий момент, а вы так и не узнаете, кто этот человек. Да, вы можете убить всех нас — но при этом не испытаете ни малейшего удовлетворения. Когда все будет закончено, у вас по-прежнему не будет никакого представления, кто же был вашим черным человеком. И это огромнейшее разочарование станет для вас сущим наказанием. Да, Марк, я все больше склоняюсь к мысли поудить рыбку.

— Вы не можете так подвести остальных, — возразил Дуглас.

— Почему? В тот момент, когда исчез Ники, вы сами сказали, что эти люди для меня ничего не значат. А что касается меня… Что ж, я не всесилен. Без вашей помощи и помощи всех ваших друзей я похож на скульптора, оказавшегося перед глыбой мрамора без молотка и резца. Я слишком стар, чтобы воображать, будто могу из нее что-то создать без инструментов… Нет, чем больше я об этом думаю, тем больше меня привлекает рыбалка. — И доктор повернулся, чтобы отправиться назад.

— Стойте! — резко остановил его Марк.

— Да?

— Вы правы, доктор. Я должен узнать, кто мой враг! Как я могу вам помочь, помимо того, что держу здесь этих людей, чтобы вы смогли с ними работать?

— Я этого не просил.

— Но это уже сделано, я не могу ничего изменить. Не могу их отпустить. Вы это отлично понимаете! Но если объясните, как можно вам помочь определить того человека…

— Я объясню, — прервал его доктор.

— Как же?

— Рассказав мне, что он на вас имеет.

— Но это невозможно! — вскричал Дуглас. — Как вы не понимаете? Вы можете рассказать об этом ребятам, и кто-то из них решит признаться, что это был он, как это пыталась сделать Кей. А тогда уже мне никогда не узнать, правда это или нет.

— Вам придется поверить мне на слово, что я ничего им не скажу.

— Но как я могу вам поверить? Вы тоже хотите выбраться отсюда. Вы пойдете на любой обман, лишь бы спасти их всех.

— Вам придется рискнуть.

— Нет!

Доктор пожал плечами:

— Тогда я ничем не могу вам помочь. Поймите, чтобы составить представление о содержании картинки из мозаики, необходимо располагать хотя бы несколькими ее частями! А у меня на данный момент нет почти ничего! Я знаю, что вы вовсе не такой бессердечный и хладнокровный человек, каким хотите выглядеть. Знаю, для вас будет страшным мучением, когда вы окажетесь перед необходимостью выполнить вашу угрозу. Даже думаю, уже сейчас боитесь, что у вас не хватит духу осуществить ее! Но вы можете этого избежать. Вместо вашего гипотетического преступления сейчас мы имеем уже совершенное убийство. Пусть полиция им займется. Ваш враг поймет, что ему грозит, и вполне можно рассчитывать — остальное, что здесь происходит, будет замято.

— Но прошлое невозможно замять! — с горечью воскликнул Марк.

— Не знаю, а потому ничего не могу сказать по этому поводу. И если вы ничего мне не скажете, не смогу предугадать последствия. Так что, как видите, Марк, вы не можете от меня ожидать слишком многого. — Доктор пристально посмотрел в измученные глаза Дугласа. — Ну, мне нужно возвращаться к моему пациенту.

Глава 5

Встреча доктора Смита и Марка Дугласа в сером предутреннем свете не прошла незамеченной. Джеффу Корнуоллу, который наблюдал за нею из окна, она казалась почти нереальной. В тумане виднелись только смутные фигуры стоящих друг против друга мужчин, почти неподвижные. Их разговор не сопровождался резкими жестами, он казался начисто лишенным какой-либо драматичности. И все же Джефф понимал, что в этот момент между этими двумя людьми решалась судьба девяти человек. У каждого на руках оставалось по последней карте. У Марка — козырная, и все-таки еще была надежда, что доктор Смит сумеет его переиграть.

— Джефф! — раздался рядом чей-то шепот.

Он обернулся и увидел подошедшую к нему Кей.

Сердце Джеффа радостно забилось. Ее медно-золотистые волосы, безупречная кожа, нежные губы, скрытая печаль в глазах неудержимо притягивали его, рождая в душе сильнейшее волнение. Он небрежно произнес, стараясь не выдать своей страсти:

— Привет!

Ее взгляд был устремлен мимо него, на лужайку, где в тумане смутно вырисовывались две фигуры — настоящие привидения, занятые важным тайным совещанием.

— А Марк не мог проникнуть в дом незаметно для тебя?

— Нет, — отрезал Джефф.

Они говорили тихо, чтобы их не слышали остальные четверо, сидящие у камина.

— Тогда это должен быть кто-то из них, — сказала Кей, едва заметно кивнув в их сторону.

— Спасибо, — отозвался Джефф.

— За что?

— За то, что не включаешь меня в число подозреваемых, — с легкой улыбкой пояснил он.

Она удивленно взглянула на него:

— Я никогда и не думала об этом.

— А Ферн почти убедила меня.

— Убедила? Но в чем?

— Что ты меня ненавидишь.

— Ненавижу тебя, Джефф?

— Наверное, она просто разыгрывала меня. — Он решительно сунул руки в карманы. Ему невыносимо хотелось обнять Кей, заключить ее в свои объятия, целовать эти обведенные утомленными кругами глаза, мягкие розовые губы. — Странно… Казалось бы, о чем мне еще думать, кроме как о побеге? А между тем…

— Я знаю, — грустно произнесла она. — Разговор с доктором заставил меня вспомнить прошлое… о чем я старалась не думать.

— Только теперь, когда видишь, к чему все это привело, начинаешь понимать, как много мы потеряли, — сказал он.

Кей ничего не ответила, глядя невидящими глазами на неподвижные силуэты на лужайке.

— В сущности, я никогда не понимал, что произошло, — признался Джефф. — Не мог понять, что заставило тебя так внезапно передумать. Не понимал, почему ты ничего не сказала мне, никак не предупредила.

— Джефф, пожалуйста!

— Я до сих пор не понимаю, как ты могла нанести мне этот удар… в тот вечер, когда вы объявили о помолвке. — Джефф упрямо продолжал говорить о том, что мучило его целых шесть лет. — Почему? Почему ты так поступила, Кей? — Он невольно повысил голос, и она коснулась его руки.

— Бедный мой, дорогой! Бедный, милый Джефф!

— Но почему, Кей? Почему? — В его голосе звучала давнишняя, долго и тщательно скрываемая боль.

— Не время сейчас говорить об этом, Джефф.

— А может, у нас никогда и не будет для этого времени! — горячо возразил он. — Не сегодня-завтра мы можем погибнуть. Кей, я никогда не требовал от тебя объяснения. Это была твоя жизнь. Ты вольна была поступать так, как хочешь. Но сейчас… мне нужно это знать, Кей! Отчаянно нужно! Если я сделал что-то такое…